– Костенька, Костенька!... – шептали ее губы. – Больше она ничего не могла вымолвить, только стонала от нетерпения.

Он тихонько разделся, не торопясь, давая ей время, и лег рядом; стал целовать, ласкать руками, губами ее горячее, юное тело. Он был терпелив и нежен, он довел ее до сладкого исступления и только тогда, помогая себе рукой, мягко, осторожно – не дай Бог сделать ей больно, неприятно, – вошел в нее и стал медленно двигаться, чутко прислушиваясь к ней, к ее дыханию, к ее эмоциям.

Когда она застонала, страстно прижимая его к себе, он усилил темп, и Надя впервые испытала высшее наслаждение, осознала, что теперь лишь, с ним, стала женщиной... Он продолжает двигаться, ей все еще так изумительно сладко... Но вдруг он остановился, отстранился с мучительным стоном, и вскочил, выбежал из комнаты... Вернулся быстро, ласково обнял, поцеловал:

– Прости меня, так было нужно.

Надя не произнесла ни слова, только благодарно улыбнулась и, обняв, прижалась к нему всем телом. «Какая же я была дура! – Есть же настоящие мужчины!»

Они лежали рядом, молчали, отдыхали, радовались оба, что судьба соединила их. А потом снова обняли друг друга...

Жарким июльским днем, в воскресенье, когда тысячи москвичей отдыхают, устремляются за город, на природу, поближе к деревьям и к воде, Костя позвонил.

– Наденька, тут ребята из команды собрались поехать на пляж в Татарово – в волейбол поиграть вместо тренировки. Не хочешь присоединиться? Тоже потренируешься: вода в Москве-реке теплая. А потом... – он сделал паузу и жарко прошептал: – Ко мне заглянем. Маманя моя в гости собралась. Ну как ты?.. Как тебе такая перспектива?..

Ей понравились его неуверенность, его горячий шепот в телефонную трубку.

– Сам знаешь... – И зарделась, чувствуя, как горят щеки и грудь. – С тобой – хоть на край света!

– Тогда живо собирайся – встречаемся на «Соколе» в десять. И не опаздывай! – с шутливой строгостью приказал он. – Ребята наверняка прихватят девчонок – не одна будешь.

Когда шумная компания добралась до модного Татаровского пляжа, уже стоял полдень. Нашли подходящее место, пристроили вещи и затеяли пляжный волейбол.

Загорая на пушистом мелком песочке, Надя наблюдала: классно играют, и все такие стройные, сильные, молодые...

– Люблю своего Костика! – вдруг прошептала она, радуясь переполнявшему ее горячему чувству, искренней вере: он – ее судьба.

Перерыв... Костя, тяжело дыша, опустился рядом с ней на песок.

– Знаешь, уже после того, как ты из дома выехала, я чуть всех не подвел, – сообщил он ей то, чего не хотел говорить раньше, чтобы не испортить настроения. – Мама прихворнула, так что планы наши на сегодня... сама понимаешь... рухнули. Мне надо пораньше домой вернуться. Огорчена ты, да? – И ласково растрепал ее коротко остриженные волосы.

Вместо ответа Надя попросила:

– Давай полежим немного рядышком, поговорим... Мы так мало знаем друг о друге.

– Да я и сам хотел... – Он перевернулся на спину. – О чем сначала? Выбирай сама, Надюша.

– Я вот давно не решаюсь тебя спросить... Почему вы с мамой живете вдвоем? А где отец?

– Не люблю говорить на эту тему, но тебе скажу. Разошлись они – другую нашел. Банальная история.

– А кто он? Вы с ним видитесь?

– Очень редко. Он сейчас большой человек – областной прокурор. В Иркутске. Его мадам против наших встреч.

– А он вам не помогает? Вы так бедно живете...

– Очень слабо помогает. А последнее время – никак.

Мама с ним не была зарегистрирована.

– Поня-ятно... У меня ведь похожая история, Костик.

– Похожая, да не совсем. Твой отец – порядочный человек, хоть и не прокурор. – Нахмурил брови и, желая закончить неприятный разговор, признался: – Теперь понимаешь, почему я землю рою на тренировках, стараюсь поскорее мастером спорта стать, попасть в сборную!.. Ничего так не хочу, как утереть нос этому законнику – он знать не хочет собственного сына. Вот прославлюсь – пожалеет тогда! – Вздохнул, спохватился, что грустить не время и не место. – Пойдем лучше искупаемся, а? Поговорим о чем-нибудь более приятном...

Они взялись за руки, побежали к воде и с разбега окунулись в речную прохладу. Плавали, ныряли, окатывали друг друга водой, радуясь жизни, молодости и прекрасному летнему дню, – чувствовали себя счастливыми.

В начале того лета город оказался во власти антициклона – стояла жара; вода в Москве-реке прогрелась до 23 градусов, как в теплом море. Москвичи задыхались от духоты и пыли в раскаленном городе.

Но на шикарной даче Григорьевых царила тенистая прохлада (рядом большой участок соснового леса, и потому воздух чистый, свежий). Света, свободная от всех дел, позавтракав на террасе, удобно расположилась в кресле-качалке с «Иностранной литературой» в руках – давно собиралась почитать новый роман. Ох, конечно, зазвонил телефон, а трубку снять некому – родители ушли на утреннюю прогулку. Девушка, досадливо поморщившись, неохотно встала – вот некстати!

– Светлана Ивановна! Тут к вам молодые люди пришли. Передаю трубку Олегу Хлебникову, – услышала она голос дежурного охранника: он хорошо знал Олега, часто приезжавшего к Григорьевым и к своему дяде, на соседнюю дачу, но правила службы требовали – докладывать.

– Пропусти их, Степаныч! – разрешила она.

Вздохнула невольно: сегодня почему-то хочется побыть одной, усталость, видно, накопилась. «Сейчас, конечно, потащат к реке – купаться, кататься на лодке...» – подумала безрадостно. Плавает она плохо, воды боится – в детстве не учили. Мама плаванием не увлекалась: у них в деревне и речки не было настоящей – так, узкий ручей. А Иван Кузьмич все умел, но тут как-то оказалось недосуг. Вот идут по аллее Олег, его школьный приятель Вадик... Светлана отложила журнал, встала и пошла им навстречу.

– Так и знал – в тени отсиживаешься. Это в такой-то чудесный день! Непорядок! – с энтузиазмом воскликнул Олег, тепло пожимая ей руки и ласково глядя в глаза; поцеловать ее при Вадике все же не решился – счел неудобным.

– Прости, что мы без предупреждения. Собирался к дяде Коле нагрянуть – у него тоже своя лодочная станция. Ведь на общем пляже сейчас не протолкнешься! – Он будто оправдывался. – А по дороге вот передумал. – И горячо посмотрел на Свету. – Так вдруг захотелось тебя повидать, пообщаться! Ты ведь знакома с Вадимом? Помнишь, мы встречались с ним в театре?

– И не только в театре, – еще на концерте в консерватории, на футболе... Ты, верно, забыл? – поправил его Вадим, подходя к Свете. – Здравствуй, Светочка, и, пожалуйста, относись ко мне как к старому знакомому!

Ростом он немного пониже Олега, но такой же крупный, тяжелый; вместе они занимались штангой. Молодые люди стояли, переговариваясь, у террасы огромного бревенчатого дома, с широкими, светлыми окнами в резных наличниках, утопающего в декоративных кустарниках и цветах. Вся территория вокруг тщательно ухожена. Болтая, они и не заметили, как к ним подошли, поднимаясь по склону от реки, Иван Кузьмич и Вера Петровна.