Это видение долго не давало Люку покоя. Несколько лет он искал всевозможные варианты его воплотить в жизнь, пока не понял, что выхода нет. От подаренной ему этим миром силы никуда не деться. Никуда.

И вот, казалось, Люк наконец-то дожил до долгожданного образа. Когда Алана сказала, что беременна, он решил, что это шанс.

Люк по-прежнему искал способ вернуться в прежний мир, только не для себя, а для Леи. Сам же он тогда решил остаться. Но все пошло наперекосяк. Сразу же. Сначала на призыв не пришел Киринос. Потом он зачем-то поцеловал Лею. Зачем? Да сам он не понимал, для чего это сделал. Его давно тянуло к девчонке. Но не сейчас же? Когда, казалось, весь смысл его жизни был готов вот-вот появиться на свет.

Люк искал варианты, перепробовал все найденные призывы. День за днем, пренебрегая делами королевства, он искал способ, чтобы помочь Лее вернуться домой. В этом мире она была лишней. Даже для него. Она отвлекала Его Всесилие. Отвлекала его мысли от когда-то любимой женщины.

И все же Люк продержался четыре месяца. Четыре месяца он был идеальным мужем. Старался им быть, несмотря на все капризы беременной жены. Почему-то эти капризы вызывали у него не умиление, а лишь глухое раздражение. А супружеская спальня стала последним местом, в которое ему хотелось бы идти с удовольствием.

Здешняя Алана не была его Аланой. Люк это понял совершенно внезапно и неожиданно. А затем, покопавшись в собственной памяти, понял, что и королева Светлых из его родного мира тоже давно не была той юной Аланой, которую он когда-то полюбил. Все течёт, все меняется. Лишь Люк отчего-то долгую часть своей жизни жил прошлым, не понимая, что поменялась не только Алана, но и он сам.

Но все же архимаг долго не хотел признавать собственную никчемность. Он из последних сил занимался делами государства, хотя был совершенно не предназначен для этого, а затем наступал себе на горло и шел в супружескую спальню, мечтая о том, чтобы в эту ночь Алана оказалась в своей, отдельной. Но супруга, напротив, словно проверяла его на прочность. Ничего, кроме упреков, он от нее не слышал и все равно держался, думая о сыне.

А затем Алана родила.

Люк наконец-то взял своего ребенка на руки, понимая, что сейчас исполнится то самое видение-пророчество. С бешено колотящимся сердцем он взглянул на крошечного младенца и сразу понял, что ребенок был не тем. Разочарование, переплетенное с облегчением, обрушилось на него мгновенно. Люк не до конца осознавал свои чувства. Ну мало ли? Ребенок был не тем, которого он видел? Ну подумаешь. Второй обязательно окажется тем самым.

Мастер Сугуан предупреждал, что эти ведения могут вообще никогда не сбыться, если пошел не по правильному жизненному пути. Но Люк-то думал, что, оказавшись «здесь и сейчас», он как раз попал на ту дорожку своей жизни, что и была ему предназначена. Ан нет. Как оказалось, нет.

Жуткое несоответствие не давало ему покоя, а потому в первую же ночь, когда уснула кормилица Максимилиана, Люк взял у него капельку крови. Мужчиной двигало предчувствие, и оно его не подвело.

Ребенок оказался ему неродным. Вот так просто все встало на свои места. Картина обрела ясность и краски, а пазл сошелся. Если бы до этого кровь Леи не притянулась к крови Вильяма, Виолы и Арины, у Люка могли оставаться хоть какие-то сомнения. Мол, Алана же забеременела от другого Люка, не от него, потому и кровь не притягивается.

Но нет. Лея тоже была рождена в другом мире, но ритуал на определение кровного родства все же показал все верно, а значит… Значит, Алана была беременна не от Люка — не от него самого, естественно, не от его пропавшего двойника.

— На что ты намекаешь? — приглушенно спросил Кириан.

— Я не намекаю, а говорю прямым текстом. Алана нагуляла ребенка и попыталась выдать его за наследника, — отрезал Люк и резко поднялся с места. — А сейчас, брат, прости, но у меня дела. Тен Вильям ведет расследование по этому поводу, и у него есть новая для меня информация.

— Какое еще расследование? — Кириан тоже поднялся. — Вы ищете любовника Аланы? Но зачем? Хотя… — На мгновение брат нахмурился. — Я бы тоже искал.

Люк кивнул, не желая разубеждать Кириана, и построил портал в поместье тена Вильма. Любовника Аланы Люк вычислил сразу же. Это было так предсказуемо и больно. В его родном Триалане этот мужчина стал мужем Аланы и отцом Богданы и ее брата, а также консортом Аланы. Именно он предал Алану семнадцать лет назад, пытаясь устроить переворот.

Сейчас же в этом мире у них была «эпоха любви». Видимо, Алана была из тех женщин, что не могли жить семейной жизнью. Иначе как объяснить то, что «все плохо» во взаимоотношениях у нее становится лишь в браке?

Люк отогнал от себя эти удушающие мысли и шагнул в портал. Тен Вильям занимался другим делом. Он искал настоящего Люка. Люка из этого мира. Потому что с тех пор, как Его Всесилие узнал о том, что Алана решилась родить от другого мужчины, Люка не покидали мысли о том, что местного Люка вообще нет в живых.

— Ваше Величество.

— Ваше Всесилие.

Голоса Леи и Вильяма послышались сразу же. Люк даже второй ногой переступить портал не успел. Мужчина улыбнулся Лее и сдержанно кивнул ее прадеду.

Лею Его Всесилие не видел уже пару месяцев, с тех пор как сказал ей о том, что испробовал все возможные попытки. У Люка к тому моменту больше не осталось никаких вариантов, и он опустил руки. Разговор вышел тяжелым. Особенно после того поцелуя, случившегося полгода назад. Его Всесилие все еще корил себя за то, что допустил его. С тех пор он больше не знал, как вести себя с девушкой, и еще его глодало то, что ему понравилось. Неожиданно. А может быть, напротив, это было совершенно ожидаемо, но как же неуместно.

— Здравствуйте, тен Вильям, Лея.

— Я оставлю вас. — Девушка поднялась из-за