помоги встать, я покажу точнее, – Дмитрий кивнул в сторону стоявшего в углу комода, – там спрятано, – неопределённо подтвердил он.

– Хорошо, – согласился армянин, предвкушая лёгкую добычу, – но если выкинешь какой-нибудь фокус – я тебе голову оторву, понял?

– Да понял, понял, – закивал Вознесенский, – я ж не дурак, со связанными руками против вас переть, мне здоровье и жизнь дороги.

Как показалось Дмитрию, армянин потерял бдительность и при этом спешил выгрести всё ценное из комода без свидетелей. Он быстро подошёл к лежащему на полу пленнику со скованными за спиной руками и поднял его, подхватив под руку. Вознесенский, вставая, в тот же момент подался вперёд, зафиксировав руку налётчика под мышкой, и нанёс сильнейший удар зажатым в ладони ножом в живот, моментально пробив противнику лёгкую флисовую куртку и погрузив лезвие по рукоять в тело. Армянин, будучи в полной уверенности, что пленник связан и не вооружён, не ожидал такого поворота событий, и даже не успел среагировать. Лишь получив ножом в левую часть живота, он издал тихий стон и попытался перехватить слабеющей рукой рукоять, но силы стремительно покидали тело. Вознесенский, пропоров жертве кишки, со всей силы потащил нож дальше. Подкрепляемый ненавистью, он будто получил заряд какой-то нечеловеческой, тёмной энергии и силы, и сжав зубы от злости, продолжил вести лезвие дальше, вспарывая армянину живот как брюхо рыбе. Противник шумно выдохнул воздух, начал закатывать глаза, а Вознесенский вёл нож всё дальше, пока тот не уперся в какую-то кость и не застрял.

Внезапно из кухни появился пропитой с обрезом, застыл в изумлении, совершенно не ожидая увидеть подобную картину, затем, не долго думая, выстрелил в сторону Вознесенского, пытаясь не зацепить коллегу и не подозревая, что тот уже практически мёртв. Из армянина стремительно уходила жизнь, он слабел с каждой секундой, но всё равно цеплялся за остатки сознания, жадно хватая отказывающими лёгкими воздух и безвольно водя руками перед собой.

Выстрел оглушил, эхо метнулось от бетонных стен в середину комнаты и пространство будто стало ватным, настолько сильно ударил по ушам двенадцатый калибр в замкнутом помещении. Запахло жжёным порохом, сизый дымок начал медленно подниматься облаком к потолку. Заряд картечи прошёл мимо и со звоном угодил в батарею. «Пропитой» на секунду замешкался, затем одним прыжком преодолел половину комнаты и, подняв двустволку на уровень плеча, выстрелил ещё раз. Вознесенский к этому был готов, уже после первого выстрела развернул умирающее тело ко второму противнику, и в последнюю секунду перед выстрелом толкнув изо всех сил армянина на своего подельника. Второй заряд картечи угодил раненому налётчику в спину, отшвырнув уже мёртвое тело словно тряпичную куклу на стоявшее возле стены кресло. Труп с вырванным куском спины, с зияющей дырой в позвоночнике и лёгких, нелепо сложился в изломанное нечто, ударившись о кресло и опрокинув его набок. Нож, которым Вознесенский вспорол внутренности убитому армянину, остался в теле убитого, поэтому Дмитрий, не долго думая, прыгнул в сторону лежавшего на ковре молотка возле тела матери, и схватив его, бросился на «пропитого». В любое другое время Дмитрий мог бы поклясться, что не сможет сделать всё настолько проворно ещё раз, если это потребуется, но сейчас в нём была такая доза адреналина, что тело трясло мелкой дрожью и болели почки. А движения стали практически молниеносными. Человек, находясь на грани жизни и смерти и всеми силами стараясь выжить, способен на очень многое. Понимая, что сейчас решается – ты или тебя – Вознесенский мобилизовался настолько, насколько это вообще было возможно. «Пропитой» переломил ствол, экстрактор выдавил наружу обе гильзы. Налётчик вынул их, бросил на пол, и попытался вынуть два патрона, оставленных ему белобрысым украинцем, из кармана. Даже обладая высокой скоростью движений, отточенными навыками и ловкостью, «пропитой» не успевал. В самый последний момент, уже держа два патрона с прозрачными белыми гильзами в руке, «пропитой» попытался ткнуть стволом обреза в лицо стремительно подскочившего Вознесенского. Но ничего не получилось – тот резким движением руки отбил обрез в сторону, а другой рукой нанёс сокрушительный удар молотком сверху вниз по черепу налётчика, убив того на месте. То, что череп был раздроблен и вскрыт как консервная банка, Вознесенский не видел и не знал – он был слишком возбуждён боем и критической для жизни ситуацией, поэтому за первым ударом последовал второй вдогонку падающему телу, затем ещё и ещё. Вознесенский склонился над трупом и бил молотком тело по голове с такой силой, что остановился только после того, как у молотка сломалась ручка и металлическая головка отлетела в сторону. Дмитрий только тогда успокоился, когда бить стало нечем, а под ним лежало тело с размозжённым черепом, из рваной огромной трещины которого вытекала тёмная кровь вместе с кусками раздавленного ударами мозга.

Начало тошнить. Подобного зрелища Вознесенский в жизни ещё не наблюдал, и уж тем более никогда не убивал людей. Дмитрий быстро взял себя в руки, вспомнив, что оставался ещё третий бандит, по всей видимости – самый отмороженный, да и ноутбук следовало вернуть. Вознесенский встал, и не помня себя, пошатываясь, на ставших налитыми свинцом ногах прошёл несколько шагов по комнате, затем подобрал отлетевший во время удара обрез двустволки и лежавшие на полу патроны. «Феттер, дробь 00» – прочёл он, – «на этого ублюдка точно хватит. Странно, что с такой сборной солянкой ходят, по мне явно картечью стреляли», – заключил Дмитрий и вставил оба патрона в стволы. Сегодня он намеревался наказать всех троих за смерть родителей и твёрдо решил для себя, что третий тоже не уйдет на своих двоих.

Белобрысого Вознесенский встретил уже на последнем пролёте лестницы перед квартирой, выйдя за дверь. Украинский паренёк меньше всего ожидал увидеть перед собой заляпанного кровью и тяжело дышащего парня, который буквально пять минут назад лежал безвольным телом в углу со связанными за спиной руками. Однако судя по его испуганному и недоумевающему взгляду, Вознесенский был уверен, что тот всё понял. Но делать что-либо было поздно. Белобрысый рефлекторно схватился за висевший на боку чехол с телескопической дубинкой, второй рукой отбросил в сторону сумку с ноутбуком, но больше ничего сделать не успел: грянул выстрел, и заряд дроби, каждый шарик которой имел диаметр 4,5 миллиметра, угодил бандиту в грудь и живот, отбросив тело назад, к стене. «Бандеровец», как его окрестил про себя Вознесенский, медленно сполз по бетону вниз и так и остался сидеть, глядя остекленевшими глазами куда-то в сторону. Дмитрий уже подумал разнести ему голову вторым выстрелом на всякий случай, но затем предположил, что