— Признаться, я был уверен, что после поступивших в его адрес угроз президент отменит сегодняшний прием, — добавил Эллсвит, поднося к губам бокал с коктейлем. — Но он, как видно, решил иначе. Кто-то, быть может, скажет: безрассудство, я же скажу: вот настоящая государственная мудрость!

— Белый дом хорошо охраняется, здесь ему ничто не грозит, — улыбнулся Бетуорт. — Но, с другой стороны, в наши дни нельзя ни в чем быть уверенным. Да и от «Матансы» можно ожидать чего угодно.

— Я не утверждаю, что президент совершает ошибку, — уточнил Эллсвит. — Ведь нельзя же давать этим подонкам-террористам повод думать, будто нас можно запугать.

Тем временем президент остановился перед представительным пожилым мужчиной с гривой густых белоснежных волос и тонким аристократическим лицом. В следующую минуту они вдвоем вышли на веранду.

— Интересно, о чем он разговаривает со стариной Шепардом? — вполголоса пробормотал Эллсвит. — Обычно этим двоим почти нечего сказать друг другу. Что они затевают?

— Понятия не имею. — Бетуорт пожал плечами. — Может быть, просто хотят показать всем, что президент и вице-президент еще способны выступать единым фронтом.

— В последнее время Шепард постоянно ездит по стране, бывает в самых опасных местах и открыто выступает перед людьми. После блистательной речи в Арапахо-Джанкшн его рейтинг в один день взлетел чуть не до небес. Я и не подозревал за ним подобной прыти.

— В трудные времена каждый из нас должен следовать зову своего сердца, — напыщенно произнес Бетуорт и бросил быстрый взгляд на собеседника.

— Хотел бы я знать, какому зову президент уговаривает Шепарда поддаться на этот раз, — вздохнул Эллсвит.

Бетуорт пожал плечами:

— Иногда Андреас бывает скрытен, как черт знает кто. В отличие от тебя, Хэнк. Мы все ценим твою открытость и искренность.

Эллсвит самодовольно улыбнулся.

— Я простой парень с Миссури, который пытается честно делать свою работу.

Но Бетуорт прекрасно знал, что в Эллсвите никогда не было ничего простого. Он весьма искусно интриговал и пресмыкался, надеясь выставить свою кандидатуру на очередных президентских выборах. Честолюбивые натуры всегда нравились Бетуорту — в отличие от идеалистов. Ими было легче управлять, легче было подчинить своему влиянию. Достаточно пообещать им целый мир — и они готовы идти за тобой куда угодно.

— Пойду засвидетельствую свое почтение первой леди, — сказал Эллсвит, ставя свой бокал на поднос проходящего мимо официанта. — Я еще не имел чести побеседовать с ней сегодня.

Бетуорт кивнул, машинально отметив, что Челси Андреас стоит как раз возле высокого французского окна, ведущего на веранду, куда только что вышли ее муж и вице-президент Шепард. Как и Эллсвит, Бетуорт тоже был не прочь узнать, о чем шла речь на веранде, но он никогда не позволил бы себе столь явное проявление любопытства. Рано или поздно он все равно узнает, о чем говорили Шепард и Андреас, — для этого у него были свои способы. И терпение. Безграничное терпение человека, который абсолютно уверен в конечном успехе своих планов.

— Я хотел попросить вас об одолжении, Шепард, — сказал президент, глядя на неподвижные деревья в саду. — Об одном личном одолжении…

— Вы знаете, я сделаю все, что будет в моих силах, господин президент. — Карл Шепард улыбнулся. — Признаться откровенно, я даже польщен. За все годы вы впервые обратились ко мне с личной просьбой. Мне уже начинало казаться — вы раскаиваетесь в том, что назначили меня на столь высокую должность.

В действительности дело обстояло не совсем так. В свое время партия предложила Андреасу всего двух кандидатов на кресло вице-президента, имевших наиболее вероятные шансы пройти выборы в Калифорнии. Из этих двоих Шепард казался наименее спорной фигурой, хотя Андреас считал, что он слишком стар для подобной должности. Молодые государственные деятели всегда нравились ему больше; к тому же страна находилась на пороге больших перемен, и политикам предстояло меняться вместе с ней. Шепард же был слишком известен своей приверженностью традиционным, если не сказать — консервативным взглядам, что не могло устроить Андреаса. Сейчас, однако, он был готов признать свою неправоту. Шепард делал столько, что было бы не под силу иному молодому государственному деятелю. Он разъезжал по всей стране, выступал с речами, посещал семьи дипломатов, погибших во время серии нападений на посольства, и исполнял множество другой необходимой работы.

— Я не раскаиваюсь. Больше не раскаиваюсь. — Андреас тонко улыбнулся, зная, что собеседник в состоянии по достоинству оценить его откровенность. — Теперь я сожалею только о том, что мы с вами редко видимся: ведь вы появляетесь в Белом доме только в перерывах между поездками.

Шепард снова усмехнулся:

— Репортеры, которые освещают происходящее в Белом доме, уже окрестили меня Призраком — призраком вице-президента, который появляется в коридорах раз в месяц: в полночь тринадцатого числа. — Его улыбка слегка поблекла. — Я не возражаю. И если для страны нужно, чтобы я работал как можно дальше от Вашингтона, — пусть будет так. Насколько я понимаю, политика или ваши личные предпочтения в данном случае ни при чем, просто так сложились обстоятельства.

— Вы совершенно правы, таковы обстоятельства, — согласился Андреас. — И именно с ними связана моя просьба. Не могли бы вы под каким-либо благовидным предлогом удалить из Белого дома мою жену?

Шепард непроизвольно бросил взгляд в сторону окна, возле которого о чем-то болтала с Эллсвитом Челси Андреас.

— Боюсь, это будет нелегко. Мы почти не знаем друг друга, и…

— Мне известно, что ваша супруга является председателем Национальной ассоциации помощи детям, подвергшимся насилию. Челси относится к деятельности этой ассоциации с огромным уважением и сотрудничает с ней уже несколько лет. Так что если бы ваша супруга пригласила ее, скажем, посетить отделения ассоциации в центральных областях страны, она бы, конечно, не отказалась. Вы уж сами придумайте подходящий предлог, пусть только Челси уедет как можно дальше.

Шепард некоторое время задумчиво молчал, затем спросил:

— Вы приняли такое решение из-за угроз террористов?

— А как бы вы поступили на моем месте, Карл? Три посольства подверглись наглому нападению средь бела дня, а мы до сих пор ничего не сделали. У ЦРУ нет ни одной сколько-нибудь достоверной версии, ни одной ниточки, которая позволила бы обезвредить бандитов. Очевидно только одно: все нападения прекрасно организованы, причем террористы явно не испытывают недостатка в средствах и связях. Я не могу гарантировать, что они не предпримут атаку на Белый дом, да и никто не может.

— По-моему, Келлер неплохо вас охраняет.

— Это верно, однако ко мне в кухню все же каким-то образом попала доза цианида. А еще раньше на лужайке в моей резиденции было найдено взрывное устройство.