— А мы ему не скажем, — предложил он, с удовольствием отхлёбывая из стакана какой-то коктейль.

— Это будет равнозначно тому, что я ему соврала. А я врать сабониму не хочу. У нас с ним вполне доверительные отношения, и у меня нет никакого желания разрушать их даже мелкой ложью.

— Зачем тогда начала этот разговор?

— Душа не на месте. Хочется сделать что-то… хорошее. Помочь родиться красивой песне — благое дело. Так как мне быть? Я в растерянности.

— Я так понимаю, ты изо всех сил намекаешь мне, чтобы я сам поговорил с твоим сабонимом, так?

— Ну, наверное. Только лучше, если мы вместе с ним поговорим.

— Тогда не будем откладывать, — ещё шире улыбнулся он. — СанХён-сии, кстати, как раз за твоей спиной стоит.

Чёрт! Я чуть не подпрыгнул. Оборачиваюсь — так и есть. Стоит, слушает, почти такой же помятый и лохматый, но взгляд уверенный и вполне трезвый, вот что значит долгая практика деловых переговоров с обязательной выпивкой.

— Чохын ачим (доброе утро), ЮнМи-ян, — сказал он. — Я очень рад, что ты так щепетильна в вопросах взаимного доверия. Я слышал, как ты говорила, что не хочешь лгать мне даже в мелочах. Должен признаться, что я в тебе никогда не сомневался, но лишний раз получить подтверждение, не скрою, приятно. Спасибо.

— Да не за что, сабоним, — пробормотал я. — Присаживайтесь, а то что-то вас качает.

— Ерунда, — отмахнулся он. — Язвы твоими стараниями у меня уже нет, а всё остальное мелочи.

Он присел за столик, посмотрел сначала на Джипа, затем на меня и страдальчески поморщился:

— ЮнМи-ян, ты не могла бы минут на десять перестать улыбаться? У меня от твоей возмутительно жизнерадостной физиономии портится и без того плохое настроение.

— Простите, господа президенты, но при виде ваших помятых физиономий мой рот сам непроизвольно растягивается в улыбке.

— Видал, какая язва, — пожаловался СанХён. — В десять раз хуже той, что у меня вырезали.

Теперь уже заржали все трое.

— Значит, говоришь, в Billboard можешь вывести эту песню? — уточнил СанХён, отсмеявшись.

Я кивнул.

— Она может? — спросил ДжинЁн.

— Она может, — подтвердил сабоним.

"Мы все можем, — схохмил я про себя. — К чему он, однако, клонит?"

— Видишь ли, ЮнМи-ян, дело в том, что никакой страшной проблемы я тут в упор не вижу. Сейчас поясню, по какой причине. Мне буквально полчаса назад КиХо прислал ссылку. В общем, вчера "Корона" с твоей песней "Oops!..We Did It Again" попала сразу на третье место в чартах Billboard. Так что можешь спокойно рассказывать господину ДжинЁну, что ему нужно сделать с его песней, чтобы она тоже туда угодила. Цитируя твою же песню — сделай это опять. Никаких возражений с моей стороны. Абсолютно. Тебе точно ангелы ворожат, ЮнМи-ян. Кто я такой, чтобы с ними спорить?

Бамс! Вот это да! Короновки от счастья точно ошалеют. Вот визгу-то будет. Глядишь, и в Америку съездим на гастроли. А мне нерадостно. Потому что песня-то не моя. Не я её сочинил, не я придумал аранжировку, не я написал текст, я только аккуратно передрал чужую работу, слегка изменив слова. Скоммуниздил, извиняюсь за выражение, у Бритни Спирс. Здесь этой песни почему-то тоже не было. А теперь есть. Ну и ладно. Зато, как бы в компенсацию за свои нехорошие дела, я восстановлю справедливость и помогу пробраться в чарты той песне, которая в моём мире туда попала на радость всей прогрессивной корейской общественности.

— Видал? — показал на меня СанХён. — Она даже не радуется. А знаешь, почему? Просто она сразу знала, что так и будет.

— Да, — согласился Пак ДжинЁн. — Вот теперь и я не сомневаюсь, что мы тоже попадём в чарты. Ну что, встречаемся в студии через час? Хорошо, что девчонки ещё не уехали.

* * *

Исправительное учреждение "Анян"

— Ноубади, ноубади, бат ю, — напевает ЮнМи, наводя порядок на своём месте по завершении рабочей смены. — Ноубади, ноубади, бат ю…

— О, Юна, тебе нравятся "Wonder girls"? — вполголоса спрашивает ДаЕн. Она всегда говорит очень тихо, словно боится привлечь к себе излишнее внимание. А может, и вправду боится.

— Да, у них хорошие песни, — кивает ЮнМи. — Ты тоже их слушала?

— По телевизору смотрела… Иногда.

И я догадываюсь, что её "иногда", это те редкие часы, когда сволочной отчим-алкаш отсутствовал дома. Тяжёлой и нерадостной была жизнь у нашей "мышки" на воле.

— А ты на их концерты ходила? — спрашивает она. — Видела их… ну, вот так, не по телевизору?

— Не успела. Они же из другого агентства. Они с Пак ДжинЁном работают.

А Серёга про себя добавляет: "Зато я встречался с ними во сне. И даже помог им записать пару хороших песен. Но рассказывать про это я никому и никогда не буду, потому что иначе мою Агдан ещё и сумасшедшей объявят".

— Жаль, — тихонько сокрушается ДаЕн. — Они такие… крутые. Мне у них больше всего СоХи нравится. Она немного на меня похожа… Ну, то есть, конечно, я на неё.

"СоХи? — вспоминает Серёга забавную девчонку с милой детской мордашкой и хитрющими лисьими глазками. — ДаЕн и в самом деле немного на неё похожа. Особенно, если бы ещё улыбаться научилась. Впрочем, чему улыбаться в тюрьме? "

— А ты знаешь, что она уже из группы ушла? — спрашивает ЮнМи, убирая мусор в мешок.

— Жаль, — снова шёпотом говорит ДаЕн. — А почему? Её что, выгнали?

— Нет, кажется, у неё просто контракт закончился, и она решила его не продлевать.

— Значит, она больше не будет петь?

— Она решила заняться актёрской карьерой, — заметив,