и еще год вел безуспешную войну среди гор и лесов. Валлийцы применяли любимую тактику: неожиданно нападали на королевские войска, забрасывали их градом стрел и камней и быстро отступали. В ноябре 1405 года принц отправился в Шотландию с таким большим войском, что шотландцы сдались без боя и подписали мир. В следующем году парламент поблагодарил принца за его усилия и предложил королю вновь отправить его в Уэльс.

Однако прежде Генрих принял участие в суде над лоллардами. Движение этих сектантов — последователей Джона Уиклифа — распространилось в Англии так широко, что довольно терпимый в вопросах веры Генрих IV был вынужден принять меры. До двухсот лоллардов по его приказу было казнено или брошено в темницу. Нет никаких свидетельств, что принц пытался облегчить их участь. С ранних лет он был рыцарем и милостиво относился к побежденным врагам, но мягкость к еретикам не относилась к числу его добродетелей. К тому же лолларды не признавали себя побежденными, а сурово обличали прелатов и королевских чиновников — «слуг Велиала». Позже их идейные наследники, пуритане, попортили немало крови потомкам Генриха, но пока главной проблемой оставался Уэльс. Только осенью 1408 года войска принца взяли крепость Абериствит — последний оплот Глендаура. Отважный вождь валлийцев скрывался в лесах еще два года, а потом исчез неведомо куда.

В это время принц уже был занят другими, более приятными делами. Король часто болел, и Генриху приходилось замещать его в совете. Однако после суровой походной жизни он не смог справиться со столичными искушениями. Именно к тому периоду относится тот образ разгульного принца Гарри, который был создан Шекспиром и другими поздними авторами. Принц сдружился с молодыми дворянами, вместе с ними просиживал ночи в кабаках и затевал драки. Однажды он даже избил главного судью, который вынес суровый приговор одному из собутыльников Генриха. Он изобретал невероятные фасоны одежды и однажды явился к отцу в наряде из голубого атласа, с которого свешивалось множество ниток с иголками. Король разбранил его, на что Генрих пожал плечами и сказал, что не захотел менять свое повседневное платье. Однако такие анекдоты не должны заслонять тот факт, что принц приобретал все большее влияние в государственных делах, проявляя немалую твердость. Так, он сумел отвергнуть притязания архиепископа Арундела на управление Оксфордским университетом, что тут же усилило придворную группировку Бофортов, которые вовсю пользовались болезнью короля.

Генриха беспокоило положение дел во Франции. Его отец не желал продолжать войну и гораздо больше заботился об укреплении своей власти в Англии. Но принц всячески приближал начало военных действий; одни историки объясняют это юношеским стремлением к славе, но другие указывают, что только война могла удержать в повиновении английских баронов, привыкших жить грабежом и начисто забывших об управлении своими поместьями. Миролюбие уже стоило короны Ричарду II, и Генрих не мог не помнить об этом. Тут подвернулся удобный случай: союзник Англии герцог Бургундский, бывший регентом при безумном короле Карле VI, терпел поражения от антианглийской партии арманьяков. Он обратился за помощью в Лондон, и принц вопреки сопротивлению отца добился отправки во Францию отряда во главе с Гилбертом де Умфравилем. В ноябре 1411 года бургундцы и англичане разбили арманьяков при Сен-Клу; в благодарность герцог предложил Генриху руку своей дочери, но тот отказался. Он уже наметил себе невесту — десятилетнюю Екатерину, дочь короля Карла. Такой брак мог бы значительно укрепить права принца на французский престол.

Король продолжал болеть. Пользуясь этим, его брат Генри Бофорт попытался вынудить его отказаться от власти в пользу сына. Вероятно, это делалось с согласия принца, поскольку после отказа отца он покинул королевский совет. Его тут же заменили на брата Томаса, который прервал приготовления к войне и поссорился с бургундцами. Однако враги во главе с архиепископом Арунделом не успокоились; они обвинили принца в растрате денег, полученных им из казны на укрепление Кале. После этого обиженный Генрих нашел забвение в новых пирушках и сумасбродных выходках. Весной 1413 года стало ясно, что король умирает. Его отношения с сыном до конца оставались натянутыми; недоброжелатели утверждали, что Генрих проник к умирающему отцу и выкрал у него корону, в которой вечером красовался перед своими друзьями в Истчипе. Как бы то ни было, 20 марта 1413 года Генрих IV скончался и принц был провозглашен королем Генрихом V. Некоторые современники считали, что на изменение характера Генриха повлияла снежная буря, случившаяся во время коронации; другие верили, что он лишь изображал из себя беззаботного повесу, чтобы усыпить бдительность врагов.

Во всяком случае, веселый принц Гарри стал другим человеком. Больше всего его занимали события во Франции, поэтому он постарался как можно скорее урегулировать английские дела. Генри Бофорт был сразу же назначен канцлером, и его семейство еще более усилило свои позиции. Чтобы не ссориться с архиепископом Арунделом, его брата сделали королевским казначеем. В мае собрался первый парламент нового царствования, на котором Генрих постарался произвести хорошее впечатление. Выживших мятежников выпустили из тюрем, а останки свергнутого Ричарда II были перенесены из Лэнгли в Вестминстер и захоронены с почестями. Уже первые меры Генриха выявили в нем справедливого, но строгого монарха. Это быстро ощутили на себе лолларды, вождь которых, сэр Джон Олдкасл, оказался в Тауэре. Однако влияние сектантов было в то время так велико, что Олдкасл смог бежать из тюрьмы, а его сторонники попытались совершить покушение на короля в Элтеме, где он праздновал Рождество. Генрих срочно перебрался в Лондон; тогда лолларды наметили на поле Сент-Джайлс близ столицы всеобщее собрание своих единомышленников. Король действовал решительно — по его приказу войска заняли поле и заперли все лондонские ворота, не выпуская из них членов секты. Еретикам пришлось уйти в подполье, а Олдкасл был схвачен и казнен в 1418 году, когда король уже воевал во Франции.

Парламент в Лестере, собравшийся в апреле 1414 года, был посвящен в основном церковным делам. Архиепископ Арундел недавно умер и его преемником избрали Генри Чичели. Он-то и выступил с обращением к королю, в котором просил немедленно начать войну с Францией, откуда лолларды якобы получали помощь. На самом деле просьба Чичели была скорее попыткой отвлечь Генриха от борьбы с ересью. Среди лоллардов было немало клириков, вплоть до приоров и настоятелей монастырей, и король намеревался конфисковать их владения, в чем епископы справедливо увидели дальнейшее наступление на привилегии церкви. Они надеялись, что возобновление французской кампании заставит Генриха забыть о церковных землях, и так и случилось. Правда, вначале король отправил за море епископов Дарема и Норича для переговоров о мире, но английские условия были заведомо неприемлемыми: признание прав Генриха на французскую корону и возвращение Англии всех областей, переданных ей по кабальному договору в Бретиньи. Французские придворные были возмущены требованиями молодого короля; несмотря на