– Сани нет. Танька его убила.

Выхватив у Марты трубку, я быстро затараторила:

– Он предатель, он продался Юсупу. Я его застрелила, а Юсуп сбросил в воду.

– Таня, что ты несешь?!

– У нас нет времени. Слушай, что я тебе скажу. Вадим находится на катере. Он в трюме, ему нужна помощь. Срочно свяжись с его людьми.

– Танюша, сестричка, я все сделаю. Скажи мне честно, как там Марта?

– Не волнуйся, она у тебя молодец! Я сейчас дам ей трубку.

Марта громко прокричала:

– Слава, я тебя люблю! Ты слышишь?! Мне без тебя плохо!

– Что ты орешь? Сейчас весь дом разбудишь! – не выдержала я.

Марта заревела в голос. Отобрав у нее трубку, я сказала:

– Славка, не обращай внимания, у нее истерика. С ней все в порядке. Ее никто и пальцем не трогал. Она и в самом деле тебя ужасно любит. Мы обязательно выберемся из этого дерьма, можешь не сомневаться. Саня – гад ползучий! Я его грохнула и нисколько не жалею. Умоляю тебя, свяжись с людьми Вадима, иначе будет поздно.

– Таня, скажи, кто-нибудь видел, как ты убила Саню?

– Юсуп и его люди, но они по ментовкам не бегают. Ты же знаешь.

– Таня, прошу тебя, поддерживай Марту. Береги ее. Смотри, чтобы ее не обижали.

– Да твоя Марта сама кого хочешь обидит! Она за словом в карман не лезет!

Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился Тигран. Я замерла с телефоном в руке. Он подошел ко мне и, размахнувшись, ударил в челюсть. Я отлетела к стене. По губам потекла кровь.

– Ты что, сука, вытворяешь! – Тигран высветил номер, по которому я звонила. – Чей это номер?

– Моего брата.

– Что ты ему сказала?

– Что мы живы, – ответила я, глотая кровь.

– За такую самодеятельность будете работать бесплатно до тех пор, пока я вас не убью. Если кто-нибудь еще раз вздумает приблизиться к моему телефону, то я перережу вам глотки. Шепнули братцу, чтобы он вас в Москве искал?! Ну ничего, я переиграю. На работу пойдете через неделю. Пусть он покрутится по московским гостиницам и поищет вас. А Юсупу я скажу, чтобы он немедленно грохнул Дрозда.

– Нет! – закричала я.

– Ведь ты уже успела сообщить братцу, где находится твой любимый?

– Не успела. Я только хотела, а тут ты зашел.

– Дрозда по-любому надо убить. Так будет спокойнее.

Тигран вышел из комнаты, а я, закрыв лицо руками, зарыдала в голос.

– Не надо было так долго говорить. Я думала, ты перебросишься парой фраз, и все, – глухо произнесла Марта.

– Ты сама не лучше. Начала трубку целовать, плакать…

– Просто услышала Славкин голос и расслабилась.

– В общем, получилось, что своим звонком мы только подписали Вадиму смертный приговор.

Дверь вновь открылась. Это опять был Тигран.

– Вставай, поехали зубы вставлять, – сказал он мне. – А ты, – обратился он к Марте, – в мое отсутствие приготовь что-нибудь поесть.

– Я не повариха, – фыркнула Марта.

– Хочешь, я сделаю так, что ты вмиг ею станешь?

– Нет уж, не надо. Я лучше приготовлю.

Мы сели в машину. Я потрогала распухшую губу и попыталась оттереть запекшуюся кровь.

– Болит?

– Болит.

– На хрен звонить куда не надо.

Я промолчала и уставилась в окно. Тигран закурил и ласково спросил:

– Может, свернем в лесок, пока зубы не вставили?

– Если хочешь получить в ухо, как в прошлый раз, то заезжай.

Тигран грязно выругался, но больше ко мне не приставал.

Дантист сделал свою работу на совесть.

– Нравится? – поинтересовался Тигран, когда мы вышли из клиники.

– Мог бы и на керамику раскошелиться. Это же самая обычная дешевая пластмасса.

– На керамику еще заработать надо. Ты мне и за эти должна.

– Мне кажется, ты уже получил от нас хороший аванс.

– Что ты несешь?

– Помнишь ту десятку, которую ты нашел в сумочке Марты?

– Так это не ваша десятка. Вы ее у француза свистнули.

– А Мартину квартиру кто обчистил?

– Я к этой квартире не имею никакого отношения.

– Конечно, учитывая то, что в сумочке были ключи.

– Хватит рассуждать! – разозлился Тигран. – Давай садись в машину.

Всю дорогу я думала о Вадиме. Найти катер Юсупа не так уж сложно. Пацаны, наверное, уже знают, где он. А что, если Вадима уже нет в живых? От этой мысли мне захотелось кричать, но я сдержалась, казаться слабой рядом с этим ублюдком – непозволительная роскошь.

Мы вернулись в дом. Марта на кухне читала газету. Рядом сидел Лешка и пытался с ней заговорить.

– Какие вкусные запахи! – повела я носом.

– В духовке курица с картошкой.

– Здо́рово. Я так хочу есть!

– Руки сначала помой. Ну-ка, покажи, что тебе сделали.

Я широко улыбнулась.

– Вот жмот, что, трудно было керамику сделать? А вообще ничего!

– А это что? – Я посмотрела на небольшую железную мисочку, стоящую на плите. От нее исходил неприятный запах.

– Это Леша себе какую-то наркоту варит, – ответила Марта.

Запах становился все сильнее, завоняло ацетоном. Вскоре Леша набил папиросу дурью и закурил. Еще через какое-то время стало ясно, что курицу есть нельзя: ацетоном пахла не только она, но и стены, мебель, одежда – словом, все, что было в доме. Марта, зажав рот, выскочила в туалет. Ее рвало.

– Вот что, пошли отсуда, – решительно сказала я Тиграну. – Давай вези нас в ресторан. Мы хотим нормально поужинать.

– Куда тебе с такой губой в ресторан? Она опухла. Это еще хуже, чем без зубов. Теперь ты похожа на Мальвину, – засмеялся Тиран и вышел из кухни.

Я подошла к окну и открыла створку. Ротвейлер тут же подбежал к решетке, просунул пасть между прутьями и жалобно заскулил. Оторвав куриную ногу, я сунула ее псу. Он проглотил ногу целиком и довольно облизнулся.

– А Тигран говорил, что ты с чужих рук не ешь, – удивилась я. – Все ты ешь, только подавай.

Увидев, что я скармливаю курицу собаке, Леша вскрикнул:

– Ты что делаешь?!

– Песика кормлю.

– А мы что будем есть?

– Тигран всех в ресторан повезет. Он угощает.

– Он что, так сказал?

– Конечно.

Леша затянулся папиросой и закатил глаза.