Я застываю с открытым ртом. Дима добавляет:

– Его уже ищут, но я уверен, это одно и то же лицо.

– Афигеть…

– Но это не все. У Светланы есть двоюродная сестра. Только что выяснилось, что подозреваемый крот и она – одно лицо. Все водители, работающие на конкурента, тоже так или иначе связаны с ними разной степенью родства или кумовством.

Я замираю в полной прострации.

– Так это… Семейная махинация… Ничего себе размах!

– Здесь крутились приличные деньги, – он шумно выдыхает и притягивает меня к себе. – Что ж, это еще раз доказывает: в большом бизнесе нельзя полагаться на сотрудников, нужно все контролировать самому.

Дима зарывается лицом мне в волосы и целует в макушку. Я довольно жмурюсь. Лезу в карман плаща за салфеткой и натыкаюсь на какой-то мусор. Вытаскиваю его.

Недоуменно смотрю на подсохший дубовый листок.

– Что это? – Дима разглядывает “гербарий”.

Я сжимаю ладонь, окончательно сминая листок.

– Уже ничего, – улыбаюсь, – просто мусор.

Еще день назад я очень хотела проверить легенду: съесть листок и увидеть во сне суженого. А теперь какая разница, кто там приснится? Единственный мужчина, которого я хочу видеть рядом с собой – это Дима.

В тот же день вечером садимся в поезд. Все, командировка закончена. Теперь, как сказал Дима, со Светланой и ее подельниками будут разбираться юристы и аналитики. Я выполнила свою часть работы.

По дороге домой меня так и подмывает признаться ему, что у нас все не в первый раз происходит. Но немного страшно. С другой стороны – мы будто герои какой-то романтической комедии, и это вызывает улыбку на моем лице.

Вот мы случайно столкнулись, переспали, я от него беременна – а теперь мы вместе. Но лучше пока промолчу. Мало ли как он на это отреагирует. А мне не хочется нарушать нашу идиллию: так приятно лежать рядом с ним на одной полке в поезде. Благо в вип-купе они достаточно широкие.

Дима задрал мою кофту. Лежит, опираясь на локоть, а свободной рукой то и дело выписывает круги на моем животе. Эти почти невинные прикосновения заставляют мое тело покрываться мурашками.

Я решаю отпустить ситуацию. Будь что будет. Потом подумаю о последствиях. Пусть даже не на долгое время, но я хочу быть счастливой. У меня нет сил рефлексировать. Они мне нужны, чтобы пережить суд и раздел имущества.

Приезжаем утром. На вокзале нас встречают две машины: одна – Димин спорткар, вторая – джип с охраной.

Не хочу расставаться так быстро, поэтому соглашаюсь, когда Дима предлагает подбросить меня домой. Еще несколько минут рядом с ним – это блаженство. Тем более, как по заказу дождь начался!

Дима сам за рулем. Я ничего не могу с собой поделать: откровенно любуюсь его профилем, смотрю, как он уверенно держит руль, и вспоминаю, какими нежными могут быть эти сильные пальцы…

Но все же одна тревожная мысль не дает мне покоя: хоть бы Толик не сидел у нас дома! А то у мамы хватит ума его пригласить! Именно поэтому я не сообщила ей, что уже еду.

У моего подъезда Дима останавливает машину. Но блокировку с двери не снимает.

Сидим молча, каждый думая о своем. Я – о том, что тут так тепло и комфортно, что не хочется выходить под холодные струи, а хочется, чтобы Дима обнял меня и притянул к себе…

О чем думает он – я не знаю.

– Марин…

– Дим…

Произносим одновременно и замолкаем. Глупая ситуация.

– Давай, ты первый, – говорю.

– Нет, ты первая.

– Ладно… спасибо, что подвез.

Судя по разочарованному лицу, он ожидал услышать что-то другое.

– Не за что. Завтра у тебя выходной.

Киваю.

Еще минуту сидим. Ну прямо как дети!

Внезапно он сгребает меня в охапку. Смотрит прямо в глаза так жадно, что у меня внутри все замирает.

– Вернецкая! – бурчит мне прямо в губы. – Ты уникальная женщина. Даже не знаю, чего мне хочется больше: зацеловать тебя до смерти или прогнать с глаз долой?

Чувствую, как губы расплываются в довольной улыбке.

– Не надо меня прогонять, Дмитрий Назарович, – говорю тоном маленькой девочки. – Я вам еще пригожусь!

– Даже не сомневаюсь, – усмехается он.

А потом целует меня.

На этот раз нежно, бережно. Изучает мой рот губами и языком. Я отвечаю тем же – и наш поцелуй затягивается. Мне не хочется его прерывать и Диме, пожалуй, тоже.

Наконец, он отпускает меня.

Слышу щелчок блокировки.

– Иди! – хрипит Дима, кивая на дом. – Если не хочешь пополнить свой опыт сценой в машине!

– Да, – отзываюсь таким же хриплым от желания голосом, – лучше пойду…

Выбираюсь под дождь и тут же ныряю под спасительный козырек подъезда. Не успеваю коснуться двери, как за спиной слышится звук мотора.

Оглядываюсь.

Позади нет никого…

Дима уехал. Даже не дождался, пока я в подъезд войду!

Настроение стремительно падает до нуля. Поднимаюсь на свой этаж, открываю квартиру.

– Марина? – удивленная мама выходит ко мне. – Ты почему не предупредила, что едешь?

– А это чтобы ты Толю не позвала, – отвечаю, снимая обувь.

– Можешь радоваться, – она упирает руки в бока. – Он сказал, что до суда не будет тебя тревожить. Молодец, дочь. Потеряла мужчину!

– Мам, все хватит, – отмахиваюсь от нее. – Только обузу скинула.

Прохожу к себе в комнату. Нужно переодеться и топать в ванную. Принять душ с дороги, забросить в машинку грязное белье… Да и подкрепиться не помешает.

Мама идет за мной.

– Ну, теперь будешь одна воспитывать ребенка.

Я закатываю глаза.

– Значит, буду одна.

– Как же без мужика? Ребенку отец нужен!

– Мам, ну таких семей полно. Справлюсь.

– Справится она! – бурчит мама. – Я за свою жизнь много таких “справлялок” видала. Нарожают безотцовщину, а потом пишут объявления на сайтах знакомств: одинокая мать ищет надежного мужчину, чтобы он стал отцом ее доченьке или сыночку.

Похоже, спокойно помыться мне не дадут…

– Мам, с каких это пор ты читаешь объявления на сайтах знакомств? – удивленно смотрю на нее.

– Какая разница, где и что я читаю? Не меняй тему! Мы сейчас о тебе говорим, о твоем будущем! Толик сказал, что не признает этого ребенка! Ты хоть понимаешь, что это значит? Тебе даже алиментов