– Флора, мне пора ехать домой. Надо срочно исправлять одну ужасную ошибку, которую я, как сейчас понимаю, допустил. Клянусь, я все исправлю. Но умоляю тебя, Флора, не забывай эти три дня, что мы провели вместе, и всего того, что случилось между нами. Вполне возможно, по прошествии времени тебе все случившееся покажется дикими фантазиями. Ничего подобного! Все оно так и есть! Помни об этом. Обещаешь?

Флора взглянула на него и глубоко вздохнула.

– Обещаю.

– Тогда я прощаюсь с тобой, моя дорогая Флора. До свидания.

– До свидания.

Флора выбралась из машины, громко хлопнув дверцей на прощание, и пошла на негнущихся ногах к дому. Миновала ворота и побрела по подъездной дорожке. У нее было такое чувство, что земля уплывает у нее из-под ног. Зашла на кухню. Сара, задрав ноги на печку, уплетала кусок пирога. Миссис Хиллбек сидела за столом с Пантерой, удобно устроившейся у нее на руках. Они обе ошарашенно уставились на Флору, пораженные ее внешним видом, а потом громко расхохотались в один голос:

– Мисс Флора! Куда это вы пропали на весь день? И что на вас за одежки? Они же все насквозь мокрые. Ну и видок у вас! Будто только что вытащили из воды! – воскликнула Сара, немного придя в себя.

– Так оно и есть, – ответила Флора, обрадовавшись тому, что обе служанки, несмотря на всю экстравагантность ее наряда, в целом восприняли ее появление на кухне нормально. Именно это ей сейчас и нужно для того, чтобы восстановить и физическое, и душевное равновесие. Сара между тем принялась обсушивать волосы Флоры муслиновой салфеткой, пытаясь привести их хотя бы в относительный порядок. – Я была в горах, – пояснила девушка полусонным голосом.

– Вам там, случайно, ничего не рухнуло на голову? – пробормотала Сара в полной растерянности. – Дитя мое! Бедняжка! Ступайте к себе наверх и срочно переоденьтесь во что-нибудь сухое. А я принесу вам чай прямо в комнату и приготовлю ванну.

– Спасибо.

Флора на заплетающимх ногах направилась в гардеробную, сбросила с ног ботинки, в которых все еще хлюпала вода. Ноги ныли от усталости, от непривычного скалолазания и оттого, что обувь была тесной. Кое-как она добралась до своей спальни, где ее тут же встретил недовольный хор проголодавшихся питомцев. Она сняла с себя сырую, прилипшую к телу одежду и переоделась в сухое платье. Быстро растолкала по клеткам корм для животных: подсохшие листья капусты, семечки, зерно. Чувствуя себя полностью изможденной, доковыляла до постели и тут же улеглась.

Когда Сара через какое-то время принесла на подносе чай, то обнаружила, что ее молодая хозяйка мисс Флора уже спит беспробудным сном.

Всю следующую неделю Флора провалялась в постели: прогулка в горы обернулась сильнейшей простудой. Ее бросало в жар, и по мере того как усиливалась лихорадка, все, что случилось в тот день у них с Арчи, стало казаться ей сном. Наверняка все это приснилось ей в каком-то бреду, размышляла она.

Когда же дела наконец пошли на поправку и она даже стала подниматься с постели, то в один из дней она, цепляясь за перила, спустилась на ватных ногах кое-как вниз и обнаружила в холле на столике для визиток целую стопку писем, лежавших на серебряном подносе. Все они были адресованы ей. Два письма от Аурелии, она узнала их по почерку на конвертах. Одно письмо пришло от матери. А четвертое было подписано изящным почерком Арчи. Флора тут же плюхнулась на нижнюю ступеньку лестницы и трясущимися руками вскрыла конверт, почувствовав внезапную слабость. Видно, болезнь все еще давала о себе знать. Да и страшилась она всего того, что могло содержаться в послании от Арчи.

Хай-Уилд

Ашворд, Кент

5 июля 1909 года

Моя дорогая Флора,

Надеюсь, письмо застанет тебя в добром здравии, хотя сам я перенес тяжелейшую простуду. Сильно заболел сразу же после нашего восхождения в горы. Но тем не менее хочу снова повторить, что все то, о чем я говорил тебе, правда. А сейчас прошу тебя, пожалуйста, запасись некоторым терпением, ибо я попал в довольно сложную ситуацию, из которой постараюсь выпутаться с наименьшими потерями. Это никак не связано с тобой, ни в коем случае! Все дело во мне. Но я готов повести себя должным образом ради тех людей, которых люблю.

Понимаю, я говорю загадками, но, к великому сожалению, весь механизм, приведший ко всем моим осложнениям, был запущен в действие еще до того, как я с тобой познакомился. И сейчас мне предстоит нелегкая задача. Я должен постараться выбраться из всего этого самым наилучшим образом, выбраться и идти дальше. Поскольку ситуация очень напряженная, это правда, к тому же довольно щекотливая, прошу лишь об одном одолжении. Пожалуйста, сожги мое письмо по прочтении. Не дай бог, если оно попадет не в те руки, что случается сплошь и рядом. А я больше всего на свете страшусь скомпрометировать тебя хоть чем-то.

И при всем том снова умоляю тебя верить мне. Остаюсь твоим верным другом и восторженным поклонником.

Арчи Воган

P. S. Пожалуйста, передай привет Пантере. Надеюсь, она по-прежнему охраняет тебя как должно.

Флора пробежала глазами письмо, потом снова перечитала его, стараясь понять смысл загадочных слов Арчи. Она вчитывалась в каждое предложение до тех пор, пока буковки не стали плясать у нее перед глазами. После чего со вздохом свернула письмо и положила его обратно в конверт.

Чтобы хоть как-то отвлечься от той головоломки, которую задал ей Арчи, она обратилась к письмам сестры. В первом из них Аурелия пространно делилась с ней всеми последними великосветскими новостями и сплетнями.

В Лондоне на сегодняшний день известно о двух помолвках, и мы с мамой приглашены на оба вечера, где о помолвках будет объявлено уже официально. По правде говоря, вокруг меня тоже вьется несколько молодых людей, которые готовы в любую минуту предложить мне руку и сердце, но, увы! – никто из них так и не пленил моего сердца. Я пребываю немного в расстроенных чувствах… Твой обидчик Арчи Воган, по слухам, серьезно заболел, а потому больше он в Лондоне так и не появился. Я вообще сомневаюсь, что увижусь с ним до конца сезона. Народ потихоньку начинает разъезжаться по домам до конца лета, а многие подались за границу. Признаюсь честно, предстоящее возвращение домой не очень меня воодушевляет. После Лондона Эствейт-Холл кажется такой дырой. Радует лишь одно: встреча с тобой, моя дорогая сестричка. Ты и представить себе не можешь, как я по тебе соскучилась.

– «Обидчик»! Нечего сказать! – Флора отложила письмо сестры в сторону. Как много изменилось с тех пор, как она в последний раз виделась с Арчи. Письмо Аурелии расстроило ее. Приходится признать очевидное, констатировала Флора с тяжелым сердцем. Сестра испытывает сильное влечение к Арчи. Сейчас она добивается от самой Флоры лишь одного: чтобы та тоже полюбила Арчи и простила ему все те «злодеяния», которые он якобы совершил по отношению к ней. Можно лишь представить, в какой ужас пришла бы ее сестра, если бы ей открылась вся правда.