– Накройте его из силовиков, нужно время!

Пальцы Ратмирова в толстых перчатках ползали по широким клавишам. Тимур видел: он держит «пистолет» так, чтобы ствол с воронкой антенны был направлен в сторону робота.

Впереди начали стрелять. Силовые импульсы не причиняли механизму особого вреда, но тормозили его движение. Костя крикнул:

– Есть!

– Прекратить! – сразу же загремел Шахтар. – Не стрелять!

Дружинники послушались немедленно, но остальные бойцы подчинились не так быстро, и он повторил:

– Десант, я сказал, прекратить огонь!

В шлемофоне прозвучал хриплый голос Паплюха:

– Отче, откуда у них такая технология?

– Это наша технология, – отрезал Шахтар, вновь выглядывая. – С Каабы, мы испытывали ее на орбите уже давно. Она была украдена.

Теперь множество голов выглядывали из ниш, все наблюдали за происходящим. С роботом творилось что-то странное: очертания его подергивались, а иногда на мгновение расплывались, но тут же вновь приобретали резкость, длинное тело то сильно наклонялось вперед, то откидывалось назад. Диски исчезли – вернувшись к плечам, они сначала приняли форму коротких манипуляторов, а после пропали, втянувшись в торс, растворились в нем. Вдруг вся верхняя часть распалась. Секунду робот напоминал широкий стержень на кривых ножках, из которого бьет серебристый фонтан, – затем облако микрокристаллов вновь сгустилось, однако прежнюю форму не приняло.

– Отче, что происходит? – не выдержал Тимур.

Карен молчал, и вместо него ответил Ратмиров:

– Я выстрелил в него самоисполняемым кодом.

Он смолк, глядя на монитор своего хакерского оружия, потом заговорил вновь:

– Это десантный вирус, он въелся в тело. У робота оно одновременно и жесткий диск, и процессор, и программная среда…

Автомат содрогнулся – и сплющился, почти мгновенно изменившись. Теперь он был похож на паука с дискообразным туловом и шестью одинаковыми конечностями. Над спиной взвилось едва заметное облачко микрокристаллов и тут же втянулось обратно.

– Готов! – громко произнес Ратмиров. – Не стреляйте, он под контролем!

Вскоре, оставив в радиальном коридоре два мертвых тела, они двигались по Кольцу-2. Робот стремительно семенил по стене, в метре над полом. Ратмиров управлял им, выставив перед собой «пистолет», хотя, как понял Тимур, непрерывно контролировать кристаллический автомат не было необходимости, главное вовремя посылать команды, задавая новое направление или схему действий. Корпус робота парил, вокруг клубился едва заметный дымок, который непрерывно выплескивался наружу и исчезал обратно.

– Это нас задержало, – сказал Шахтар. – Диверсанты могли уже достичь операторской.

Когда они миновали ведущий к лазерной площадке туннель, открытая дверь операторской показалась в стене слева. Все разом остановились, спустя секунду встал и робот.

Развернувшись, Карен приник стеклом своего шлема к шлему Ратмирова – это был жест-метафора, сигнал для системы связи «перейти в приватный режим». Между двумя космоформами включился прямой звуковой канал, офицер и солдат замерли, беседуя неслышно для других. Сейчас снежинка объединенных сознаний почти распалась, вернее, потускнела, растворилась в ментальном небытии – но все же не исчезла окончательно. Тимуру почудилось, что он, не слыша слов, понимает смысл того, о чем говорят эти двое, улавливает отголоски мыслей, проносящихся в их головах во время обмена короткими репликами. – Используй робота, чтобы проверить помещение за дверью. – Не могу, отче, я не вижу его глазами, если он и обнаружит там кого, я этого не пойму. – Но он подчиняется? – Да, хотя контроль крайне ненадежен. – Станет уничтожать противника, если скомандуешь? – Да. Но… – Но? – Может не подчиниться. Может и на нас напасть, если американы попытаются управление перехватить. – Так… Расформируй его. – Слушаюсь!

Карен развернулся, сделал знак десантникам.

Тимур понял: командир не использует шлемофон, потому что американы могли вычислить их канал и подслушивать. Костя убрал программирующий пистолет, предварительно нажав на что-то, – и робот на стене задрожал, теряя очертания.

Пара десантников подобралась к проему. Один, оттолкнувшись, взлетел к верхней части широкой овальной рамы, а второй, наоборот, прижался к полу. Стволы двух силовиков уставились внутрь одновременно.

– Пусто, – сказал боец под потолком, повернув голову. – Это тамбур, узкий совсем.

– Дальше вторая дверь, – добавил другой. Он сунулся в проход, сразу появился вновь. – Закрыта. За ней, наверное, операторская, противник внутри. Ту успели закрыть и вывести из строя механизм, а эту – нет.

Карен шагнул к ним, заглянул в проем. Паплюх тут же оказался рядом, стал рассматривать тамбур, показывая, что наравне с командиром ориентируется в ситуации.

– Так, – сказал Шахтар, бегло осмотрев панель с двумя кнопками на стене. Вдавил одну – дверь вылетела сбоку и закрыла проем. Отец-командир постучал по ней рукой в перчатке, нажал на другую кнопку – дверь исчезла, почти мгновенно вдвинувшись обратно. Тем временем робот на потолке рассыпался, теряя очертания. Карен шагнул назад, к стене туннеля напротив тамбура, поднял посох на плечо, будто гранатомет, и для чего-то упер другой конец в обитую пластиком переборку. Поглядел перед собой…

«Нет, реактор слишком близко», – негромко произнес его голос в шлемофоне.

Офицер опустил посох, открыл дверцу на животе и достал из скафандра компактную газовую горелку. Синяя струя, дрожа, протянулась между двумя загнутыми контактами, венчающими концы металлического стержня.

– Достать пирозоль!

Тиму понадобилась секунда, чтобы сообразить: на учениях этой штукой пользовались редко. Он раскрыл квадратное окошко на животе, извлек баллончик.

Кристаллического робота уже не стало – лишь едва заметное сероватое облачко под потолком, но и оно быстро бледнело, исчезая. Карен сказал:

– Не распылять. Там есть реле, по команде включите полный выброс с пятисекундной задержкой.

Все сгрудились вокруг тамбура, стоя на полу, стенах и потолке. Тимур наконец разглядел узкое темное помещение с дверью на противоположной стороне – ее и проем разделяло не больше метра.

Сжимая работающую горелку в поднятой руке, офицер велел:

– Приготовьтесь отступить по кольцу. Внимание… – он бросил горелку в тамбур и положил руку на панель с кнопками. – Давай!

Десять баллончиков упали на пол тамбура. Десять реле начали отсчет, чтобы через считаные секунды полностью раскрыть клапаны, заполнив узкое помещение густым облаком пирозоля.

Шахтар ударил по кнопке – дверь закрылась – и прокричал:

– Назад!

Они бросились в обратном направлении.

– Светофильтры! – выкрикнул Паплюх.