– Аджайя, – отец накрывает своей ладонью мамину ладонь. – Это не выход. Это просто отсрочит неизбежное, но…

– Я хочу убедиться, что сделала все возможное, – перебивает она.

– Ты сделала, – говорю я и тоже беру ее за руку.

Мама замирает на месте. Левая рука – в ладони отца, правая – в моей. Она пытливо смотрит на меня, и я надеюсь, что выгляжу достаточно уверенно, чтобы она перестала паниковать и взялась наконец за омлет. Ее тарелка остывает.

Кор прихлебывает капучино из большого стакана и добавляет:

– Ты только не гуляй в саду под жимолостью. Там уйма пчел…

– И с сегодняшнего дня больше никаких единоборств, хорошо? – просит мама.

– И никаких девушек, – подначивает меня Кор, мило улыбаясь.

– И уничтожить все прялки во всем королевстве, – добавляет отец, намазывая паштет на ломоть поджаренного хлеба.

Но мое веретено все-таки нашло меня…

* * *

Новое тело Кора здорово вымахало за последние два года. Когда я впервые увидел его в реабилитационной клинике, оно было всего лишь телом недокормленной девчонки-подростка: худое, среднего роста, с торчащими лопатками и ключицами. Теперь, два года спустя, Кор основательно отъелся и округлился: каждое утро к завтраку спускалась моя восемнадцатилетняя «сестра» Корал: тяжелая, мускулистая, с сиськами третьего размера, с коротко стриженными черными волосами, в неизменной кофте с капюшоном и свободных штанах.

– Ну, по крайней мере не нужно бриться, – ворчал он.

Я привык к его новой оболочке, но не могу сказать, что перестал испытывать ужас при виде его груди и прочих девчачьих прелестей. Если меня забросит в женское тело, я покончу с телом и попробую заново. Чего бы мне это ни стоило. Вряд ли что-то могло поколебать мою уверенность в этом.

Что касается Кора, он переносил все это испытание стоически: сдавал школьные экзамены, готовился к поступлению в университет, тренировался, бегал с друзьями в клубы и рестораны.

В тот вечер я составил Кору компанию. Мы заехали в один из тех баров на отшибе, где бармены не интересуются твоим возрастом, а вышибалы не слишком усердствуют. Кор надеялся встретить там кого-то из приятелей, а я планировал просто хорошо оттянуться. В соответствии с устоявшимся правилом – «Правилом Золушки», как называл его отец, – мы должны были вернуться домой раньше, чем пробьет полночь. Однако…

К Кору начал клеиться какой-то вусмерть пьяный мужик. Удивительно, как он смог рассмотреть «девушку» под той одеждой, которую носил Кор. К тому же на лице Кора не было ни капли косметики, волосы были подстрижены короче, чем у меня, а глаза ясно говорили о том, что флиртовать Кор не намерен. Ни сегодня, ни когда-либо еще. Короче, странный выбор, учитывая рой разряженных девушек, порхающих вокруг, – настоящих девушек! Кор сидел, отвалившись на спинку стула, и мирно потягивал свой коктейль, пока его «ухажер» пританцовывал вокруг в мятой рубашке с распущенным галстуком.

– Отвали, она не будет с тобой танцевать, – сказал я, пытаясь сделать серьезную мину. Меня просто разрывало от смеха.

– А ты кто, bambino? – поинтересовался мужик, разливая там и сям выпивку из своего стакана.

– Я ее телохранитель, – важно сказал я.

Мужик расхохотался так, что чуть не опрокинулся навзничь.

– Guardia del corpo![24]– фыркнул он. – И что же ты сделаешь, маленький, если я захочу похитить твою прекрасную госпожу?

С этими словами Ухажер плюхнулся на диванчик рядом с Кором и опустил руку Кору на колено. А дальше все случилось так быстро, как на ускоренной видеозаписи: Кор ухватил Ухажера за загривок и в следующую секунду впечатал лицом в стол. На пол посыпались стаканы.

Я перевел взгляд с неподвижного тела, лежащего на нашем столе, на Кора и обратно. Судя по тому, что я видел, бедняга только что заработал перелом носа и сотрясение.

– Ты в своем уме? – обалдел я.

– Когда телохранитель ловит ворон, приходится все делать самой! – вскинул брови Кор. – Ты видел?! Он притронулся ко мне, исчадие ада!

«Исчадие ада» тихонько застонало и стало загребать руками, как будто плыло куда-то. Резонно, учитывая, что его лицо лежало в луже разлившегося коктейля.

– Валим отсюда, – сказал Кор, оглядываясь по сторонам. Но сбежать мы не успели. Исчадие Ада внезапно вскочило на ноги и, схватившись за окровавленное лицо, стало вопить громче сирены, поднимая на уши вышибал. На выходе нам преградили дорогу двое амбалов в синих пиджаках.

Кор подскочил и зарядил охраннику кулаком в живот. Я тут же двинул в челюсть второму, и он рухнул на пол как подкошенный. Те явно не ожидали такой прыти от двух подростков. Мы рванули к выходу, задыхаясь от смеха. Я только что вырубил двухметрового громилу, который попробовал встать у меня на пути! Неофрон и бесчисленные тренеры по единоборствам могли бы мной гордиться.

– В машину!

Мы почти добежали до нашей тачки, и – я аж присел от изумления, сердце подпрыгнуло и рухнуло в пятки: на капоте нашей машины сидела огромная хищная птица. В Альпах полно таких, но я ни разу не видел их в городе.

– Dio сапе![25]– выдохнул я, качнувшись на ногах.

Кор распахнул дверь машины, не обращая никакого внимания на птицу, и подтолкнул меня внутрь. Я рухнул в салон.

– Ты в норме? Дыши, окей? Не смотри в одну точку. Что-то я подзабыл, что ты у нас почти «созрел», братан.

– В норме, – ответил я.

Маленькая потасовка и крохотный побег? Вряд ли это то, от чего меня может выбросить. Вряд ли адреналина хватит на целый прыжок. Вряд ли…

Кор завел мотор, и птица тотчас испуганно взмыла ввысь, раскинув крылья. Но как только машина ринулась прочь с парковки, перед нами возникла фигура в синем пиджаке с травматическим пистолетом в руке.

– Тормози! – выкрикнул я.

Тело взлетело над капотом машины.

Темнота.

* * *

Я приоткрыл глаза. Я в клинике отца: одна из тех палат, в которых я уже бывал бесчисленное количество раз. Я лежал на больничной кровати, по горло укрытый голубым одеялом. Моя рука покоилась в руке матери. Рядом с ней сидел отец. Оба невероятно утомленные, чуть ли не постаревшие. По другую сторону от кровати сидел незнакомый мужик с рыжей бородой и играл с перочинным ножиком.

О небо! Почему больница, а не полицейский участок? Почему я в этой дурацкой койке? Треснулся головой о лобовое стекло, когда Кор затормозил?

– Что с тем парнем, которого мы сбили? Он в порядке? – хрипло заговорил я.

И тут все пришло в движение: мама заплакала, отец улыбнулся, но как-то слишком уж натянуто, мужик с бородой отложил ножик и придвинулся поближе. С ума сойти, что происходит?