Государственные секторы капиталистических экономик — относительно новое явление, так как эпоха капитализма свободной конкуренции сделала привычной частную инициативу абсолютно во всех областях, включая оборонные производства и иногда даже пенитенциарную систему (частные тюрьмы в США). Тем не менее, необходимость развивать производительные силы за счёт разработки и внедрения новых технологий — прежде всего в оборонной отрасли, но не только — заставила сформировать схему взаимодействия между государством и корпорациями, наподобие проиллюстрированной на рис. 1. Что хорошо иллюстрирует понятие «государственно-монополистический капитализм». Выше мы говорили, что потенциал этого метода взаимодействия себя, судя по стагнации венчурной отрасли в последнее десятилетие, исчерпал. Мы в качестве нового метода взаимодействия предложили использовать интеграцию уже (разрозненно) существующих структур поддержки инноваций (таких как базовые кафедры НИИ и корпораций в вузах, междисциплинарные учебные курсы, корпоративные акселераторы, студии акселерации, экспертные сети и деловые сообщества) в планомерно развивающиеся инновационные консорциумы. Работающие над разработкой, актуализацией технологических дорожных карт развития и привлекающих к их реализации инициативные команды и необходимые ресурсы. Мы назвали эти системы в их полном варианте межотраслевыми системами управления знаниями (МОСУЗ).

Отметим, что такая интеграция через взаимодействие направлена на реализацию скрытого потенциала развития, в его формулировке в терминах всеобщей организационной науки (тектологии)[158]: «Системное расхождение заключает в себе тенденцию развития, направленную к дополнительным связям[159]». То есть интеграция за счёт дополнительных рабочих взаимосвязей между столь разными по своему контексту организациями, как НИИ, вузы, корпорации и государственный сектор, а также государственные органы власти, направленная на общие цели, означает реализацию возможностей для развития. За счёт схождения в общей деятельности форм, без него существующих в разных контекстах, разных внешних средах.

При этом эти интегрируемые элементы могут принадлежать как государственным корпорациям и учреждениям, так и частным.

Консорциум как организационная форма достаточно гибок для этого. Но формальная инициатива должна исходить от государства, так как в противном случае не удастся организовать взаимодействие частных партнёров с управленцами госструктур, связанными своими негибкими регламентами работы.

Чтобы проявить сущность этой интеграции, нам будут полезны такие два термина из тектологии, как централистические и скелетные формы организации. Под централистическими формами организации[160] во всеобщей организационной науке подразумеваются формы, концентрирующие активности (силы и их вектора), под скелетными формами организации — фиксирующие активности, закрепляющие их в данной форме[161]. Примерами централистических форм являются планетные и все прочие астрономические системы, все воспроизводственные системы (в том числе экосистемы), планетарная модель строения атома, организации с иерархией (вплоть до авторитаризма и армейской дисциплины) и все прочие системы, отличающиеся циклическим функционированием и/или подчинением сконцентрированной силе. Примерами скелетных форм является центральная нервная система (во главе с мозгом) в организмах, языки (естественные и искусственные), классификации понятий и прочие формы, основанные на специализации за счёт снижения разнообразия в структурах пограничных областей (что повышает прочность границы) и создания таким образом искусственной среды с тепличными условиями для областей внутренних. Как «экономический человек Робинзон», который может существовать лишь в рамках допущений соответствующей экономической теории.

Структуры централистские — характеризуются наличием центра, к которому тяготеют и с которым тесно связаны, подчиняясь ему, все части систем. Центр концентрирует активности всех частей. Централистский тип структуры всего более концентрирует активности, создаёт возможности максимального их накопления в одной системе.

Структуры скелетные состоят из двух частей — пластичной и скелетной. Пластичность означает подвижный, гибкий характер связей системы, лёгкость перегруппировки её элементов. Чем пластичнее система, тем больше в ней образуется комбинаций при изменяющихся условиях. По преимуществу фиксирует активности, закрепляет их в данной форме, обуславливает максимальную прочность системы.

Оба вида структурных форм нужны в соответствующих условиях — когда-то выявление и реализация скрытого потенциала развития требуют концентрации активностей, когда-то — их фиксации. И в обоих случаях нужно вовремя понять, когда пора ослабить концентрацию либо фиксацию. Именно постоянно возникающие в рамках работы МОСУЗ новые организационные взаимосвязи и позволят проявлять эти моменты. И взаимодействие столь разных сущностей, как негибкое государство и гибкое предпринимательство, вместе с не очень гибкими корпорациями, а также инициативными командами всех возрастов, может дать такую своевременность. Сама МОСУЗ является скелетной формой, а государственный сектор — централистической. Их взаимодействие должно дирижироваться таким образом, чтобы скелетная форма своевременно «отпускала» потерявшие актуальность формы (ставшие наивными на фоне новых знаний и методов обучения и развития), замещая их актуальными, ориентируясь на эффективность работы государственного сектора как централистической формы. А централистическая форма, в лице госсектора меняла вектор централизации в интересах освоения новых перспективных областей хозяйства (как всадник может менять центр тяжести, опираясь на стремена).

То есть: взаимодействие скелетной формы и централистской превращает централистскую из слепого механизма в телеологию, то есть в субъекта с целью. Цель при этом внешне задана, то есть отделима от субъекта, а значит является идеей, самодвижущейся сущностью.

Говоря более строго, приведённые субъекты (госсектор и МОСУЗ) являются комплексами централистических и скелетных форм, и в каждом из них один или другой принцип может усиливаться и ослабевать. Государство может как в большей степени концентрировать (собирать средства и перераспределять), так и фиксировать (защищать рынки, границы и т. п.). Корпорации могут делать то же самое. Это относится ко всем организациям.

МОСУЗ же, как единая система управления знаниями, должна способствовать постоянному взаимообогащению этим опытом и практиками. И государство может быть гибче, и инициативные команды могут направлять свою энергию на реализацию планомерного развития. Но это возможно лишь при действительной интеграции всех перечисленных активностей, что и является предназначением и миссией МОСУЗ. Разделение же этих сфер, их независимая друг от друга деятельность, в современных условиях приводит лишь к отставанию в развитии. И это подтверждается мировой кризисной ситуацией, из которой на момент написания этих строк не предвидится выхода уже более десятилетия. Поясним это в следующем разделе параграфа.

2. Риски опоры на государство и государственный сектор экономики

В современных условиях эти риски сводятся прежде всего к подмене развития государственного сектора государственным стимулированием и «спасением слишком крупных для того, чтобы дать им погибнуть[162]». Вторая группа рисков сводится к подмене развития имитацией развития с подбором отчётных показателей, в реальности выполнимых и без повышения эффективности экономики, но по истечении отчётного периода представляемых как доказательство реального развития.

Первая группа на фундаментальном уровне была описана в первом разделе параграфа 2 главы 1 как «главная ошибка при разрешении противоречий монополизма». Сейчас мы на более глубоком уровне вернёмся к этому вопросу, так как в заключительной главе нужно показать, какие объективно существующие экономические явления вызвали эти ошибки, и как наш