Бес вышел на связь.

– Один-одиннадцать. Подавили пулеметы два и три. Золушки[66]подавить не можем, не видим расчеты. Предлагаем взять установку два, она мобильная.

– Мы прикроем… – негромко подсказал Араб.

– Главный, мы прикроем группы захвата, как понял?

– Вас понял, – Тихонов решил, что как бы дальше ни складывались события, неповрежденная ЗУ на автомобильном шасси может им сильно пригодиться. – Дайте нам десять минут и прикрывайте.

– Вас понял…

Араб примерно прикинул ситуацию.

– Берись за автомат, прикрой штурмовую группу. Я возьму на себя ЗУ, сниму их, когда они засуетятся.

– Один?

– Один. Справлюсь. Исполняй.

Бес начал готовить автомат. Араб сменил магазин в винтовке, аккуратно убрал порожний – пара патронов там все-таки осталась.

Тот, кто живет по законам беспредела, может и сам в любой момент стать жертвой беспредела. Революции не делаются в белых перчатках. А контрреволюции – тем более.

В зеленой мути прицела мелькнули тени, кто-то вскочил в кузов, где ждала своей минуты зенитная установка, кто-то открыл дверь машины. Ни звука, ни крика, ни выстрела – кто был в машине, умер от ножа. Не самая худшая смерть для муджахеддина, каждый из них говорит, что победа и шахада для них равны. Значит, и в этой стычке каждый получил то, что хотел, экстремисты шахаду, русские – целую, неповрежденную пулями зенитную установку.

Кого-то выбросили на бетонку из кабины, заработал двигатель. Темные тени бежали по бетонке.

Машина тронулась с места, покатилась от ангаров…

Араб выстрелил, целясь по какому-то ящику, пуля громко ударила по нему – и над бруствером из мешков с песком появилась голова ничего не понимающего моджахеда. Араб нажал на спуск второй раз, а потом и третий. Брызнуло, голова разлетелась…

Еще один муджахеддин решил, что дело плохо, и с низкого старта рванулся удирать – первый выстрел Араб смазал, второй перевернул моджахеда, он покатился по земле и затих. Араб на всякий случай выстрелил еще раз.

Экстремисты, сидевшие у третьего и последнего пулемета, увидели едущую в их сторону машину, но эту машину они видели и раньше, это была их машина, и они не задали себе вопроса, а кто-то и с чего решил ездить по бетонке ночью. Не доезжая до них, машина резко развернулась, и два ствола зенитной установки, способной делать несколько выстрелов в секунду, глянули на моджахедов…

Аллах Акбар!

Позиция третьего пулемета разлетелась в огненных брызгах…

Два человека упали на колено напротив основного здания аэропорта, где были сконцентрированы боевики, многие из которых сейчас спали. У каждого на плече был спаренный огнемет «Шмель» весом двадцать два килограмма.

– Бойся!

Шаровые молнии одна за другой ударили в здание, до которого было метров восемьдесят, и оно взорвалось пламенем изнутри. Выжить в аду, где температура две тысячи градусов, в эпицентре невозможно – никто не пошел проверять, есть ли живые. Живых после «Шмеля» не бывает.

Аллах Акбар!

Пост на въезде в аэропорт был уничтожен точным выстрелом «Шмеля», после чего несколько автомобилей, подержанных внедорожников русского и германского производства въехали на территорию аэропорта. Над головным, почти невидимый ночью, развевался на ветру флаг джихада – шахада…

– Господин подполковник, территория аэропорта зачищена, сопротивление противника подавлено. Потерь нет.

Подполковник Тихонов на мгновение включил подсветку в часах. На полчаса дольше, чем он рассчитывал.

– Диспетчерская в каком состоянии?

– Разгромлена. Как Мамай прошел.

– Приступайте к разминированию. На полосе выложить дорожку из ХИС для самолетов, после того как закончите разминирование. Вы назначаетесь командиром группы охраны, приказываю обеспечить периметр, не допустить подхода сюда новых сил боевиков.

– Есть!

– Всем, кто свободен, ищите тягачи. Нужно столкнуть неисправную технику и самолеты с площадок. Приступаем!

Через полчаса небо на севере уже полыхало – над Тегераном шел бой, оборона ПВО пыталась противостоять массированному налету. Русские избрали опасную, но действенную тактику – группы спецназа вырезали передовые посты ВНОС и оседлали перевалы Эльбруса. После чего русские штурмовики и бомбардировщики над Каспием переходили на сверхзвуковой полет и, словно ангелы ада, врывались в воздушное пространство Тегерана, мгновенно нанося удары. Заранее обнаружить их не могли, потому что мешал Эльбрус, а когда самолеты отбомбились, сбивать их было уже поздно.

В ту же ночь три эскадрильи стратегических бомбардировщиков и столько же штурмовиков обрушили сокрушительный удар на пограничную зону Персии и часть Междуречья, захваченные боевиками Махди, за одну ночь высыпав на их головы несколько тысяч тонн бомбового груза. На шестом шоссе – Багдад – Басра, ставшем рокадным[67], крупная группировка Русской армии, включавшая в себя до полутора тысяч единиц бронетехники, ждала приказа об общем наступлении. Полки штурмовой авиации, базирующиеся на севере Междуречья, и восемь самолетов «Громовержец» готовы были их поддержать с воздуха, добивая уцелевших боевиков. Одновременно с самолетами действовала артиллерия. Специально для этого в Междуречье доставили шести– и восьмидюймовые прицепные гаубицы – непосредственно поддерживать огнем наступающие войска они не могли, но если их поставить на стационарные позиции, да еще вдоль железной дороги на Басру, по которой можно подвозить боеприпасы…

…Темно-серый самолет, не зажигая огней и ориентируясь исключительно на цепочку химических источников света, выложенную по обеим сторонам только что разминированной полосы, тяжело плюхнулся на бетон, двигатели взревели на реверс, поднимая тучи пыли. У самого конца ВПП его ждала машина, в кузове которой стоял солдат, держащий в руках две палочки, светящиеся мутно-желтым светом. Солдат приглашающе помахал палочками, и темно-серый гигант послушно последовал за ним.

У здания аэропорта, где что-то еще тлело, самолет остановился, постоял немного, потом дрогнула, пошла вниз хвостовая аппарель. В едва освещенном десантном отсеке самолета, способном вместить железнодорожный вагон, ждала своего часа самоходная саперная гаубица, с шестидюймовым главным калибром.

На полосу садился второй самолет…

27 августа 2002 года

Вашингтон, округ Колумбия

Мотель у окружной дороги