Деньги из тайника, рассказывает дальше ее друг, были перепрятаны.

Потом началось строительство церкви. Вся организация работ, все управление строительством, финансовое сопровождение Ванга поручила своему собственному сыну. Кому еще?

Но вот проходит время, церковь начинает обретать уже формы, а Ванга вдруг опять вызывает своего друга и… просит взять все управление строительством на себя. «Меня грабят», – с горечью призналась она.

Она перестала верить собственному сыну!

Уверен, это был тяжелейший удар для старой женщины: по той скорости, с какой расходовались деньги, по тем отчетам, которые предоставлял, а чаще забывал это сделать ее сын, она поняла, убедилась, что он ее обманывает, обворовывает. Ее предал он, ее сын, единственная надежда, ее первенец, если можно так сказать.

Нет, у Ванги не получилось откупиться перед Богом. Этого сына она взяла именно с целью искупления своей вины, но не перестала грешить, не прекратила своих предсказаний. И сын из отрады и радости стал несчастьем для Ванги.

Женщина с высоты своей житейской мудрости понимала: после ее смерти здесь будет страшное – будет драка, война за ее деньги, за те, которые у нее остались. И вот она, уже тяжело больная, лежа в больнице, просит сестру: «Только не ссорьтесь… не ссорьтесь…»

Ванга открыла для себя ту пропасть, в которой оказалась она сама и все ее близкие: главное, что было в ее жизни, – деньги. Она поняла и осознала, что не только для своей семьи, но и для государства она стала простым денежным брендом. Никто не видел в ней женщину, человека – в ней видели приманку. Это было страшным открытием. Прожить жизнь и в итоге понять, что не жила, а находилась на цирковой арене, играла роль фокусника… Вот почему все вокруг – клоуны. Да, если она фокусник, все вокруг – клоуны.

Она не верила этим клоунам, она поняла, что переиграть судьбу по-настоящему не удалось, откупиться не удалось. И даже сделанный незадолго до ее смерти последний шаг уже не мог ничего существенно изменить.

Ванга написала завещание, согласно которому все ее сбережения должны были быть переданы государству. Это была последняя попытка выкупить у Бога прощение? Нет, не думаю. Уверен, Ванга поняла, что выкупить ничего не получится. Все дело было только в ней самой. Мне кажется, что в последние минуты перед смертью, находясь в трезвом уме, она все же раскаялась в том спектакле, который играла всю свою жизнь. Об этом говорит и то, что она не захотела категорически ни с кем разговаривать, будучи на пороге смерти. К ней рвались журналисты и родные, приближенные, от нее хотели услышать слова, которые (все это понимали уже!) могут стоить целое состояние! Как же: последние слова Ванги! И вот журналист навязчиво пытается услышать ответ на свой вопрос: что ждет мир? А Ванга отворачивается к стене…

Нет, не пыталась Ванга откупиться последний раз, завещав все свои деньги государству. Она просто не захотела оставлять деньги своим родным. Она поняла, что они, эти деньги, сделают только зло. Она признала, что деньги эти не честно заработанные, на них действительно людская боль, ее родственники и даже дети не имеют права на эти деньги. Она построила на эти деньги церковь, а в нее никто не хочет приходить молиться, в ней не проводят настоящих служб настоящие священники.

С одной стороны, Ванга пыталась уберечь своих родных от проклятия этих денег. С другой стороны, почему она должна была оставлять эти деньги им, предавшим ее?

Но было уже поздно.

Ванга умерла.

Были похороны. В тех местах не виданные никогда раньше по своей многочисленности. Со всей Болгарии, с других стран съезжались люди, чтобы увидеть последний раз эту женщину. Не стоит осуждать их, удивляться их желанию: они жаждали прикоснуться хотя бы к гробу, чтобы получить возможное благословение – они верили, что Ванга, пусть мертвая, но все еще здесь, на земле, сможет им помочь.

Предприимчивые родственники Ванги мгновенно поняли, какую выгоду им может принести сама смерть бабки. И вот уже устраивается якобы благотворительный сбор средств, чтобы де покрыть расходы на похороны. И люди жертвовали, некоторые – все, что было у них с собой.

Позднее стала известна сумма, которая была собрана на этих похоронах, – несколько миллионов долларов.

И еще немного позднее деньги вдруг исчезли. Ее приемный сын спешно уезжает в США, якобы для лечения ноги. Через некоторое время он возвращается. Деньги ищут… Не находят.

Вдруг самым непонятным образом исчезает, почти растворяется в воздухе сумочка с драгоценностями, которая всегда была при Ванге. В какой-то момент она будто бы передается в мэрию Петрича, потом исчезает оттуда… Золото пропадает бесследно.

Мы не собираемся подробно выяснять, кто и когда мог завладеть золотом Ванги, кто и где припрятал миллионы, собранные на похоронах, деньги, которые были с чистой душой пожертвованы…

Мы о другом. О том, что Ванга на этот раз не ошиблась в своем пророчестве: на ее наследство налетели ее родственники, как шумное и крикливое воронье. И стали тащить… И какой же шок испытали приемные сын и дочь Ванги, когда нотариус известил их о завещании Ванги: все деньги на ее счету должны быть переданы государству!

Это был настоящий удар для них. Но они устояли и начали судебный процесс… Они не могли смириться с тем, что деньги им не достанутся. Это уже другая история, она имеет свои тайны и ждет своего часа расследования, но сказать об этом надо, чтобы понять, насколько все вокруг Ванги было пропитано деньгами.

Как вы помните, в 1981 году умирает Людмила Живкова, женщина, которую мы назвали родственной душой Ванги. Смерть Живковой подкосила Вангу не только тем, что она убедилась в своей беспомощности, – не смогла даже предчувствовать смерть своей подруги. Ванга осталась без влиятельнейшего покровительства. Пусть еще работал тот самый институт суггестологии и парапсихологии, но со смертью Живковой коммунисты Болгарии не только свернули всевозможные культурные проекты по «Живой этике», но и задались вопросом: чего больше от Ванги – вреда или пользы?

Конечно, спецслужбы лоббировали свои интересы, им важно было иметь такой огромный приток в Болгарию людей всевозможных рангов, они видели прекрасные перспективы в связи с некоторым послаблением в идеологической войне. Но коммунисты-ортодоксы настаивали на том, что Ванга де позорит страну, что это неслыханно: у материалистов завелась живая предсказательница! Над Вангой нависла реальная угроза стать вне закона. Власти побаивались такого решительного шага – слишком много простых людей ежедневно приезжали к Ванге.

Этот период, пока коммунисты совещались и решали, как поступить с Вангой, был самым тяжелым в ее жизни в плане популярности и авторитета. На то время (почти полгода) Ванга оставалась сама по себе. У нее были помощники, охрана, осталось все видимое. Но вот то невидимое, что на самом деле создавало авторитет Ванги, приостановило свою работу.

И вот в это время происходят странные вещи. Ванга, принимая посетителей, перестает удивлять их своей прозорливостью и ясновидением. Ее несколько предсказаний достаточно известным людям оказываются совершенно бессмысленными в одних случаях и полностью ошибочными – в других.