— Исключительно ради того случая, если оно понадобится. У меня уже два таких случая было, и оба раза я был ранен. Вот поэтому, к третьему разу готовлюсь очень тщательно!

Однажды, мы возвращались с такой вот конной прогулки, и увидели, что дорогу нам преграждают шестеро мужчин с вилами и топорами.

— Ай! Ай! И-а-а-а! — и, высоко подняв обнажённый меч, я помчался на разбойников.

Чуть задержавшись, гвардейцы устремились за мной.

— Степняки! — и неудачливые разбойники задали стрекоча через кусты, побросав своё оружие.

— Кто-то знает, чьи здесь владения?

— Барона ля Феран, — как вы думаете, кто у нас такой осведомлённый?

— Спасибо, Лиза! Мия, ты не будешь против, если мы заедем навестить одну барышню со второго курса «огневиков»?

— И наверняка красивая?

— Мия, ты меня не позорь, когда это я имел дело с некрасивыми девушками?

— Вот и я о том же, — сказала принцесса, и надулась «как мышь на крупу».

Вот никогда не понимал, почему мышь должна дуться на крупу, мыши же едят крупу? Но девушка меня есть не собирается, и даже разговаривать со мной не хочет.

— Девушки, вы только мне подыграйте. Хорошо?

При приближении к дому барона нас опять встретили вооруженные дружинники, но на этот раз никто из них останавливать нас не стал. Мы подъехали к самому крыльцу, но никто нас не встречал. Я спешился сам, помог девушкам сойти с лошадей, и кивнул гвардейцам осмотреть дом на предмет засады. Из дома раздался мат, и крики, потом гвардейцы вывели на крыльцо барона, с вывернутыми руками. И, нажав ему на плечи, заставили поклониться нам. Следом с криками, что это нарушение закона, что гвардейцы — бандиты, выскочила Анна ля Феран, моя несостоявшаяся невеста. Увидев меня, она собралась поливать меня грязными словами, но тут она узнала принцессу и, замолчав, низко поклонилась. Кстати, это говорило о том, что инкогнито принцессы в Академии — это фикция, сынки тех знатных аристократов, кому по должности положено было знать эту тайну, разболтали всем, даже какая-то баронесса знает, что Мия не графиня, а принцесса.

— Лиза, видишь, никакой тайны уже нет.

— Вижу, сама бы перевешала этих уродов из Совета.

— Барон ля Феран! У меня есть все основания отрубить вам голову. Ваших грехов уже достаточно. Последнее, это то, что ваши мужики вышли на большую дорогу, то есть занялись грабежом проезжающих путников. Вам лично, выношу последнее предупреждение и назначаю виру. И это только потому, что ваша дочь учится в нашей Академии. Вира с вас — двести золотых.

— Пощадите, ваше Сиятельство, нет у меня таких денег. Мужики совсем обленились, никакого дохода нет!

— По результатам прошлогодней проверки, ты обобрал своих мужиков до последней нитки, сделал их нищими. То-то они у тебя и пошли на большую дорогу, детей-то кормить надо. Как вы, Анна, их называли «деревенские детёныши», да? Вы их лошадьми давите, собаками травите, ваши стражники их грабят. Откуда же у них будет желание работать на вас? Мне не нужны такие владетели. Или платите виру, или королевские дознаватели будут разбираться, как вы благополучное баронство довели до такого состояния?

Скосил глаз в сторону, Лиза смотрит на меня с одобрением, а Мия с изумлением. По моей команде гвардейцы отпустили барона, и он что-то тихо шепчет дочери.

— Ах, Ваше Сиятельство, может быть можно как-то иначе разрешить эти недоразумения, — произносит баронесса, принимая эротичную, по её мнению, позу.

— Ты, курица, глазки не закатывай, а то вылетишь из Академии со свистом, вместе со своими дружками из бывшего Совета, — Мия явно злится, а может, решила подыграть, как я просил.

— Нет, нет! Ваше Высочество! Я всего лишь хотела предложить графу вместо денег свою лошадь. Три года назад её покупали, примерно, за такую же сумму.

Смотрю на Лизу, и она кивает в знак согласия. Может и правильно. Тут надо или вешать, или прощать.

— Сначала покажи лошадь, может ты её за этот год уже покалечила всю.

— Нет, нет, она в полном здравии! — девушка сама бежит на конюшню и выводит лошадь, которую я уронил, а потом лечил в прошлом году. Лошадка и правда хороша, мой жеребец, сразу как-то заелозил и потянулся к ней.

— Барон, вира принята. Но вы уже идёте по краю. Я вам очень советую прекратить всякие тёмные делишки, и просто заняться своим баронством. Не обдирать своих крестьян, а помочь им наладить товарное производство сельскохозяйственной продукции. Чтобы у них было, что пахать, чем пахать, что сеять. Тогда и отдача от них будет. А следующей осенью будут видны результаты вашей деятельности.

И мы уехали. Лошадь привязал поводом к седлу один из гвардейцев.

Когда мы приехали в академию, лошадей разместили в конюшне, мой Батыр стал усердно изображать жениха, перед этой кобылой, и у меня возникла мысль озадачить барона Луи ля Мартена разведением лошадей. Я написал ему письмо, и он приехал уже через неделю. Посмотрел Луи на поведение моего Батыра и лошади Анны и сказал:

— Жеребец вам не простит, если вы их разлучите сейчас. Потом можно, а сейчас — нет.

— Тогда забирай их обоих к себе в баронство, или к нам в усадьбу. И вообще, Луи, женился бы ты на моей матушке, красивая женщина и без мужчины, ну куда это годиться? — Луи сглотнул ком в горле на эти слова.

— Ваше Сиятельство, а разве вы не будете против? Вы сейчас полновластный граф, а так станете виконтом, и не совсем хозяином в своём графстве.

— Луи, если ты матушку сделаешь счастливой, я на всё это наплюю с высокой башни. Мне тут ещё три года учиться, кто знает, что за это время произойдёт? Может, я потом в столице останусь? Так что, если у вас сладится, я только рад буду. Матушке я это в письме напишу, а дальше всё от тебя зависит.

Попрощался я с Батыром, и они уехали. Стал я безлошадным. Ещё два раза съездили на природу, я был на казённой лошади, а потом погода стала осенняя, и мы поездки заменили занятиями на полигоне Академии.

В Академии был священник и небольшая церквушка, как-то это не афишировалось и вроде бы никого туда насильно не загоняли, но перед очередными выходными ко мне подошла Лиза.

— Мики, а как ты относишься к Светлому?

— Лиза, мы же с тобой вроде бы понимаем друг друга. Говори прямым текстом, почему такие вопросы?

— На тебя написан донос, что ты совсем не посещаешь храм, и тебя нужно проверить, не сторонник ли ты врагов Светлого.

— Скажи, а как