Несмотря на свою импульсивную натуру, Генри Перси был опытным солдатом и, должно быть, понимал, что для него в этой ситуации лучше всего обороняться и дать возможность королевской армии атаковать. Последние шестьдесят лет англичане именно так выигрывали сражения, а поскольку Хотспер находился на возвышении и командовал лучшими английскими лучниками, это давало ему преимущество. То, что мятежное войско стало спускаться с холма, вряд ли входило в планы Хотспера – должно быть, такое действие ему навязали. Большинство хронистов согласны с тем, что в первых рядах мятежников находился отряд шотландских рыцарей под предводительством одноглазого Арчибальда Дугласа. При Хомилдон-Хилле всех этих людей взяли в плен, и они согласились воевать за Хотспера в обмен на освобождение от выкупа. Королевское знамя и сам король в богатых доспехах, должно быть, настолько воспламенили Дугласа, что он, забыв о благоразумии, ринулся вперед, увлекая за собой своих шотландцев, и Хотсперу, вероятно, ничего не оставалось, как только поддержать его. Пехота мятежников с Дугласом во главе с грохотом ринулась вниз, не обращая внимания на потери, которые наносили им королевские лучники. Королевский знаменосец упал как подкошенный, сражение было ожесточенным. У короля Генриха, с целью обмана противника, было три или четыре рыцаря, носивших такое же облачение, как у монарха[72], и по меньшей мере два из них были убиты. Судьба Англии висела на волоске.

Спас положение молодой принц Уэльский. Хронисты, как всегда, по-разному описывают подробности сражения, но, похоже, мятежники толпой кинулись к королю. Если бы они могли убить его или взять в плен, сражение было бы окончено и победа оказалась бы на их стороне. Однако впопыхах мятежники ослабили давление на левый фланг королевской армии. Некоторые хронисты свидетельствуют, что принц Уэльский пошел вперед, прорвал линию мятежников, развернул свое войско и атаковал противника с тыла. Это характеризует принца как человека, обладавшего большей способностью к контролю и маневру, чем это было возможно в ситуации хаоса, когда команды передавались с помощью барабана, трубы и предупреждающих сигналов, когда трудно было хоть что-то услышать и еще труднее подчиниться команде. Более вероятным представляется, что принц повернул свою баталию на девяносто градусов и атаковал правый фланг мятежников. Принц проявил огромную личную храбрость. В какой-то момент – вероятно, когда армии были на отдалении одна от другой, – принц был ранен стрелой в лицо, однако отказался покинуть поле сражения[73], что говорит и о значительном мужестве, и о несомненном таланте полководца. Преимущество перешло к роялистам, атакуемая с обеих сторон и уступающая в численности противнику армия мятежников начала рассыпаться. Хотспера убили, и все было кончено, началась мясорубка. Некоторые пытались добежать до лошадей и ускакать, для тех же, кто остался, был один выбор – сдаться или умереть.

Король Генрих одержал победу, а зачистка и преследование противника продолжались до ночи, после чего изможденные победители принялись зализывать раны, чистить оружие и подыскивать место для ночлега. Древко стрелы, попавшей в лицо принцу Уэльскому, сломалось, но наконечник все еще сидел в верхней челюсти. Позвали хирурга короля, Джона Брэдмора. Он сделал (или у него уже были) щипцы, которыми можно было извлечь наконечник. Сначала он расширил рану – вставил в нее несколько деревянных штырей, смазанных медом (мед обладает антисептическими свойствами), когда рана стала большой, он вставил щипцы в выемку наконечника, крепко ухватил его и извлек из раны. В ту пору в отсутствие анестетиков это был долгий и невероятно болезненный процесс, но благодаря припарке из ячменя с медом инфекции удалось избежать и рана зажила через три недели[74].

Мы не знаем точное количество погибших и раненых с двух сторон, но число их было значительным, причем цифры, возможно, были бы еще более внушительными, если бы роялистам пришлось атаковать мятежников вверх по склону[75]. Арчибальда Дугласа снова взяли в плен, к потерянному им глазу в бою при Хомилдон-Хилле на сей раз он присовокупил яичко. В очень неприятном положении оказался сэр Томас Перси, граф Вустер. Мятежники потерпели поражение, и возмездие было суровым. Томас Перси не надеялся на снисхождение: он был доверенным человеком принца Уэльского и предал своего сюзерена. На следующий день после сражения его обезглавили в Шрусбери вместе с рыцарями Шропшира – сэром Ричардом Верноном и сэром Ричардом Венейблсом. Тело Хотспера предали земле, но вскоре выкопали, четвертовали и передали эти части Честеру, Бристолю, Ньюкаслу и Лондону, а голову выставили в Йорке. С другими мятежниками расправились после поспешно проведенных судов. Генри, граф Нортумберленд, глава семейства Перси, был допущен к королю и попросил у него прощения. Он переложил вину на своего сына, благо тот был уже мертв. Генрих мог бы казнить графа немедленно, однако решил выставить его перед парламентом. Лорды решили, что граф не виновен в предательстве. Старик отделался большим штрафом, а его замки и земли перешли к более лояльным подданным. Вероятно, этот урок пошел графу впрок.

Погибших похоронили на поле боя в братской могиле подле дороги Уитчерч. В 1406 году король Генрих выдал разрешение на постройку в этом месте часовни. Она стоит там до сих пор, а неподалеку высится статуя короля. В часовне можно увидеть список рыцарей, принимавших участие в битве, и описание их гербов. Разглядывая этот список, приходишь в изумление из-за количества семей, участвовавших в сражении. Там были Калвли, де Бурги, Массей, Стэнли, де Кокс, Грейс. Любая средневековая знатная семья почитала главным долгом удержание своей земли, а если в момент гражданской войны ты ставил не на ту лошадь, то заведомо терял свою землю, и потому в скачках двух лошадей лучше было поддерживать обоих седоков.

Хотя победа короля при Шрусбери положила конец самому серьезному бунту правления Генриха, неприятностей хватало. В канале по-прежнему бесчинствовали французские пираты, и приходилось поощрять английских капитанов, чтобы они отвечали на агрессию подобным же образом. Казавшаяся нескончаемой война в Уэльсе привлекала французов, в поддержку валлийцам они совершали набеги на остров, поскольку готовы были сделать что угодно, лишь бы ослабить Англию. Лже-Ричарды появлялись то там, то здесь: один, например, объявился в Шотландии, и его никак не удавалось поймать. Денег, как обычно, недоставало. В 1404 году парламент заявил, что у короля достаточно средств и можно обойтись без новых налогов, а королю следует сократить многочисленные субсидии и пособия, которые он ввел после своей коронации. Поскольку эти субсидии вознаграждали тех, кто поддержал Генриха в борьбе за трон, ликвидировать их было не так-то просто, а попытки двора сократить их стоимость, переместив бенефициаров в менее престижные замки, оказались тщетными. Нечем было оплачивать военные расходы, и королевские поставщики вынуждены были прибегать к реквизициям, а когда и военным нечем стало платить, офицерам предложили служить за свой счет.