первое время она будет реагировать на тех, кого увидит в первые минуты и часы своей жизни. Позже, когда подрастет, она сама будет принимать решения с кем следовать, но никогда не забудет тех, кто встретил ее, и будет легко их находить, где бы они ни были. Все остальное будет в инструкции.

Тут он посмотрел на Дашку:

– У тебя тоже есть вопрос? Жан-Кристоф предупреждал меня, что ты любишь задавать вопросы, – он улыбнулся.

– Да. Про кельтский мел. Я бы хотела, чтобы он был у каждого участника, когда мы будет проходить последний этап игры. Можно его получить в Петербурге для всех? – Дашку волновали технические вопросы, касающиеся третьего этапа игры IQuest.

– Ни вопрос, – ответил с кивком старейшина питерской дакотской общины.

– Он будет такой же действенный, как если бы каждый из игроков за ним пришел сам? – спросила Дашка.

– Да, не беспокойся, – Йохан снова кивнул, – Это можно устроить в вашем случае. Я пришлю сколько надо в твое жилище.

– Большое спасибо. Ты знаешь о последнем этапе игры? Если есть советы, информация или что-то важное для нас, я готова слушать сейчас или позже, как удобно.

Старейшина питерских дакотов Йохан посмотрел на Дашку и сказал:

– Ничего не бойся. Мы рядом. И не только мы. И твои игроки больше, чем игроки. На самом деле, вы и сами справиться можете.

Тут уже Ия понимала не все, но ей было интересно.

– Еще вопрос. Можешь сказать, игроков как-то специально отбирали Мастера? – спросила Дашка.

– Все было не так прямолинейно, но близко к этому, – ответил Йохан и пояснил, – Мастера последовательно создавали условия, при которых могли отобраться такие, как вы, вернее, подходящие для этой задачи, и не могли отобраться те, кто не подходит для игры IQuest. Разные и сильные, каждый по-своему. И это была филигранная работа, как я понимаю.

Дашка и Ия поблагодарили и распрощались с Йоханом, старейшиной дакотской общины города Санкт-Петербурга.

121. Аид, его новый ад. Дашка и карточка Тонга

Поговорив с Гермесом, Аид вернулся к себе.

Многое изменилось в подземном мире, когда Аид воцарился в его пределах, и забот у него хватало.

Все дело было в людях. Аид был так потрясен изощренными технологиями промывки мозгов, которые расцвели в человечьем мире, что не остался равнодушным. Он завел в аду сектор для почивших политиков, рекламщиков и маркетологов – всей недавно загнувшейся манипулирующей и продающей братии. В адском секторе Аид совершенствовал искусство инфернального воздаяния. Слухи ходили жутковатые и нечеловеколюбивые.

Якобы отдел неуклонно расширялся. Был перечень кандидатов и целых гильдий, предрасположенных к попаданию в обновленный контекстный ад. Подробный список до публики не дошел, но многие догадывались, в каком направлении работало новое воздаяние, и кого терпеливо ждал Аид, оттачивая мрачное ремесло кары за ущерб, нанесенный манипуляторами и жадными лицемерами.

Дашка, в отличие от Аида, ни кровожадной, ни жестокой не была. Но навязчивую рекламу она не жаловала.

Раздатчики листовок, распихивающие бумажки ни в чем неповинным пешеходам, вызывали у нее смешанные чувства. С одной стороны, работа как работа. Видимо, на кусок хлеба позволяет заработать. С другой стороны, этот бизнес начинается с вырубки леса, а заканчивается мусором и часто мошенничеством. Это Дашке не нравилось.

Если поток спешащих к метро позволял, она обходила назойливых промоутеров. Однако рекламный бизнес не сдавался. Он раскидывал сети шире, привлекал в свои ряды обаятельных и гиперактивных. Когда это приедалось и переставало работать, то он давил на жалость. В дело шли старики, инвалиды и дети.

Этим утром, по широкой дуге обогнув двух промоутеров, одного, вооруженного мегафоном, и другого, напоминавшего многорукого Шиву, Дашка столкнулась с третьим. Это был высокий совершенно черный чел с дружелюбной улыбкой и двухцветным шарфом на шее. Дашка обреченно взяла маленькую двухцветную карточку, предложенную черным исполином, автоматически поблагодарила, сунула карточку в карман и нырнула в метро. Про карточку она забыла, не взглянув на нее.

122. Софи удаляется. Энамати

В деревенской гостинице, в комнате под самой крышей, Софи было хорошо. Простая кровать, столик у окна с занавеской, старый шкаф с потускневшим зеркалом в рост Софи – все просто и удобно. Она осталась на пару дней, к удовольствию местной хозяйки, которая говорила на незнакомом языке, и они с Софи не докучали друг другу.

Сперва Софи отоспалась. Путь ее не был закончен, силы были нужны. Просыпаясь утром, она не спешила вставать, а лежала, глядя на балки. Там висели паутинки, пучки каких-то трав и полотняные мешочки с чем-то неведомым. Софи прислушивалась к скрипу дома, звукам, проникавшим через окно. Стояли теплые дни, возможно, прощальные теплые дни.

По утрам спускаясь поесть, Софи находила кувшин молока, кофейник, сливовый пирог и возможность завтракать в одиночестве, перебирая страницы книг, которые жили на полках напротив окна. Кухня пустовала, хозяйка в это время хлопотала во дворе или саду.

Все случилось на третье утро. Когда Софи спустилась вниз, завтрак дожидался ее как обычно, в столовой никого не было, но кое-что изменилось. На полке с книгами кто-то оставил простой рисунок в белой рамке.

В первый момент Софи сжалась, ожидая удара, отвела взгляд, как отводила его от любого рисунка, попадавшегося ей на глаза. Но рисунок был так прост, что отпечатался в сознании, когда взгляд лишь скользнул по нему. Софи посмотрела внимательней. Рисунок звал ее и что-то обещал.

Софи собралась. Распрощалась с хозяйкой и вышла на дорогу. Она двигалась на север. Через полчаса дорогу обступил лес, небо стало темнее из-за набежавших туч. Можно было вернуться и переждать непогоду в гостинице. Но нет. Софи шла вперед. С большой дороги с редкими автомобилями она свернула на лесную грунтовку. Когда закапали первые крупные капли, Софи увидела деревянный навес на четырех столбах над столом и скамейкой.

Полчаса Софи провела под навесом и смотрела на ливень, шумно и мощно пробивающий толщу леса до самой земли, спрятанной под слоем мха, лишайника и хвои. Когда стремительный дождь закончился, и его завораживающее действие ушло, через кроны деревьев проглянуло просветленное небо. Софи закрыла глаза и застыла, оттягивая момент, когда она двинется дальше.

Когда Софи открыла глаза, она была не одна. На краю деревянного стола сидела маленькая белая очень аккуратная сова. Сова посмотрела на Софи, похлопала крыльями, чтобы сбросить дождевые капли, поработала клювом, наводя порядок в оперении, и опять глянула на Софи, склонив голову набок.

“Я теперь не одна”, – поняла Софи и протянула руку к птице. Энамати вспорхнула Софи на плечо. Путь они продолжили вдвоем.