Снова открылась черная пасть, стальные захваты разжались – и юноша заскользил вниз по какой-то трубе со стальными стенками. В течение нескольких секунд он не мог понять, где низ, где верх, но затем его ноги коснулись чего-то вроде мягкой мембраны. Она показалась Оскару мягкой, словно кисель, и мгновенно всосала его, издав глухой чмокающий звук.

В следующую секунду он шлепнулся на пол в ярко освещенном помещении. Воды здесь не было. В нескольких шагах от него на полу сидел Рембо. Коротышка инженер уже успел избавиться от шлема и, похоже, пребывал в добром здравии. Тем временем воздух в легких Оскара закончился. Он принялся лихорадочно дергать замки шлема, но в конце концов убедился, что не в состоянии снять его самостоятельно. Заметив это, Рембо бросился к нему, в два счета открыл защелки, отвинтил шлем от нагрудника скафандра и сорвал его с головы юноши.

На пол хлынула вода, Оскар резко выдохнул, и тут же его легкие наполнились прохладным воздухом. Несколько мгновений он сидел, ошеломленный, наблюдая, как вода стекает в небольшое отверстие в полу, и тут с потолка вниз обрушилось массивное тело Гумбольдта, сейчас же подхваченное резиновой мембраной, из которой состояли стены и пол таинственного помещения.

Гумбольдт едва успел откатиться в сторону, как появилась Океания – целая и невредимая, но совершенно ошеломленная. Рембо поспешно помог обоим освободиться от шлемов.

У Оскара отлегло от души. Его друзья были живы, они снова вместе!

– У всех все в порядке? – взволнованно спросил инженер.

– В порядке? – прохрипел Гумбольдт и закашлялся – похоже, он изрядно наглотался соленой воды. – Хорош порядок! Что это, черт побери, за место? И что за странное существо или механизм этот монстр?

– Видимо, в его корпусе находится резиновая капсула, заполненная воздухом под давлением, равным давлению воды, – проговорил Рембо. – Смотрите-ка – в той стенке есть небольшое оконце. Возможно, мы сумеем понять, что с нами произошло.

Гумбольдт, кряхтя, поднялся. Раздался скрип толстой резины – ученый решил освободиться от водолазного костюма, стеснявшего движения. Оскар же чувствовал себя совершенно разбитым, и не мог заставить себя последовать его примеру. Пока довольно и того, что он жив и может дышать. Здешний воздух казался ему чудесным, несмотря на запах гари и машинного масла. Он мало-помалу возвращал его к жизни и был гораздо лучше, чем тот, которым ему приходилось дышать в последние полчаса.

По тому, что резиновая капсула снова начала ритмично подрагивать, юноша понял, что робот-колосс снова направился к «Калипсо». До него донесся лязг якорной цепи, а затем механический монстр, переваливаясь с ноги на ногу, продолжил свое движение к неведомой цели.

– Иди скорее сюда, Оскар, ты должен на это взглянуть! – Гумбольдт протянул руку, чтобы помочь юноше подняться на ноги, но тому удалось встать только с огромным усилием. Он чувствовал, что не может сделать ни шагу, но все же каким-то образом справился. Гумбольдт озабоченно следил за ним.

– Как ты себя чувствуешь?

– Не так уж плохо, – пробормотал Оскар. – Просто слишком много всякого случилось за последнее время…

– Не беда! То, что ты сейчас увидишь, послужит тебе наградой за все лишения, – торжественно проговорил ученый. В его глазах появился загадочный блеск. – Подойди к окну. Говорю тебе: это самая невероятная вещь, которую когда-либо приходилось видеть человеческим глазам!..

Шарлотта растерянно смотрела на ночной подводный пейзаж, озаренный светом, исходившим от трех зданий, купола которых напоминали византийские храмы. Сплошная сетка распорок и арок покрывала фасад здания, деля его на сотни ячеек, каждая из которых светилась и сверкала.

– Боги мои, – потрясенно произнесла Элиза. – Что же это такое?

– Хрустальный дворец… – пробормотала Шарлотта.

– Что-что?

– Разве ты не помнишь? Сооружение из стекла и стали, которое возвели в Лондоне к открытию первой Всемирной выставки в 1851 году. И это множество башен и балкончиков… Словно в восточной сказке. Как ты думаешь, там внутри есть кто-нибудь?

– Возможно, – ответила Элиза. – Но я и представить не могу, кто бы это мог быть. Хотя, – вздохнула она, – мы довольно скоро это узнаем. Надеюсь, хозяева этого дворца не имеют ничего против непрошеных гостей.

– Я думаю о наших друзьях, – Шарлотта снова взглянула на сияющие купола. – Как ты думаешь, может, и им удалось добраться сюда?

Элиза на миг опустила веки, а затем проговорила:

– Трудно сказать. Но я чувствую, что они живы. Надо надеяться.

Шарлотта кивнула. С годами она научилась полагаться на таинственную способность Элизы видеть или чувствовать незримое. Однажды Гумбольдт сказал, что гаитянская жрица владеет настоящей магией, и со временем девушка сама в этом убедилась.

Стальной монстр наконец-то оставил в покое якорную цепь и тяжелыми шагами направился к ближайшему корпусу сверкающего дворца. Казалось, что его цель – стальная стена, настолько высокая, что даже робот гигант казался на ее фоне карликом.

– Что он делает? – прошептала Шарлотта.

– Кажется, приводит в действие какой-то механизм, запирающий вход, – сказал Клеман, стоявший рядом с Шарлоттой.

Внезапно в стене появилась тонкая освещенная щель, которая с каждой секундой становилась все шире. Золотистый свет лег на морское дно.

– Мне кажется, – проговорила Элиза, – он попытается втащить нас туда.

И действительно: как только огромные ворота в стальной стене открылись достаточно широко, робот вернулся к «Калипсо», снова взялся за якорную цепь и переместил корпус погибшего корабля внутрь просторного зала.

Это громадное, уходящее вдаль помещение, было заполнено водой. Пол зала состоял из металлических пластин, соединенных друг с другом практически без зазоров. В центре пола располагались рельсы, на которых было установлено транспортное средство, похожее на сани. Их «полозья», скользившие по рельсам, были загнуты вверх, а сама конструкция явно предназначалась для транспортировки очень крупных и массивных предметов. Точными движениями робот переместил многотонный корпус корабля на платформу «саней» и закрепил его там якорной цепью.

– Что все это значит? – спросила Шарлотта, которая никак не могла понять, что происходит. – Что собирается делать этот великан?

– Я надеюсь, что после этого вода из этого зала будет выкачана, – сказал Клеман. – Осталось немного подождать, и мы узнаем, кто на самом деле нас сюда затащил.

Механик не ошибся. Уровень воды в помещении начал понижаться. Первыми на суше оказались лампы, находившие под потолочным сводом и светившие ярко, как искусственные солнца. В рубке становилось все светлее, и Шарлотте пришлось зажмуриться. Девушка столько времени провела в полумраке, что теперь ее глаза должны были заново привыкать к свету.