– Я же говорю – сицилийская мафия! – рассмеялся Турецкий. – И откуда на него свалилось такое богатство? Наследство получил?

– Самарин от своих щедрот выделил.

– О-о, значит, он у нас не только нефтяной магнат, а еще и плантатор. Какая широта интересов у русских буржуа! Далеко простерлись руки дикого капиталиста. Ну ладно, читай дальше. Пойду к Романовой. Пускай меня тоже удивит чем-нибудь необычным.

В комнате, где сидела в одиночестве Галя Романова, знакомый и уже успевший надоесть Турецкому голос Сатановского кипел от негодования.

«– Прикинь, Антон, этот отморозок Самарин опять меня обскакал. Пока я готовил предвыборную кампанию и выдвигал своего человека в мэры, этот пакостник нанял студентов чуть ли не из всех нефтегорских институтов, и те провели такую агитацию, которая не каждому функционеру в Москве по зубам. Я бы еще, может, не скоро узнал о такой подставе, да мой сынок просветил. Говорит, к ним пришли несколько симпатичных ребят с честнейшими лицами и пригласили помочь людям сделать правильный выбор в пользу Николая Портнякова. И главное, знали, как подъехать. Говорят: вы ведь свое время потеряете, пока будете подъезды обходить да людей агитировать, так мы вам компенсируем потерянное время. Поскольку оно, как известно, деньги. За каждую подпись обещали по сто рублей. Мой Сережка стал их стыдить, говорит: что вы голоса покупаете, это же противозаконно? Молодые люди посмеялись и ушли. А студенты на Сережку накинулись – тебе хорошо, у тебя папаня миллионер. А наши родители за учебу нам отстегивают, на всем экономят, в отпуска годами не уходят.

– Ну, Леонид, вы же могли контрударом ответить – по двести на рыло предложить.

– Опоздал я малость. Дня два людей собирал, институты объезжать – это же с кондачка не делается. А их уже и слушать не стали, некому было – студенты свои деньги отрабатывали. В институты вообще эти дни не ходили, агитацией занимались. Это уже второй человек Самарина у руля города стоять будет. Ну ладно, посмотрим, чем дело обернется. Портняков для меня не темная лошадка, хоть знаешь, чего от него ожидать.

– А чего?

– Да все того же. Получит бразды правления в свои руки, долго не продержится, станет воровать, как и все прежние.

– Народу не понравится… – задумчиво изрек Певцев.

– Еще как не понравится. Народ же у нас неглупый. Не зря Гитлера победил.

– Да, народ у нас ворья во власти не любит. Коль соответствующие органы не могут с ним справиться, всегда найдется какой-нибудь народный герой, желающий освободить родной город от очередного жулика.

– И главное, эти герои не любят афишировать своих заслуг, – загоготал Сатановский».

Галя выключила магнитофон.

– Сан Борисыч, а ведь прав был Меркулов, когда говорил, что гибель всех мэров – дело рук Сатановского и Самарина. – Она повернулась к Турецкому.

– Я теперь и сам вижу… У нас еще этих материалов – читать не перечитать.

– Слушать не переслушать, – подхватила Галя. – Кстати, Поремский и Курбатов когда прибудут?

– Завтра днем.

– Сатановского и Самарина взяли уже в Москве?

– Еще не знаю. Там Меркулов этим руководит. Обещал сразу позвонить, как только их арестуют. А нам пора банду Димы Большого брать. Думаю, им тоже есть что нам рассказать. Если они только не успели дать своим маяк.

– Это как? – не сразу поняла Галя.

– Предупредить об опасности. Чтобы те разбили понт.

– А это что? – удивилась Галя.

– Романова, ты который час слушаешь записи, где лагерный жаргон преобладает над простым человеческим языком. Хотя есть лингвисты, считающие, что блатная лексика обогащает русский язык, ты как-то не торопишься обогащать свой. Расширяй свой кругозор, лапуля.

– А я и расширяю! Но что-то вся эта дрянь плохо запоминается. Вы мне все-таки скажите, разбить понт – это как?

– Разбежаться в случае опасности.

– А-а, смыться?

– Не-а, именно разбежаться. Смываются все вместе, разбегаются поодиночке.

– Усвоила. Спасибо за науку.

– То-то же. Учись у старших товарищей.

Самарин вжался в кресло и закрыл глаза. Слегка подташнивало, легкий самолет ощутимо болтало в воздухе. Вдруг он мелко затрясся, мотор заурчал, как бормашина.

– Ну, Леонид, у тебя и самолет! Прямо аэроплан какой-то доисторический. И вибрирует, как будто его электродрелью пробуравливают.

Сатановский откинулся в мягком кресле, попыхивал сигарой и пренебрежительно поглядывал на Самарина.

– Как раз лучшая модель спортивного самолета. А тебе не нравится – купил бы себе получше. Бомбовоз поустойчивее. Радуйся, что вообще на борту сидишь, а не у ментов в жопе! – Он заржал, обнажив здоровые крепкие зубы.

«Как у лошади», – неприязненно подумал о попутчике Самарин. Он не мог понять, чему Сатановский так радуется. Им действительно повезло, что они успели сбежать буквально из-под носа московского «важняка». Но еще неизвестно, что их ждет впереди. Наверняка Турецкий уже сообщил в Москву, что Сатановский и Самарин дали деру. И когда их самолет приземлится, им даже шагу не дадут ступить. Группа спецназовцев может их захватить прямо на борту самолета. Подкатят свой трап, взбегут по нему – и полный привет! От неприятных мыслей заныло в грудине слева, и Самарин поморщился. Еще недоставало! Как бы инфаркт не хватил… Гул самолета опять стал ровный, и Самарин немного успокоился.

– Слушай, Леонид, а когда диспетчер будет запрашивать наши позывные, мы можем назвать какие-нибудь другие?

– Зачем? – удивился Сатановский, весело поглядывая на трусоватого приятеля.

– Как зачем? – разозлился Самарин. – А что, добровольно дать им себя зашухарить?

– Ну ты рундук! – поразился Сатановский. – Я что, совсем лоханутый – на своем самолете властям сдаваться? Дескать, вот вам я, вот мой кореш, а в придачу самолет! Там, куда мы летим, нас власти встречать не будут.

– А что ж ты не говоришь? Нервы мне зря мотаешь! – обиделся Самарин, а сам облегченно вздохнул. Хоть своего заклятого дружбана он терпеть не мог, но не мог не оценить его предусмотрительности. – Сейчас-то уже можешь меня посвятить в свой план?

– Фу-ты ну-ты, какие мы культурные, – насмешливо прищурился Сатановский. – «Посвятить в план…» Посвящаю, коль тебе так приспичило. Летим в один городок, на заштатный аэродром. Там у меня давнишний знакомый, у нас когда-то были общие дела. И он мне очень обязан. Много лет как обязан. А сейчас наконец расплатится. Правда, мне самому придется ему кое-что в лапу дать. Ну да это не в счет. Он расплатится услугой. Посадит нас на запасную полосу, самолет загонит в ангар, куда давным-давно никто не заглядывал. А мы пересядем в машину и свалим в одно местечко переждать шухер. А там – прощай, Родина. За бугром не пропадем. У тебя же бабки тоже в швейцарских банках работают?