у меня Натка. Помните — командир девичьей команды? Ну, стащит — не стащит, а подарить, наверно, придётся, чует моё островосприимчивое сердце, что Наталья скатывается к свадьбе…

Маргарита спохватилась:

— Я же вам не сказала — Натка у меня гостит. Сейчас побежала за своим Сашей. Понимаете — без моего совета, без моего материнского благословения, взяла и выбрала себе некоего Сашу. А я, как взглянула на его карточку, так и ахнула…

— Почему? — ухитрился, наконец, Виктор вставить словечко в поток Маргаритиных речей.

— Вы ещё спрашиваете! Потому что её Саша носит очки. Не понимаете? Люди в очках — самые подозрительные люди. Человек без очков — что? Взгляните ему в глаза и всё прочтёте, как на бумаге. Вот, например, вы… — Маргарита вперила пристальный взгляд в глаза Виктора. Тот отвёл их, чувствуя, что начинает краснеть. — Всё понятно, — удовлетворённо сказала девушка, — совсем недавно, может быть, по дороге ко мне, вы совершили нехороший поступок… Это — человек без очков. Человек в очках — другое дело. В глаза ему вы заглянуть не можете Стёкла блестят, и что за этим блеском скрывается… Хм, — Маргарита обратила вдруг внимание на Олега, — читает себе, и до других ему нет никакого дела. Удивительный хам и невежа. Олежек, подтверди!..

— Да-да, — откликнулся Олег и перелистнул страницу.

— Самокритика? — вскричала Маргарита. — Да ты не заболел ли от невоздержанного чтения?

Подскочив к Олегу, она выхватила из его рук книгу:

— Читальный зал закрывается…

— Рита! — растерянно приподнялся со стула Олег. — До конца главы…

— Никаких глав — сегодня праздник, — отрезала девушка.

В коридоре раздался звонок.

— Слава богу, явились пропащие, — сорвалась с места Маргарита.

Слышно было, как она открыла дверь, и сейчас же в коридоре наперебой заговорило несколько голосов.

Олег и Виктор безмолвно стояли в комнате.

— Курите? — нарушил, наконец, молчание Виктор.

Олег, не глядя, взял папиросу из пачки и даже не поблагодарил. Никогда Виктор не предполагал, что самый говорливый по роду занятий человек может быть настолько неразговорчивым в жизни.

Дверь распахнулась, и вошла Натка. Она встретилась с Виктором так, словно последний раз видела его вчера-позавчера, самое большее, неделю назад: по-мужски сильно тряхнула ему руку и укоризненно пробасила:

— Сидели — консервы не могли открыть! Других заставляете…

Столько было в её голосе огорчения за тех «других», что Виктор, хотя ему никто ничего и не сказал прежде о консервах, почувствовал себя пристыженным.

В комнату нахлынули гости: был тут и лётчик, и девушка в речной форме, и разные другие люди, — круг Маргаритиных знакомств был широк. Этих всех Виктор не знал, но когда появился последний, Виктор удивлённо пожал плечами: положительно ему везло сегодня на старых знакомых. Появился Бахарев, прежний бригадир «ильинцев» Александр Бахарев, которого Виктор не видел уже очень много времени и, конечно, не ожидал встретить здесь…

Гости, как всегда это бывает, в ожидании начала занялись кто чем мог. Возник спасительный альбом с репродукциями картин, за ним последовал ещё один альбом — с семейными фотографиями, — неизвестно для чего больше держат такие альбомы в домах, — для того ли, чтобы действительно хранить в них репродукции и фотографии родных или чтобы развлекать гостей. Бахарев, который, как понял Виктор, тоже знал немногих в компании, причесал волосы тонкой прозрачной расчёской из пластмассы и присел на кушетку, осторожно отложив в сторону атласную подушечку с вышивкой. Виктор опустился рядом.

— Дела! — сказал Бахарев. — Гора с горою не сходится… Что, работаешь всё там же, в редакции?

— Там же, — ответил Виктор, не представляя, откуда Бахарев знает, что он работает в редакции.

Словно догадавшись об этом, Бахарев пояснил:

— Что ты в редакции, мне давно известно… С тех пор… — он хитро сощурился, — как в сорок пятом году был слёт стахановцев…

Будто говоря о чём-то приятном, Бахарев продолжал:

— Я ведь и в редакцию звонил тогда, опровергал. Зло меня взяло: понасажали, думаю, лоботрясов на такое важное дело. А потом прихожу на завод, мне Никитин и говорит, кто этот лоботряс… Ты не обижаешься? — с той же хитрой усмешкой прервался Бахарев. — Я ведь не знал, что это ты…

— Нет, не обижаюсь, — ничего иного не мог ответить Виктор и постарался поскорее переменить тему: — Значит, бываешь на заводе, помнишь о своих?

— Ого! Забудь-ка их! — воскликнул Бахарев. — Неделю не выберешься на завод, сами бегут в райком: «Ты что же, такой-сякой, комсомольский работник, от масс отрываешься?» Вот и в тот раз, когда в газете напечатали о слёте…

— А я сегодня видел Никитина, — быстро перебил его Виктор: кажется, он начинает уже жалеть, что пошёл к Маргарите.

— Явились всей гурьбой прямо ко мне в кабинет… — точно и не слыша, рассказывал Бахарев.

— На параде я видел Никитина, — совсем невпопад вторично перебил его Виктор.

Бахарев, наконец, решил перестать мучить собеседника.

— Говорил с Геннадием? — спросил он.

— Очень недолго, нам помешали, — оживился Виктор, радуясь, что всё-таки сумел перевести разговор на другую колею, и стараясь скрыть эту радость от Бахарева.

— Хм… — задумался вдруг Бахарев. — А он… ничего не рассказывал тебе о том, что они сейчас решили со сменщиками делать?

— Начинал что-то, но я ж говорю, нам помешали. Вызвали его выступать по радио…

— По радио, по радио, — машинально продекламировал Бахарев, как иногда это делают люди, ум которых занят важным вопросом. — Знаешь, я тебе скажу: вам обязательно надо встретиться. Во что бы то ни стало… Об этом нужно написать в газету — что они придумали…

— Но я понял, что ничего у них не получается, — возразил Виктор. — Геннадий сказал — не хвалить надо, а бить…

— Совершенно точно, бить! — кивнул Бахарев. — Кое-кого побить, это непременно, а главное, раскрыть всю суть их дела. Чтобы учились и перенимали опыт. Тут, знаешь, целое движение будет… Геннадий сказал — ничего не получается, так ты ему не верь. Получится, и не такие горы сворачивали. Что-то он нос только повесил в этот раз — не узнаю его. Разве потому вот, что Григорий Михайлович?.. Чтобы тебе было понятно, я немного объясню. Бригады Геннадия и Нины…

— Спицыной, — вставил Виктор.

— Да, Спицыной, — подтвердил Бахарев. — Как знаешь? Геннадий говорил? Хотя, по секрету, вполне вероятно, что она скоро станет тоже Никитиной… Так вот, эти две бригады внесли, если можно так сказать… — он приостановился, словно решая, можно или нельзя, — внесли рационализаторское предложение. Но не простое. Ну, что такое рационализаторское предложение вообще? Это когда, например, сделают приспособление к станку. Или поставят новый резец. Или ещё что-нибудь изменят в технике. А тут техника даже ни при чём. Здесь всё — это полное доверие друг к другу, уверенность, что никто не подведёт. Положим, стоит на станке деталь, которую целиком обработать за