Как она и подозревала, этот вечер закончился очень плохо.

Взяв свою ночную рубашку, девушка торопливо натянула ее на себя. Но даже это не оградило ее от холода. Вздрагивая, Катриона подхватила теплый халат, надеясь что он поможет ей согреться. Дрожа, Катриона обхватила себя руками и прошлась по комнате. В какой-то момент дрожь стала совсем невыносимой. Потерев лицо руками, Катриона собралась с силами и направилась к двери. Как бы она не сопротивлялась, но ей все же придется выйти и найти то, чем можно было бы согреться.

Пройдя на кухню, Катриона быстро разожгла плиту. Прежде, ей приходилось делать это для своей матери, теперь же наступила ее собственная очередь. Она знала, что чай с ароматной травой прекрасно помогал успокоить расшатанные нервы и умело готовила его. Похоже именно это ей сейчас и требовалось.

Присев на край стола, Катриона поморщилась от боли в ушибленном бедре. Мысли о прошедшем вечере накинулись на нее с новой силой.

Покачав головой, Катриона задумчиво посмотрела на греющуюся воду, пытаясь понять, что же происходит в ее жизни. Почему она, прежде такая осмотрительная и осторожная, сделала такую глупость? Ведь она прекрасно знала, чем может для нее обернуться игра с Томасом. Катриона печально усмехнулась. Конечно знала. Только вот даже это осознание ей не помогло.

Все, что было сказано в этот вечер крутилось в голове Катрионы и когда дверь задребезжала под градом ударов, она даже не обратила на это никакого внимания. Она все еще продолжала прокручивать в голове все, что произошло после ужина. Только когда дверь с шумом раскрылась, Катриона от страха соскочила со стола и развернувшись, с ужасом посмотрела на мужа, который прошел на кухню, так словно это не он прямо сейчас, с таким остервенением выбивал дверь в дом.

— Зачем вы пришли? — прошептала Катриона, отшатнувшись назад, едва ли к самой плите, где все еще разогревалась вода для чая. — Мне больше нечего вам сказать.

Габриэль присел на стульчик у стола, и принялся рассматривать жену. Прекрасная и невинная. Именно так выглядела Катриона, облаченная во вполне пристойный и скромный халат. Только вот ему, Габриэлю, лучше чем кому-либо другому было известно, какой лживой и обманчивой могла быть Катриона.

— Похоже ты уже приготовилась ко сну, — сказал он, с удовольствием замечая недоумение на лице жены.

Катриона нахмурилась от странного дружелюбия в голосе мужа. После этого вечера, она могла ожидать от него всего, но только не такого спокойствия. Что-то здесь было не так.

— Что вы хотите? — спросила она, обхватив себя руками. Почему-то сейчас, она ощутила странное смущение от того, что стояла перед мужем в халате. Знай она, что он придет, то вряд ли стала бы надевать нечно подобное, что совсем не скрывало тела. Ведь так же как и она сама, Габриэль несомненно понимал, что под халатом и рубашкой больше не было ни кусочка ткани.

— Подойди.

Голос мужа по-прежнему был очень спокойным, даже наверное гипнотизирующим. Прикусив губу, Катриона не смело посмотрела на мужа, пытаясь понять, чем же грозит ей этот приказ. Муж же откинулся на спинку стула, и улыбнулся.

— Иди сюда. Тебе нечего бояться.

Катриона вздохнула, а затем сделала шаг к мужу. Сначала совсем несмелый, а потом уже более уверенный. Остановившись около Габриэля, Катриона посмотрела на него, ожидая того, что последует за этим.

— Умница, — похвалил Габриэль, кивнув ей. Затем, он широко расставил ноги, и указал Катрионе на освободившееся место. — Сюда.

Катриона нахмурилась. Сегодня вечером она совсем не хотела такой близости с мужем. Только не после того, что произошло.

— Нет, — прошептала она, отшатнувшись назад. Черт бы его побрал если он заставит ее опуститься перед ним на колени. Но Габриэль был не из тех, кто так легко отступает. Откинув голову, он рассмеялся. Катриона поморщилась от этого громкого и совсем неприятного смеха. Она больше не хотела никакого чая, и даже дрожь бесследно испарилась. — Я хочу уйти в комнату.

— Не думаю, что пришло время, — пожав плечами, ответил Габриэль, — А теперь делай то, что я сказал.

Теперь муж больше походил на самого себя. Затаив дыхание, Катриона покачала головой, уже предчувствуя что-то нехорошее. Шаг за шагом, она отходила все дальше назад, при этом не спуская глаз с мужа. Она не знала, на что надеялась, когда развернувшись, побежала в двери, чтобы как можно скорее оказаться в комнате. Она успела только выбежать из кухни, как тут же оказалась прижатой к стене. Грубо развернув ее к себе спиной, Габриэль прижался к ней грудью и прошептал, обжигая своим жарким дыханием:

— Я никогда не делюсь тем, что принадлежит мне. И если ты решила поиграть, то умей честно принимать поражение.

Катриона задышала, сильно и с шумом. Зажмурившись, она покачала головой, отвергая слова мужа.

— Я никому не принадлежу, — всхлипнув, прошептала она.

— Похоже, мне стоит напомнить тебе, кто ты на самом деле, — усмехнувшись, ответил Габриэль, — Служанка, которую можно взять там, где пожелаю. Ведь именно так происходило в таверне, не так ли?

Катриона застонала от невыносимого оскорбления, которое нанес ей муж. От паники, в глазах потемнело и дышать стало еще труднее. И когда Габриэль опустив руку, задрал подол ее халата и ночной рубашки, Катриона могла только покачать головой, всхлипывая от ужаса.

— Нет, — прошептала она, но похоже муж не собирался ее слушать.

— Разве ты не должна сделать вид, что тебе нравится доставлять удовольствие тому, кто платит тебе деньги? — спросил Габриэль, своей ногой раздвигая ноги Катрионы.

От первого прикосновения его пальцев к ее телу, Катриона застонала от ужаса. Сейчас, в такой ситуации, она знала что не сможет получить никакого удовольствия, и ее тело не желало подаваться Габриэлю. Все, чего она хотела, так это оказаться как можно дальше от мужа и его ненависти, которую ощущала кожей.

Но, Габриэлю было совершенно наплевать на ее чувства. Прижав руку к ее пояснице, он заставил Катриону выгнуться. Его пальцы продолжали двигаться в ее теле, отчего Катриона едва не закричала. Муж оказался слишком опытным, подчиняя себе ее тело. И в этой битве ей не суждено было выиграть.

— Умная девочка, — прошипел Габриэль, ощущая влагу под своими пальцами. Только теперь, добившись, всего, чего хотел, он отпустил Катриону и резко оттолкнул от себя. Катриона даже не пыталась удержаться, и словно сломанная игрушка, осела на пол.

— Можешь быть шлюхой, но только моей.

Габриэль с презрением оглядел Катриону. Потом, обойдя жену стороной, так словно ему была не приятна даже сама мысль коснуться ее, он направился к входной двери, совершенно не обращая внимания на рыдания жены.

Катриона сидела на полу, все еще не в силах прийти в себя, после унижения, которое нанес ей Габриэль. Она не знала, сколько времени прошло, прежде чем звуки окружающего мира, наконец, проникли в ее сознание. Вздрогнув, она отпрянула от стены, к которой прижималась и тут же вздрогнула от дикого холода. Похоже, вместе с другими чувствами, вернулся и страх наравне с переживаниями.