Под лязганье деревяшки, покатившейся по камням, я сполз на колени.

– Извини, – произнес Сакадзаки у меня за спиной.

– Да нет, – покачал я головой. – Я знал, что мне тебя не одолеть.

– Ну что ж, – сказал он. – Как ты и хотел, я заплатил по счету сполна. Теперь твоя очередь…

Я кивнул:

– Что обещал, то сделаю. Я выхожу из игры. Как и хотел отец. Остальное доделай сам.

– Все будет в порядке, не беспокойся. Только вот еще что. Теперь ты, малой, человек из другого мира. Пожалуй, нам не стоит больше встречаться…

– Да уж, – кивнул я. – Больше встречаться незачем.

Я стоял на коленях и слушал, как его шаги удаляются вверх по склону. Внезапно он остановился.

– Зимнее утро, малой! – донеслось до меня. – Вот что я вспоминаю. Как мы с тобой тренировались зимой в саду. Здорово! И как скрипела изморозь под ногами. Очень здорово… Мне повезло, что в моей жизни такое случилось. Я никогда этого не забуду.

Я стоял на коленях, уставившись в землю, залитую лунным светом. Его шаги удалялись все выше по склону, пока не затихли совсем. И осталась одна тишина.

Больше мы с ним не встречались ни разу. До тех самых пор, пока не столкнулись на заупокойной в доме у Исидзаки.

– С тех пор, – я вытянул перед Охарой левую руку, – этот ожог и напоминает мне о том, как я убил своего отца.

Несколько секунд она разглядывала ожог, затем посмотрела мне в лицо. Закат за ее спиной догорел, и лишь яркий неон безуспешно пытался расцветить ночное небо своими примитивными узорами.

– Но все-таки, – возразила Охара, – вы же не сами его убили!

– Да какая разница? Пускай он умер не от моей руки. Но я же понимал, чем дело кончится, – а все равно выполнял его приказы как заведенный.

– Но может, он пытался таким образом спасти сына? Вы об этом не думали?

– Кто его знает… В те времена даже в самых жестких разборках якудза не поднимала руку на членов семьи. Было такое жесткое правило. Другое дело, что меня могли перепутать с молодыми бандитами. И как раз этого он мог опасаться. Не знаю. Сейчас уже гадать бесполезно.

– Что же вы делали дальше?

– Как видишь, умудрился дожить до преклонных лет. Хотя, конечно, образцовым членом общества меня назвать трудно… В школу я не вернулся. Поработал в кафе, потом сдал экзамены о среднем образовании. Потом и в вуз поступил. Да к тому времени подыскал работу поинтереснее, вот и бросил учебу на середине. Наверно, я говорил тебе – устроился в «Фудзи-про». Небольшая фирма по изготовлению рекламных роликов. Давно уже разорилась…

– Но неужели бандиты, на которых вы нападали, не пытались вам отомстить? После всего, что вы с ними сделали…

– Нет, – покачал я головой. – Я и сам к этому готовился поначалу. Из кэндо ушел, но еще два-три года деревянный меч под рукой держал. Но ничего не случилось. Сначала сам удивлялся, но потом понял. Унаследовав власть, Сакадзаки наверняка заключил с ними какую-то сделку. Иначе на такую роскошь, как насморк, я бы сейчас не рассчитывал.

– Но зачем этот Сакадзаки явился на заупокойную службу нашего президента?

– Да откуда ж я знаю? О смерти Исидзаки он мог узнать из любой газеты. А мы с ним до этих пор вот уже тридцать лет не виделись. Хотя, конечно, узнали друг друга сразу…

– Вы с ним о чем-нибудь говорили?

– Обменялись приветствиями, и все. Парой фраз, не больше. Кажется, и не заметил никто.

– Ну хорошо, а почему вы решили рассказать об этом сейчас?

– По-моему, у меня в мозгах помутилось.

– То есть?

– Обычно я никогда не спрашиваю у человека о его прошлом, пока он сам рассказать не захочет. Например, та же Киэ Саэки сама о себе говорить начала, я ее за язык не тянул. И обычно с этим никаких проблем не возникает. В мозгах, я имею в виду… Но сегодня, когда Нами-тян стала отнекиваться, я вдруг тоже ее попросил. Это очень на меня не похоже.

– А я думала, вы просто меня выручали, разве нет?

– Ну, не знаю. Думай что хочешь, мне все равно… И вообще, я передумал. Вот тебе новый приказ начальства. Ступай-ка ты, милая, домой.

Она собралась что-то сказать, но я перебил:

– Вот и про бутик на Ногидзаке ты на ходу сочинила, верно же?

– М-да… Шестое чувство у вас что надо, шеф.

– Да какое к черту шестое? Тут и ребенок догадается. Хочешь врать убедительно – иди в ногу со временем. Двадцать первый век на носу! Цифру от аналога на глаз не отличить, а ты мне про бутики.

– Поняла, – слабо улыбнулась она в полумраке. – Учту, когда снова соврать захочется… В общем, если я вам больше не нужна, – ухожу. Но с одним условием.

– Знаю, знаю. Как только закончу с «Ёсинагой», пойду домой и лягу спать.

– Этого мало! До этого надо еще поесть как следует, а в постели укрыться двумя одеялами.

– Ладно. Уж постараюсь себя до могилы не довести. Высплюсь как полагается. Для ночных гостей сегодня, пожалуй, еще рановато.

Она покачала головой и поднялась с бордюра с довольно странным лицом.

– Ну, хорошо… Хотите, напоследок расскажу свое впечатление?

– Впечатление?

– Какой бы вы жизнью раньше ни жили, шеф, – лучшего начальства, чем вы, у меня не было никогда. И наверно, не будет. Если, конечно, не считать вашей манеры общаться… Вот такое впечатление.

Не представляя, что ей ответить, я неловко усмехнулся. Стоит ли за это благодарить? Тем более что она, скорее всего, права… Мы стояли перед Управлением нацобороны. Прохожих вокруг почти не было, лишь в квартальчике через дорогу закипала ночная жизнь. Я взглянул на ее недвижный силуэт – и зачем-то вдруг задал вопрос, зудевший у меня в голове еще с прошлого вечера:

– Раз у меня все равно в голове помутилось, позволь-ка спросить… У вас с мужем все нормально?

Я тут же пожалел о сказанном, но было поздно. Она рассмеялась:

– Да, у нас с мужем все замечательно!

– Извини. Сболтнул лишнее.

– Да ничего, я понимаю. Если б рассказала ему, что вчера было, он бы, наверно, здорово повеселился.

– Ух ты! Повезло тебе с мужем. Не ценишь…

– Не знаю. Даже если б я с вами целовалась, он бы точно так же себя повел. Так что кто кого не ценит – отдельный вопрос.

Она коротко поклонилась и зашагала по улице в обратную сторону. Какой-то молодой парень тут же окликнул ее, но она не отреагировала. Ее фигурка с гордо выпрямленной спиной влилась в толпу у перекрестка Роппонги и исчезла. Я глубоко вздохнул. Воистину, окружающий мир с каждым днем делался все непонятнее. А может, это я остановился в развитии и не поспеваю за мировой эволюцией?