29 — 30 декабря 2015 года. Калининград

Фаина переживала о том, как Лукьянов будет чувствовать себя во время полуторачасового перелета больше, чем сам мужчина. Федор же, как оказалось, был, скорее, озабочен самочувствием беременной Фифы, чем какими-то неопределенными страхами.

Он заботливо поинтересовался, где предпочитает сидеть его спутница — у прохода или возле иллюминатора. Во время взлета то и дело посматривал на Фаю, интересовался, не подташнивает ли ее, не закладывает ли уши, и как ведет себя малыш. Ребенок вел себя хорошо: не буянил, не пинался: видимо, ему передавалось спокойствие матери.

Когда самолет поднялся на нужную высоту и встал на эшелон, Фая отстегнула ремень безопасности и потянулась, насколько позволяло тесноватое пространство между сиденьями. Федор тут же заволновался:

— Тебе неудобно? Спина устала?

— Скорее, ноги немного затекли, — призналась Фаина.

— Хочешь, сними обувь и положи свои ножки мне на колени, — тут же предложил Лукьянов.

Фифа отказываться не стала. Правда, добраться самостоятельно до сапожек ей не удалось, и Лукьянов, выбравшись в проход, вначале снял со своей спутницы обувь, а уж потом уселся, перекинув через себя ее ноги и обхватив руками ее согнутые колени.

— Так удобно? — уточнил с беспокойством.

— Очень! — Фая благодарно улыбнулась. — Я попробую немного подремать, хорошо?

— Да, конечно, поспи. Сейчас укрою тебя пледом. — Мужчина позвал стюардессу, та подала плед и помогла укутать Фифу.

— Ну вот, теперь не замерзнешь, — Лукьянов, наконец, перестал изображать хлопотливую наседку и угомонился.

Фаина прикрыла глаза. Сквозь дрему она чувствовала, как вначале Федор легонько поглаживал ее ступни. Потом прижался лицом к ее коленкам, которые оказались где-то на уровне его груди и, кажется, даже поцеловал их сквозь плед и утепленные зимние штанишки. Но в этом Фаина не была уверена: может, ей лишь приснилось…

***

…Аэропорт города Калининграда располагался за чертой города, минутах в пятнадцати езды. Чтобы не искать и не ждать рейсовый автобус, взяли такси. Фая назвала адрес. Пока ехали, Федор вновь разволновался — теперь уже по другому поводу.

— Как ты думаешь, я понравлюсь твоей бабушке? — поймав руку Фифы, озвучил он мысль, которая подспудно терзала его последние пару дней.

Лукьянову было уже тридцать два года, он даже побывал в браке, но знакомиться с родственниками невесты ему еще не приходилось: Лана с матерью и братом не общалась, и приглашать их на роспись категорически отказалась.

— Обязательно понравишься, — уверила мужчину Фая и тут же лукаво добавила: — Но придется постараться!

— Я готов… — обреченно выдохнул Федор.

Бабушка Фаины открыла так быстро, будто дежурила у дверей.

— Ну здравствуйте, гости дорогие! — разулыбалась, расцвела она радостью. — Как долетели, как доехали? Знакомь нас, внучка! Так и думала, что ты не одна приедешь…

— Привет, ба, — Фая первым делом расстегнула и скинула с плеч куртку, которую тут же подхватил учтивый Федор. — Это Федор Лукьянов, отец моего будущего ребенка, — заявила она с порога.

— Вот даже как? — невысокая сухонькая женщина с красиво уложенными снежно-седыми волосами даже всплеснула руками и повнимательнее присмотрелась к фигуре любимой внучки. — Вижу, срок-то уже явно за половину перевалил. А пожениться когда собираетесь? — Она вперила в Федора суровый требовательный взгляд.

— Да я хоть завтра готов! — тут же поднял руки, сдаваясь перед напором почтенной матроны, Лукьянов.

— А я — только после родов! — решительно заявила Фифа. — Не хватало мне еще в ЗАГС с пузом заявиться, как залетевшей малолетке…

— Ишь ты! — изумилась бабушка. — А разве не по залету, если не в браке ребеночка заделали?

— Бабуль, я тебе потом все объясню, Федор не виноват нисколечко! Да и я тоже. Но мы оба рады, что все вышло как вышло.

— Ладно, разберемся по ходу парохода, — блеснула остроумием пожилая дама. — Приятно познакомиться, молодой человек. Меня Надежда Семеновна зовут. Можно просто баба Надя.

— Рад знакомству, Надежда Семеновна, — Федор исхитрился перекинуть в руку, в которой все еще держал куртку Фаины, пакет, открыл его и явил любопытным взглядам женщин букет из пяти белых роз. — Это вам, — протянул цветы бабушке Фифы.

— И когда успел? — поинтересовалась Фифа.

— Когда такси ловил.

— Спасибо, Федор. — Пожилая дама благосклонно приняла букет и на миг поднесла свежие бутоны к лицу, чтобы вдохнуть их едва ощутимый аромат. — Вы курточку-то Фаину повесьте, вешалка у вас за спиной, у входа.

Лукьянов развернулся, обнаружил искомое и освободил, наконец, руки. Не успел он расстегнуть и верхней пуговицы на своем стильном полупальто, как Надежда Семеновна остановила его:

— Погодите раздеваться, Федор. Вы не сильно устали с дороги?

— Ничуть не устал, — слегка слукавил Лукьянов, у которого скорее от пережитых волнений, чем от физических усилий, слегка подгибались ноги. — Что нужно сделать?

— Видите ли, молодой человек, я с возрастом стала немного забывчивой. Готовилась к приезду внучки, хотела приготовить ее любимый салат и купила для него все, кроме консервированных в собственном соку сталипатов, а без них вкус салата будет совсем не тот! Буду вам очень признательна, если вы сходите за ними в магазин, а мы с Фаей за это время как раз накроем на стол.

— Ба! Ты опять?! — Фифа сумела изобразить на лице одновременно и возмущение, и упрек, и теплую беззлобную улыбку.

Федор не понял, к чему относится это возмущение, но Надежда Семеновна не дала ему времени задуматься всерьез:

— Так что же, Федор, вы выполните мою просьбу?

— Да, разумеется. — Лукьянов похлопал себя по карманам, чтобы вспомнить, с собой ли у него бумажник. — Вроде бы я видел тут неподалеку продуктовый магазин. Сталипаты, значит?

— Да, сталипаты, консервированные в собственном соку. Одной баночки будет вполне достаточно, — Надежда Семеновна проводила его до дверей и приветливо кивнула напоследок: — И не задерживайтесь там сильно, юноша. Мне не терпится продолжить наше знакомство!

Ближайший магазин нашелся в десяти минутах ходьбы от дома, где жила бабушка Фифы. Лукьянов тщательно изучил все полки с консервированной продукцией, но заветных консервов так и не нашел.

— Простите, где у вас стоят сталипаты? — обратился он к продавщице.

— А что это? — округлила глаза дородная тетка весьма средних лет.

— Вроде, какие-то овощи для салата, — озадачился Федор. — Будущая жена его очень любит.

— У нас таких не бывает! — тут же потеряла интерес к покупателю женщина.