перед ним железный человек. Это был нечистый дух.

— Эй, мальчик, как ты сюда попал?

— Так, мол, и так, — рассказал ему мальчик.

— Я тебя вынесу отсюда, малыш, но прежде зажарь мне десятка два коров, дабы мне хватило еды в пути.

Посадил он мальчика на голову, взвалил на одно плечо двадцать жареных коров, на другое — несколько бочонков то ли с водой, то ли с вином — не знаю, дал мальчику нож и ковшик и двинулся в путь, говоря:

— Когда мне захочется есть, отрежешь ножом кусок мяса и накормишь меня; а когда меня будет мучить жажда, наберешь в ковшик воды и напоишь меня.

Шел он, шел, шел днем и ночью Дело было в преисподней, и стояла там такая тьма кромешная, что не видно было ни зги. Видит мальчик — кончается мясо и вода питьевая кончается. А нечистый дух ему и говорит:

— Коль повезет тебе, и хватит мне еды и питья, не съем я тебя. А коли не хватит — съем. Погляди-ка вверх, не видать ли солнца?

— Вижу что-то вроде огонька от спички.

Шел он еще, шел и осталось только пол жареной коровы. А дорога еще дальняя.

Дошел он уж было совсем близко к щели в земной коре, вода еще осталась, а еда уже вся вышла.

— Дай мне кушать, я голоден.

Что делать мальчику? Взял он нож, отрезал кусок собственного бедра, дал нечистому духу; тот съел, запил водой и пошел дальше. Вот вышли они на поверхность земли. Ссадил он мальчика на землю, да и спрашивает:

— Скажи правду, чем ты меня накормил в последний раз?

— Если говорить правду, отрезал я кусок от своего бедра.

— Если говорить правду, коли б я знал, что ты так сладок, я б не вынес тебя наверх.

— Теперь-то уж ты меня съесть не можешь. Здесь мне привольно, а тебе муторно…

И железный человек исчез.

А мальчик страшно проголодался, бедняга, только забыл он о грушах и яблоках, что держал за пазухой, да и о ключе позабыл. Встал он, побежал и явился домой к матушке. Хоть и был он лодырь, да ума ему не занимать стать. Вошел в избу, а матушка его жила бедно-пребедно. Знаете, как оно бывает, когда человек на большое панство вознесется: хоть один сын у нее царем был, другой богатеем, а мать содержать некому.

— Мама, нет ли у тебя огарка свечи, чтоб зажечь?

— Есть, мальчик мой.

Зажгла она огарок, а сын ей и говорит:

— Господи, мама, как я голоден. Вот у меня яблоки да груши, но теперь жалко мне будет их есть.

Он, бедный, и не заметил, что плоды золотые, и положил их под лавку.

— А еще у меня есть ключ, да очень уж он поржавел. Ты протри его, мама, да продай и купи мне хлеба.

Потерла она ключ разок-другой и явились к ним железные люди.

— Чего прикажете, хозяева? (А это был ключ от ада и давал он власть над нечистыми).

Женщина страх как испугалась, а мальчик сразу понял, что к чему.

— Обед нам подайте да вина доброго.

Мигом явились повара и стали столы накрывать. Чего только там не было! Попировали они вволю, а потом мальчик прибрал ключ и говорит:

— Ну, мама, этому ключу я теперь хозяин!

Прошло время, вырос он, хоть сейчас в женихи. Как-то раз сказал он матери:

— Слыхал я, мама, что у царя дочь — красавица. Хочу ее взять в жены.

— Милый мой, как же ты, такой бедный парень, возьмешь царскую дочь? Что за глупости ты болтаешь?

— А коль так мне захотелось? Будь мне, мама, свахой.

— Да как же я, мальчик мой, попаду туда?

— Иди, иди, мама!

— Как же мне идти с пустыми руками?

— А погляди-ка, не сгнили ли те яблоки да груши? Отнеси их царю.

— Верно сказываешь, сыночек мой.

Собрала старуха плоды в платок, перевязалась полотенцем и пошла. Вот и ворота царского дворца. Сидит царь на золотом крылечке и видит, как стража борется с женщиной, не дает ей войти. А царь был добрый, не такой, как нынешний. Подумал он, что женщина пришла к нему с челобитной.

— Впустите ее, эй! Чего тебе, тетушка?

— Так и так, пресветлый царь, пришла я по важному делу.

— По какому такому делу?

— Возьми вот прежде калачи.

Увидел царь золотые яблоки и груши и диву дался, что наша простая баба принесла ему такие плоды, какие и при царских дворах не водятся.

— Хочет мой сын на твоей дочери жениться, государь.

Подумал царь чуток да и решил: спятила баба!

— Коли твой сын, — говорит, — до завтрашнего утра вместо вашей избушки построит такой же дворец, как мой, и сад такой, как мой, да протянет до моего дворца дорогу, обсаженную деревьями, да на каждом дереве птицы петь будут, — отдам я ему дочь свою.

— Будь здоров, государь, — сказала женщина и вернулась домой.

— Вот, мальчик мой, что он сказал.

— Ладно, мама, до завтрашнего дня все сделаю.

Потер он ключ, и снова явилось пятеро железных людей.

— Чего прикажешь, хозяин?

— Чтоб до завтрашнего утра здесь стоял дворец стеклянный, золотом крытый, и чтоб вела от него дорожка, обсаженная деревьями, и чтоб одни деревья расцветали, другие листья распускали, с третьих листья бы опадали, — все чтоб были разные. А дорожка чтоб была бархатной, а трава шелковой, и у каждого дерева чтоб стоял солдат с саблей наголо, а птицы чтоб пели сладко-пресладко и царю с царевной спать не давали!..

Ну вот! Задолго до рассвета все было готово. Проснулся царь утром и говорит дочери:

— С коих пор живу в этом дворце, никогда птицы так сладко не пели, как нынче. (Он никак не ожидал того, что случилось, а думал, что это в его саду птицы поют.)

А как вышел он во двор и увидел все, сказал:

— Уж большая у этого человека сила!

Говорит парень:

— Пойди, мама, и попроси у него дочь, пусть отдаст ее мне!

Пошла старуха к царю, а тот водит ее за нос, не хочет отдавать дочь за простого парня.

— Так вот что, тетушка: коли он ровно через неделю приедет ко мне в золотой карете, запряженной лошадьми, которые ели бы угли и пили бы пламя, отдам я ему дочь.

А царевна как раз в тот день должна была пойти под венец с неким царевичем.

— Выполню я и это, мама.

Вдруг слышит парень гул толпы с улицы.

— Что бы это могло быть, мама?

А мать отвечает: