— Я не говорю, что лгать хорошо, но неправду я сразу почувствовала. — Молли едва сдержала улыбку, заметив изумленный взгляд дочери. — Думаешь, я рассказывала своей маме, что теплыми летними ночами тайком убегала из дома к Майклу О'Тулу и целовалась с ним до одурения? — Воспоминания оживили ее лицо. — Двадцать шесть лет мы женаты и пятерых детей привели в этот мир, но до сих пор моя мама верит, что я была целомудренной до самой брачной ночи.

Тяжело вздохнув, Бренна села и обняла Молли, положив голову на ее плечо.

— Мамочка, я не могу без него. Я думала, что желание скоро пройдет и все будет по-старому, но не проходит. Ни чуточки. И я все испортила, потому что не сказала Кейти: «Этот парень мой, найди себе другого». Ну, что-то такое я должна была сказать. Или что-то сделать. А теперь я не могу к нему вернуться.

— Скажи мне вот что, только честно. — Молли чуть отстранилась, внимательно глядя в лицо Бренне. — Шон посмотрел бы на Мэри Кейт, если бы ты не встряла между ними?

— Но не в этом же…

— Ответь, Бренна.

— Нет. Но, если бы не я, она бы так не переживала.

— Что сделано, то сделано. Ошибки случаются. Мэри Кейт так же отвечает за свое сердце и его боль, как любой другой. Сколько ни мучай себя, твои страдания ничего не изменят. Отдохни. — Молли поцеловала Бренну в лоб. — Моя голова перестанет болеть, и мы что-нибудь придумаем. Принести тебе чаю?

— Нет, но спасибо. Я так тебя люблю!

— Ну, полно, полно, не плачь больше. Хватит на сегодня слез. Я больше не выдержу. Я помогу тебе снять ботинки и уложу спать.

Молли приласкала Бренну, как чуть раньше — Мэри Кейт, уложила ее, укрыла одеялом и посидела с ней немного, а когда Бренна затихла, вышла из комнаты, надеясь, что сон хоть немножко ослабит душевную боль.

Проходя мимо окна, Молли не сразу осознала увиденное, а осознав, резко остановилась, шагнула назад и вытаращила глаза: Мик брел к дому, покачиваясь и спотыкаясь.

— О боже! Он пьян, а ведь еще и полдень не наступил. — Молли решительно направилась к двери. — Ох уж эти О'Тулы, ну и семейка!

Теперь Шону предстояло собраться на работу. К счастью, он был уже одет. О бритье не могло быть и речи. Даже если бы возникло желание поскрести бритвой подбородок, отзывавшийся болью на самое осторожное движение, алкоголь не притупил его сознание настолько, чтобы не бояться изрезать в кровь физиономию.

В общем, Шон отказался от подвигов и, споткнувшись о ботинки, растянулся на полу. Зато в голову пришла отличная мысль: неплохо бы обуться.

Велзи, извращенное создание, воспользовался неожиданным шансом поползать по хозяину, а когда Шон попытался стряхнуть кота, тот расцарапал ему тыльную сторону ладони.

— Мерзкий зверь! — Шон и кот с одинаковым возмущением уставились друг на друга с безопасного расстояния. — Я могу принять удар от Мика О'Тула, но твои наскоки, сатанинское отродье, терпеть не собираюсь. — Шон замахнулся, кот отскочил, и все кончилось тем, что поврежденная челюсть столкнулась с полом, а в ушах раздался колокольный звон. — Ну, с меня хватит, черт побери.

Шон умудрился подняться на четвереньки. Он покарает злобное чудовище! Как-нибудь потом. Пусть исчадье ада пока верит в свою победу. Возмездие настигнет его в самый неожиданный момент.

Разобиженный, осторожно поглаживая исцарапанную руку, Шон выбрался из дома, по привычке повернул к машине и не упал только потому, что успел ухватиться за калитку.

Как же так? Он был уверен, что сможет вести машину. Он настоящий мужчина, и капля алкоголя не собьет его с ног. Или собьет? Боже милостивый, он же Галлахер… Правда, в таком состоянии он, скорее всего, съедет в кювет и раскрошит зубы о рулевое колесо.

Лучше пройтись, решил Шон. Проветриться, собрать разбегающиеся мысли.

Осторожно переступая через корни и кочки и развлекая себя песнями, он поплелся по дороге. Пару раз он споткнулся, но упал только раз. Разумеется, того раза хватило, чтобы разбить колено об единственный острый камень, валявшийся на проклятой дороге. Это случилось недалеко от деревни, и Шон как раз пытался подняться, когда Бетси Клуни остановила рядом машину, набитую ее ребятишками.

— Шон, что случилось? Ты попал в аварию?

Он ей улыбнулся. Какие прелестные у нее детишки, белокурые и синеглазые. Двое на заднем сиденье так мило дерутся, но самая маленькая, пристегнутая к детскому креслу, не сводит с него округлившихся голубых глаз и сосет ярко-красный леденец.

— А, привет, Бетси. Как поживаешь и все такое?

— Ты попал в аварию? — Бетси распахнула дверцу и поспешила к нему. А он блаженно улыбался ее ребенку и покачивался, как неопытный боксер после тяжелого боя с чемпионом.

— Я не… нет. Я иду пешком.

— У тебя рука в крови и лицо разбито. И брюки порваны на колене.

— Да ты что? — Шон опустил взгляд, увидел прореху и голую грязную коленку. — Ну, надо же, черт побери. — Он вспомнил о детях. — Прошу прощения.

Бетси, вглядевшись и принюхавшись, уже поняла, в чем дело.

— Шон Галлахер, ты пьян.

— Я… допустим, немного. Они вместе ходили в школу, поэтому он дружески похлопал ее по плечу. — Бетси, у тебя прелестные детки, но твоя старшенькая пытается придушить братика, и у нее это здорово получается.

Бетси оглянулась, резко что-то сказала, и дети тут же отпрянули друг от друга.

— Моя мама тоже так умела, — восхитился Шон. — От одного ее взгляда, бывало, кровь стыла в жилах. Ну, мне пора на работу.

— С ума сошел? Залезай в машину, я отвезу тебя домой.

— Спасибо, но я должен быть на работе.

Бетси закатила глаза, распахнула заднюю дверцу.

— Все равно залезай. Я тебя довезу. — А там уж Галлахеры сами разберутся, мысленно добавила она.

— Спасибо, Бетси. Ты такая добрая.

Пьяный мистер Галлахер произвел на детей столь неизгладимое впечатление, что они вели себя как шелковые, пока их мамочка не высадила его за пабом.

Шон бодро помахал им на прощание, открыл дверь в кухню, споткнулся на пороге и, поскольку проблемы с равновесием продолжались, чуть снова не поцеловался с полом. Шон ухватился за край рабочего стола, повис на нем и стал ждать, когда кухня перестанет вращаться. Чудо наконец свершилось, и он с осторожностью добрался до буфета, чтобы достать сковороду и кастрюлю.

Шон качался перед раскрытым холодильником, пытаясь понять, что, черт побери, делать с его содержимым, когда вошла Дарси. С пылающим взором.

— Ты опоздал почти на час. В постельке прохлаждался? Забыл, что вот-вот приедут два автобуса, набитые туристами, а нам нечего воткнуть в них, кроме пива, орешков и чипсов.

— Щщас, разберемся.