– Только не говори мне, что Брук из-за денег…

– Чел, да Брук с прокатным станом справится… Просто Тодд сразу начал ее тут… со всеми знакомить… с такими же засранцами, как он сам… «Олд-Спайсом» с головы до ног обольется… а вот бы Брук почуяла, какая от него вонь по-настоящему… Сказала бы: «Спасибо, не надо»… Да только Тодда такие ответы не устраивают… Но Брук все равно не сдается… Коса на камень, как говорится. Та еще игра!

Ник чуть не оступился. Уилл подхватил его под руку и помог выпрямиться.

– Ну, так они встречаются, или как?

– Вот тут самое странное… Не встречаются… Брук отбивается изо всех сил… Ну разве что еще только… распятие себе на дверь не повесила… Уже, считай, четырнадцать месяцев прошло… а Тодд все еще пытается вскрыть сейф… замучил ее совсем… а Брук слишком гордая… на помощь не зовет.

– Ты прав, – кивнул Уилл. – Гад он с большой буквы «Г».

– Он просто всех гадов бриГАДир… Только почему… ты спрашиваешь?

Уилл постарался ответить равнодушно.

– Просто так.

– Вот блеск… Ну кто бы мог подумать… За неприступным южнокалифорнийским фасадом… бьется сердце безнадежного Ромео.

Уилл сдвинул брови и искоса посмотрел на Ника.

– Ник, не будь безобразНИКом.

– Кстати, наш гад Тодд… обладатель всех школьных рекордов по кроссу… А я бы его только на одно место поставил… на место той корявой обезьяны… которую он каждый день видит в зеркале…

Они одолели последний подъем, и перед ними предстал водоем, который Уилл видел в рекламном буклете: озеро Ваукома. Маршрутная тропа вела к берегу озера и змеилась вдоль него сразу за началом линии деревьев. Озеро оказалось намного больше, чем предполагал Уилл. С полмили в самой широкой части и больше двух миль длиной. Небо стало сланцево-серым, налетели тучи и отразились в воде. Свежий ветер поднял белые барашки, волны начали подбрасывать ряды красных буйков, которыми были обозначены плавательные дорожки. Ник и Уилл пробежали мимо старого лодочного сарая, где были сложены различные парусные и гребные лодки.

Лидирующая группа одолела поворот. Впереди группы держался Тодд Ходак. Он бежал уверенно, как по учебнику: ровный шаг, идеальное равновесие, верхняя и нижняя части тела работали синхронно. Тодд пропустил вперед высокого сухощавого парня, видимо, решил использовать его как «зайца». И наверняка парень вышел вперед по приказу Тодда.

– У тебя хоть раз кровь брали на анализ с тех пор, как ты сюда попал? – спросил Уилл.

– Брали, – ответил Ник и поежился. – Раз или два… Нам обязательно бежать так быстро?

– Да. Что-нибудь нашли?

– Дай вспомнить… А, точно. Кровь была красная… А что?

– Меня собираются обследовать, – ответил Уилл.

– Спортсменов каждый год обследуют, – пробормотал Ник, шатаясь так, словно вот-вот упадет. – Я уже говорил… что ненавижу тебя?

– Последние двадцать секунд – нет.

Справа от них, в стороне от озера начинался резкий подъем. За деревьями вставал длинный известняковый кряж, кое-где рассекаемый высокими ребристыми скалами, похожими на колонны. На каждой из этих скал были хорошо видны стратиграфические слои – красные, желтые, бежевые.

«Наверное, когда-то весь этот склон был ложем реки, – подумал Уилл. – Вода веками пробивала себе путь и оставила после себя этот странный пейзаж».

Он заметил черные пятна на склоне.

– Что это там? – спросил Уилл. – Пещеры?

– Священные захоронения… племени лакота… ты у Джерико спроси… может, там теперь казино и торговые центры… а еще я тебя ненавижу.

– И все это принадлежит Центру?

– Больше двадцати тысяч акров, – выдохнул Ник. – Мой родной город и то меньше…

Стал виден островок посередине озера Ваукома и странное здание, возвышавшееся на нем. Уилл видел фотографии замков на реке Рейн в Германии. Наверное, видел эти замки и тот, кто построил этот комплекс. Серые камни и бетон образовывали высокую и прочную стену, окружавшую центральную постройку с двумя башнями. В окнах горел свет. Мостик вел от входа к площадке и пристани на берегу. У причала на волнах покачивались моторные катера.

– Это называется «Крэг», – сообщил Ник.

– Замок тоже принадлежит школе?

– Частное владение, – ответил Ник. – «Крэг» по-шотландски означает… дом богача… посередине озера.

– Интересно, ты когда уроки делаешь, свою замечательную голову в ход пускаешь? – улыбнулся Уилл.

– А живет там какой-то типа миллиардер… отваливает школе большие бабки… Хэксли.

– Это имя указано над входом в медицинский центр, – сказал Уилл.

– Только его там никогда не бывает… Это один из четырнадцати его домов…

– Кто-то там есть сейчас, – заметил Уилл. – А ты там хоть раз бывал?

– Черт, да нет, конечно, – фыркнул Ник. – Частная собственность… Посторонним вход запрещен… Злые собаки и… снайперы… и как же… как же я тебя ненавижу.

Уилл глянул на часы и подсчитал время, скорость и расстояние.

– Осталось полтора километра. Ты потом вернешься в Амбар?

– Не-а. Я выдохся. Полный лактатный крах.

– Что самое худшее с тобой может случиться?

– Я ослепну. Умру от переохлаждения. А потом меня сожрут медведи.

– Неплохо, – сказал Уилл. – Тогда я не буду волноваться.

– Ты куда собрался?

№ 13: У ТЕБЯ ТОЛЬКО ОДИН ШАНС ПРОИЗВЕСТИ ХОРОШЕЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ.

– Пора поднажать, – сказал Уилл и, здорово прибавив скорость, оставил Ника позади. Он едва расслышал последнее ругательство Ника.

– Будь ты проклят, Уилл Вест!

Тропа повернула влево и пошла вдоль северного берега озера. Уилл помчался по тропе. Быстро и методично он начал сокращать разрыв. Пятьдесят ярдов. Тридцать. К этому времени лидирующая группа разделилась, и более слабые бегуны переместились назад. Уилл проскочил мимо первого аутсайдера, мимо второго… Их так ошеломило то, что он их нагнал, что они даже никак не отреагировали на его появление.

Через просвет между деревьями Уилл увидел Тодда Ходака и еще одного мощного бегуна – парня афроамериканца. Оба бежали быстро, но «заяц», выполнив свою роль, был готов сдать позицию лидера.

До финиша оставался один километр.

Тропа, уходя от озера, стала более прямой и широкой и направилась к крутому подъему, в сторону Амбара и дуба, именуемого Ривен-Оук. Склон был настолько крутым, что зимой сошел бы за горнолыжный спуск. Вся длина этой суровой части дистанции была видна за четверть мили, и для усталого бегуна не могло быть мысли страшнее, чем об этом подъеме. Он словно был специально придуман для того, чтобы выжать из тебя последние оставшиеся соки на самом тяжком отрезке трассы. Дьявольский финиш.