Джоэл щурился сквозь очки, когда они с Марком совершали свою оздоровительную прогулку. После первого дня они больше ни разу не говорили о здоровье Джоэла. Они говорили о прочитанных книгах или бейсболе. Ни единого слова о том, что происходило сейчас, или о будущем, о том, что Джоэл будет делать или куда отправится. Марк чувствовал, что должен успокоить ребенка, крывшегося в этом мужчине, дать ему достаточно свободы, для того чтобы разобраться, чем ему заняться потом. Он отлично осознавал, что лечение обойдется дорого. И еще он знал, что они с Маршей оба проклинают себя за то, что не взяли к себе этого мальчика, когда он был достаточно юн, и не вырастили его как своего собственного. Они должны были это сделать. И если бы на острове не было так хорошо, Марк воспринял бы свое присутствие здесь как некую епитимью.

На склоне холма они увидели компанию, ставившую палатки. Джоэл вовремя вспомнил нужное имя: Чарли, бывший ухажер Флоры, с которым он уже встречался. С ним были сердитая на вид женщина с короткими волосами и толпа мальчишек. Джоэл с любопытством посмотрел на них. Многие мальчики выглядели неухоженными, с кое-как постриженными головами, обкусанными ногтями, у некоторых недоставало зубов, все они выглядели угрюмо.

Джоэл сразу понял, кто это такие. Футболки из благотворительных лавок. Эти дети скорее готовы встретить удар, чем поцелуй. Воинственные взгляды, говорившие, что им плевать на то, что вы намерены им говорить, они слыхали и кое-что похуже.

Джоэл посмотрел на Марка, тот без слов понял его и, кивнув, пошел вперед.

Конечно, Джоэл слышал, как Флора упоминала о работе Чарли и что-то говорила о свадьбе, но он был поглощен работой и не обратил на это внимания. Нет, он должен быть более честным с самим собой: он все прекрасно слышал, но не хотел слышать. Какие-то неприкаянные мальчишки его не заботили, он достаточно сильно пострадал от рук других детей, ждущих передачи опекунам, они издевались над ним из-за его любви к книгам. И между ними ощущался непрерывный дух конкуренции: кого из них усыновят? Кто уже достаточно вырос, чтобы казаться очаровательным?

Но теперь Джоэл как будто увидел таких детей впервые, – он стоял на склоне, один в целом мире, и хмурился точно так же, как мальчики.

Чарли улыбнулся, его открытое, простое лицо было дружелюбным и веселым, и Джоэлу внезапно отчаянно захотелось, чтобы Флора в конце концов вышла за него, чтобы хотя бы один из них был счастлив. Если бы она вышла за Чарли, Джоэлу не пришлось бы больше за нее тревожиться, он мог бы тосковать наедине с собой.

– Доброе утро! – сказал Чарли. – Мальчики, поздоровайтесь с мистером Биндером!

– При-ивет, мистер Биндер, – хором прогудели мальчики.

Чарли подошел ближе:

– Я слышал… у вас трудные времена.

– Если честно, это ерунда, – пожал плечами Джоэл. – Я в порядке. Немножко остро реагировал…

– Ну и хорошо, – кивнул Чарли, неловко почесывая затылок. – Я, должно быть, что-то не так понял…

Джоэл почувствовал, что Марк смотрит на него, и глубоко вздохнул.

– Нет, – возразил он. – На самом деле не так. Я действительно основательно запутался. Спасибо, что спросили. – (Марк одобрительно улыбнулся.) – Это мой друг, доктор Филиппосис.

Злого вида женщина быстро подошла к ним.

– Это кто?! – рявкнула она.

– Э-э-э… это Джоэл и доктор… – Чарли явно не привык слышать греческие фамилии и сбился. – А это… ух… это моя жена Джен.

Джен окинула их взглядом с головы до ног.

– Вы американец Флоры, – заявила она. – Я думала, вы должны быть малость поплотнее телом. Как мой Чарли, – самодовольно произнесла она.

Джоэл теперь вспомнил, что Флоре не нравилась эта женщина, что удивляло, потому что Флоре, как правило, нравились все, как их лабрадору. Но теперь он начинал ее понимать.

– Вы в отпуске? – спросила Джен. – У вас расстройство психики?

Термина хуже она просто не могла бы подобрать.

Джоэл напрягся, его лицо вытянулось.

– Отлично! Вы можете нам тут пригодиться. Пойдите переоденьтесь и возвращайтесь к нам. Присоединяйтесь.

– Простите, что?

– Нам нужны волонтеры! Нам всегда нужны волонтеры. Приходите, поможете нам управляться с этими мальчиками.

– Ох, нет… я… не думаю…

Марк многозначительно кашлянул.

– На этом острове у всех по две работы. А у вас ни одной, – продолжала Джен. – Не слишком правильно, вам не кажется? Не беспокойтесь, мы не заставим вас делать что-нибудь умственно тяжелое. Просто ставить палатки и жарить сосиски.

– Не думаю, что это было бы подходящим…

– Может быть, это ваш моральный долг? – брякнула Джен со своей обычной прямотой, не допускавшей никаких возражений. Она тут же повернулась к мальчикам и сообщила: – Это Джоэл, он придет помогать нам.

Мальчики взбодрились.

– Но я действительно не… я не…

– Пока!

Джен решительно ушла. Чарли виновато посмотрел на Джоэла.

– Она всегда такая? – не удержался от вопроса Джоэл.

– Ну, у нее такой характер… – ответил Чарли.

– Мне она нравится, – сообщил Марк, поглаживая свою бородку.

– Знаешь, кто о тебе все время думает?

Флора была в особом настроении, когда вернулась домой, а перед тем она выпила еще немного джина с тоником. Предполагалось, что она должна приготовить еду для всей семьи, но дело как-то не шло. Хэмиш снова куда-то умчался в своем нелепом спортивном автомобиле, наступил вечер пятницы, и отец Флоры решил, что если уж его дочь явилась в дом, воняя джином так, что ее мать вытаращила бы глаза, то и он вправе выпить немного виски.

Иннес только что вернулся, Агот вышагивала перед ним. А и правда, не совсем четко подумала Флора, Агот здесь уже довольно долго… Она понимала, что Эйлид слишком занята, работая полный день, на материке, а Иннес сам себе хозяин, и ему легче держать дочь у себя, к тому же Эйлид и сама выросла на ферме, а Мур был прекрасным местом, где каждый присматривал за чужими детьми. Вот так.

– Мне скутьно, – заявила Агот. – Хотю сестлёнку.

– У тебя есть я, – вкрадчиво произнесла Флора.

Агот осмотрела ее с головы до ног.

– Ты тётти, – сердито сообщила она. – Такзе сталая узе.

«Также» было новым словом в словаре Агот. Флора не была уверена, что это ей нравится.

– Агот! – окликнул дочь Иннес. – Веди себя прилично!

– Агот не ведет себя такзе.

Флора проворно отрезала для девочки ломоть свежего хлеба и густо намазала его маслом.

– Кажется, сейчас идет «Война роботов», – с оптимизмом произнесла она.