— Общение на расстоянии дается трудно, — согласилась Медея, — и обходится дорого. Но мне не так уж хочется общаться с предками. А мои потомки? Имя им — легион, думается мне. Твоим тоже. Что еще предложат мне твои верные разбойники с тобой во главе?

— А чего хочешь ты?

Она насмешливо рассмеялась, целуя его в подбородок.

— Не тебе пришла эта мысль, Ясон. У тебя и нет собственных мыслей. Одна только жадность влечет тебя в походы. Кто-то из твоей команды оказался более догадлив, а ты подхватил его мысль, как ворона хватает кости.

Ясон улыбнулся, признавая свое поражение:

— Тисамин. Он, кажется, знает весь мир. И еще Мерлин. Он подсказал несколько идей. Он много странствовал.

Медея заинтересовалась:

— Скажи, что предлагал Мерлин?

— Он говорил о горах на западе, окруженных почти непроходимыми дебрями. Глубокие ущелья прорезают холмы, и из тех ущелий змеями уходят вглубь земли извилистые пещеры. Он рассказывал о картинах на стенах тех подземных залов. Они пребывают в темноте, но оживают, если внести свет. Овладеть картиной и животным, изображенным на ней, — значит овладеть духом самого животного. Они бегут сквозь время. Крепкие узы тянутся от первых животных к самым последним: конь, бизон, волк, медведь, звери из породы кошачьих. Последние из этих существ еще в непостижимом будущем. Я с радостью вырублю для тебя из камня одну из тех картин.

— Оставь их в покое, — сказала Медея. Она побледнела, словно от испуга, и на лбу ее пролегли морщинки. Она отстранилась от Ясона, припоминая: сон, медленно поднимаясь на поверхность сознания, дразнил ее, не даваясь в руки.

— Ты их тоже знаешь, — понял удивленный Ясон.

— О них, о них. Я знаю о них, и их следует оставить на месте.

Он не успел ничего сказать, а Медея уже стряхнула тяжелые мысли.

— Мне не нужен свадебный подарок, Ясон. Ты достаточно одарил меня, когда спас от жителей Колхиды и привез сюда. Мне ничего больше не нужно.

— Я настаиваю. Должно быть что-то, что я мог бы добыть, отметив миг нашей любви.

— Тогда я знаю, что это. — Она склонилась к нему, обвела пальцем вокруг его лица. — Привези мне чашу песка с твоего любимого берега — берега, где ты причалил и нашел счастье и приключения. Из места, куда ты хотел бы вернуться, теперь уже со мной. Принеси мне эту чашу песка. Большего мне не нужно.

— Слишком легко, — пренебрежительно отказался Ясон. — Это можно исполнить за один день. Что-нибудь другое.

Утомленная Медея обняла ладонями его лицо и поцеловала его.

— Что ж, хорошо. Привези мне чашу ледяной воды из озера, в котором ты, склонившись, чтобы напиться, видел отражение полной луны. Мне этого довольно. Я стану пить из нее и думать обо всех лунах, которые мы еще увидим вместе с тобой.

— Опять слишком просто, — настаивал Ясон. — Я видел луну в сотнях озер. До ближайшего всего полдня пути через холмы. Ты должна пожелать чего-то такого, чтобы добыча стала для меня испытанием!

Он начинал сердиться. И она тоже.

— Что ж, очень хорошо, — резко проговорила она. — Плыви к длинному острову на юге, к острову меда и лабиринтов. Там живет человек, которого считают богом, богом-творцом. Он создает механизмы и механические лабиринты, работает с огнем так, как еще не умеют греки. Я слышала, что сам Зевс побывал в той стране, чтобы спросить у него совета. Его слава достигла даже Колхиды, но время и расстояние затмили правду о его искусстве. Кроме правды о том, что он очень опасен. У меня есть карта, на которой отмечено его убежище. Он всегда привлекал меня, хотя я никогда не знала наверняка. Но если он существует, то я знаю, где он существует: в трех дня пути под парусом к югу отсюда. У меня есть на него свои планы: я стану держать его здесь, и мне будет перед кем показать себя и у кого учиться, пока ты гоняешься по морям за добычей. Такой свадебный дар покажется тебе подходящим? — Она склонилась к нему и поцеловала чуть ли не с издевкой.

У Ясона уже разгорелись глаза.

— Я доставлю этого человека, этого Мастера.

Медея рассмеялась, покачала головой, приложила палец к его губам.

— Ты никогда не найдешь его, Ясон. Я дразнила тебя! И я не хотела бы подвергать тебя опасности из-за какого-то свадебного подарка.

— Дразни, сколько хочешь. Я доставлю его тебе, и ты сможешь выстроить для него свой собственный лабиринт.

Медея вдруг вздрогнула, сжала его лицо ладонями, стараясь поймать его беспокойный взгляд. Им уже владел азарт кровавой охоты. Морской охоты.

— Нет! Я просто дразнила! Я говорила то, что думаю: принеси мне только чашу песка и чашу лунной воды, и больше ничего не надо.

Муж отвел ее пальцы от щеки, встал и улыбнулся.

— Их тоже принесу, — сказал он.

Бежав из Колхиды, Медея прихватила несколько своих сокровищ.

С двумя служанками она ограбила собственное святилище, собирая горстями вещицы и амулеты, награды и секреты своей долгой жизни. Всю добычу она положила в три мешка и понесла на Арго. Первый мешок застрял в скалах, когда три женщины бежали к кораблю, а потные голые мужчины уже сталкивали его в море. Служанок расстреляли из луков, когда люди, посланные приемным отцом Медеи, который приказал любой ценой остановить беглецов, выбежали на гребень утеса. Царь Колхиды даже не догадывался, кто она и откуда явилась. Но он привык полагаться на ее пророчества.

Пропал еще один мешок.

Третий мешок кто-то из аргонавтов забросил на палубу, когда Арго, уже подхваченный отливом, отходил от берега.

Уже потом, на полпути через океан, после того как Медея убила и расчленила своего «брата» и сбросила куски его тела за борт, чтобы задержать корабли преследователей с отцом мальчика на борту, собиравшего останки для достойного погребения, — свалился за борт третий мешок. Один только Тисамин, одаренный быстрым разумом и могучими легкими, додумался спасти его. Большая часть содержимого утонула в темных глубинах. Тисамину удалось вынести на поверхность немного — даже ребенок мог бы унести. Это были фигурки, черепки и раковины из золота, бронзы и камня, и Медея с благодарностью приняла их.

Не зная, сколь ничтожную часть сокровищ удалось спасти, она свирепо стерегла остатки. Перед ней лежал еще долгий путь, но в конце его она установила их в новом святилище, в своем храме, в Зале Овна в Иолке.

И среди двадцати семи уцелевших даров снов была бронзовая карта Крита.

Теперь она показала ее Ясону. Он щурился, рассматривая значки и письмена: резьба была мелкой и сложной.

— Все здесь. Все, что тебе нужно знать. Не спрашивай, как попала ко мне эта карта. Я видела ее во сне, я призывала ее, и она появилась. Мне говорили, что в мире всего три таких. Одну хранит сам Мастер. И по одной он дал каждому из своих сыновей. Его сыновья погибли. Рассказывают, будто Икар упал с неба, когда отказали его крылья. Он ударился о землю близ Кизика, недалеко от Симплигад, «сходящихся скал». Его брат Раптор вознесся так высоко, что исчез за луной.