Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне трудно принять, что я жадная. Не могу спокойно разрешать другим радоваться. Или завидую, если это чужие, или высчитываю, сколько мне должны, по справедливости, если свои. Не могу радоваться покупкам – всегда жалею, что трачу деньги. Не могу радоваться подаркам: если они не подходящие, жалею, что не дали деньгами. Мы с мужем уже давно друг другу ничего не дарим: мне каждый раз жаль тратить деньги. При этом я плохая хозяйка: на быт уходит всегда больше, чем я зарабатываю. Не могу выбрасывать ненужное тоже из-за этого. Вообще вопрос денег и нематериальных кредитов меня постоянно заботит: столько ли я получаю, сколько отдаю? Не раз чувствовала, как это негативно влияет на мои отношения.
Иметь трудный характер – нормально. Под этим обычно подразумевают такой характер, с которым непросто не только самому человеку, но и окружающим. Как правило, в сложный характер люди включают ранимость и обидчивость, завистливость, неприветливость, властность, жадность, конфликтность и склочность и т. д. По моему опыту (не проверяла, подтверждено ли это исследованиями), трудными для других часто бывают те, кому пришлось многое пережить. И у кого по каким-то причинам не вышло переработать и переварить этот тяжёлый опыт, поэтому он осел своеобразным камнем на шее и на всей личности. Чем раньше случились события, которые нужно было переваривать, тем больше на них ушло сил и тем выше вероятность развития «тяжёлого» характера. Он немного корректируется в психотерапии, но полностью другим человеком даже с помощью специалиста стать всё-таки непросто. Поэтому принятие может помочь – убрать хотя бы одну из сложностей, внутренний протест против себя.
До смешного, задевает отсутствие лайка от подруги. Ну как можно такой быть нелепо зависимой от чужого внимания – постоянный вопрос к себе.
Я не могу принять в себе желание быть в центре внимания, нравиться и потребность в признании. Всегда сильно раздражает, когда окружающие могут себе это позволить, а мне всё как то стыдно, «надо быть скромным, пусть тебя заметят и оценят по заслугам», наверное, гораздо выше и проще был бы мой путь по карьерной лестнице, если бы самопиар и искусство самопрезентации не вызывали бы во мне такую неуверенность, которая легко считывалась потенциальным работодателем. Всегда стремилась к ярким истероидным людям, они меня восхищали и вызывали зависть. Блин, ну почему же я-то так не могу!
Хотеть внимания – нормально. Потребность во внимании бывает свойственна людям, которым его в какой-то период жизни (в основном в детстве) не досталось сколько нужно, и этот опыт у них застрял, зафиксировался как основной способ поведения. Видимо, иначе не получилось бы выжить. Чья-то жажда внимания, как правило, сильно раздражает других людей. Есть теория, что раздражает только тех, кто и сам бы не прочь получить побольше, но почему-то не может себе позволить об этом прямо заявить или открыто пытаться привлекать взгляды других людей. Но это не так важно, важнее другое: те, кого чужая жажда раздражает, часто преподносят это как что-то стыдное. Но в этом нет ничего стыдного. Это такая же равноправная особенность личности, как и все другие, основанная на конкретном эмоциональном опыте и способах его в дальнейшем избегать.
Очень тяжело принять свою агрессивность (а она совершенно не зашкаливающая) и отстаивать свои интересы, быть «на своей стороне».
За неделю до месячных я превращаюсь в мегеру (если не начну пить валерианочку) – любой проступок / мелочь на кухне / ответ «неправильным» тоном – и я взрываюсь… Головой понимаю, что веду себя отвратительно, но остановиться не могу. Потом хожу и извиняюсь, объясняю, насколько это возможно. Но стыдно неимоверно…
Высокий уровень агрессии, которая раньше выливалась на себя, сейчас стараюсь это отслеживать, но всё равно меня шокирует, что я не милый котик, а часто шиплю сквозь зубы на окружающие предметы, когда что-то упало, я сама не так поставила, так же про себя посылаю кого-то в пешее эротическое и т. д. и т. п.
Мне сложно принять, что я абьюзер. Склонна обижать слабых и зависимых от меня. Чем больше на эту тему знаю, тем лучше контролирую. Думаю, досталось в наследство от папы.
Быть агрессивными и вспыльчивыми – нормально. Всем живым существам это свойственно и необходимо для многого, в частности для адекватной защиты. Когда говорят об агрессивности как о личностной черте, обычно имеют в виду, что всего слишком много: человек избыточно обороняется, либо сам(а) нападает, либо у него/неё плохой контроль импульсов и т. п. Генетически обусловленная высокая агрессивность встречается нечасто. Гораздо чаще так ведут себя люди, у которых либо была подобная ролевая модель очень-очень близко в семье, либо (или в сочетании) неадекватная злоба была когда-то применена к ним самим, т. е. они были жертвами насилия. Если есть опыт психологической травмы, связанной с насилием, и эта рана не была исцелена (в нашей культуре это нередкая ситуация, увы), то вероятность повышенной агрессии в поведении и в структуре личности пострадавшего человека весьма высокая. Только монстр может победить монстра, поэтому внутри у большинства жертв насилия такой монстр вырастает (увы, победить внешнее зло ему удаётся не всегда…). Понятное дело, потом этот монстр никуда не девается, выпрыгивает тут и там, не особо советуясь с «хозяином». Принятие, как ни странно, помогает лучше справляться со своими раздражительными выплесками, потому что освобождаются силы, которые раньше уходили на попытки отвержения.
У меня проблемы с общением, особенно с малознакомыми людьми, но и с хорошо знакомыми часто тоже. Я обычно совершенно не знаю, что говорить, и предоставляю это право другим людям. Если они молчат – мне обычно комфортно тоже молчать, но мне кажется, что им нет, и они прямо проклинают момент, когда по какой-то причине остались со мной наедине. О себе мне самой начинать говорить неловко, спрашивать других об их каких-то вещах тоже неловко, потому что я не чувствую границы, боюсь зайти в слишком личную область. В общем, в итоге у меня создаётся впечатление, что я самый скучный человек на свете. И даже после общения с хорошо знакомыми людьми у меня часто возникает такое «похмельное» чувство, что я сделала что-то не то и сказала что-то не так. Никогда не знаю, когда правильно позвонить, когда спросить о самочувствии, т. е. какие-то даже технические вещи, с которыми другие очевидно справляются.
Быть избыточно чуткими, как и недостаточно чуткими, – нормально. Начнём с того, что всё-таки нет никакого эталона чуткости и эмпатичности, несмотря на широкое распространение опросников, это измеряющих, в которых даётся некий «нормальный» диапазон. Нет. Всё дело в адаптации к среде: если вас и ваших близких в основном устраивает ваша способность к эмпатии, то всё в порядке, какой бы балл вы ни заработали. Но в современном обществе, в котором, с одной стороны, модно и престижно иметь высокий эмоциональный интеллект, а с другой – каждый второй бравирует своей похожестью на людей с синдромом Аспергера, пройдя какой-нибудь тест, естественно, как нечуткие люди, так и чуткие имеют множество проблем. Обычно и то и другое родом из раннего детства, из опыта близкого эмоционального сопровождения ребёнка внимательным взрослым. Если что-то в этом сопровождении до 2–3 лет было не так, то это может здорово отразиться на способности чувствовать других людей как в сторону плюса, так и в сторону минуса. Учёные выяснили, что избыточную эмпатию почти совсем нельзя уменьшить, а вот недостаточную можно чуть-чуть отрастить, если, конечно, это не генетически унаследованная штука (так тоже бывает). И конечно же, исследования показывают, что принятие себя как есть помогает в обоих случаях.
