– Боже! – услышал он в трубку вместо «Алло».

– Это всего лишь я, – возразил он сурово.

– Я так переживала, – она говорила шепотом, быстро, – боялась, что ты не позвонишь!

– Не бойся, – слова юной любовницы вливались бальзамом в душу.

– Прости, зря я тогда…

– Ничего, – он вспомнил, что ему нравится быть снисходительным к ней, – скажи лучше, у тебя брат все еще юрист?

– Конечно, – горячо подтвердила Танюша, – куда же он денется?

– Дай ему мой телефон и попроси позвонить.

– Тебе нужна помощь, – она замялась, не решаясь сказать это слово вслух, но потом все-таки осмелела, – в разводе?

– С чего ты взяла?! – усмехнулся Сергей. – Мне нужно открыть компанию. Твой брат поможет?

– Для тебя, – ее шепот стал грустным, – все, что угодно.

– Прекрасно, – Сергей окончательно пришел в себя, – так ему и скажи!

– Когда мы увидимся? – торопливо спросила она.

– Пока не знаю.

– Что ты решил?

– Спасти свой бизнес, – сообщил он.

Нажал «отбой» и бросил телефон на стол. Все! Пара формальностей, и он поставит точку в этой гнусной истории. Таня – он в этом уверен – обо всем будет молчать, что бы там ни случилось. Слишком сильно любит его, да и потеря работы у Георгия Валентиновича не входит в ее планы.

«Никогда больше, ни при каких обстоятельствах»! Лжет этот Глеб. Не для того он соблазнил Светлану, чтобы останавливаться на середине пути. Ничего. Убрать его с дороги будет нетрудно. Гораздо сложнее наладить контакт со Светой. Но он сможет и это, даже если придется вывернуться наизнанку!

С самого утра зарядил дождь. Сизые потоки воды били в стекло, и Глеб ощущал их как волны: он то взмывал на гребне, то скатывался вниз. Видел себя то счастливейшим человеком на земле, то последним подонком. Нет! Если бы ему пришлось пережить тот вечер заново, он бы не сомневался ни секунды – все повторил. И так же сломя голову несся бы к любимой на помощь, и так же, ошалев, признавался в своих чувствах, и так же, дрожа от волнения, вел бы к себе домой. А вот утро после безумной ночи он мечтал удалить. Хотел бы не просыпаться, и все! Большего счастья, чем он испытал, уже никогда не будет; большего стыда было трудно себе вообразить.

Он понимал, что Светлана Георгиевна была не в себе. Пережить такое! Побывать на пороге смерти! Ей нужно было сбросить оцепенение, почувствовать жизнь, а он просто оказался в тот момент под рукой и не сумел проявить благородство: пошел на поводу у собственной страсти. Знал, что для нее эта близость – только способ заглушить страхи, не больше, но не устоял. Даже не вспомнил ни разу о том, что ее дома ждет муж!

Но наступило утро. И муж Светланы Георгиевны отдавал ему приказания, и весь офис – теперь уже без исключения – смотрел на него с презрением, и сам он ненавидел себя. У него – предателя – хватило духу проснуться и даже прийти на работу. Как он посмел?!

Она позвонила ему сама в начале прошлой недели. Он чуть не сошел с ума, подняв трубку рабочего телефона и услышав ее мелодичный голос.

– Здравствуйте, Глеб, – она не говорила, а пела, и музыка эта заставляла его умирать от желания.

– Здравствуйте, – пролепетал он.

– Как ваши дела?

– Хорошо.

– Вы уверены? – он расслышал улыбку в ее голосе. – Мне показалось, вы в последнее время чем-то расстроены.

– Наверное, – он замолчал, подбирая слова, – чувством вины.

– Странно, – она засмеялась, – как можно спасти человеку жизнь и быть виноватым?

– Я, – он запнулся, – я о другом…

– И я о другом, – голос ее стал железным, – то, что вы стащили меня с подоконника, значения не имеет. Это мог сделать любой, а я бы пыталась снова…

– Нет!

– Теперь уже нет, конечно, – она опять рассмеялась, а потом стала серьезной, – вы вернули мне жизнь.

– Но, – от ее слов Глеб потерял разум, люб, щеки, все тело моментально стали горячими, – потом я поступил как подонок!

– С чего вы взяли?!

– Сергей Андреевич…

– Забудьте, – отмахнулась Светлана.

– Он же ваш муж!

– Не совсем, – она улыбалась, – давайте вместе поужинаем.

– Как?!

– Элементарно, выбирайте любое время.

Перед глазами Глеба встало лицо генерального директора: он же обещал ему, дал слово! Даже если Светлана Георгиевна разочарована в муже, он-то любит ее!

– Я подумаю, – пробормотал он, обессиленный.

– Только недолго, – весело предупредила она.

С того момента прошло уже целых пять дней, а он так и не смог ничего ей ответить. Мучился, разрывался на части и был не с состоянии разрубить гордиев узел. Заставить себя отказаться от встречи со Светой было выше его физических сил, нарушить данное Сергею обещание – ниже морального достоинства человека.

Глеб чувствовал, что еще немного и ситуация погубит его. Последние дни прожил, как на качелях: бросаясь от одного решения к другому; позволяя побеждать то страсти, то долгу. Он не мог понять одного: почему Сергей Андреевич не выгнал его из компании? Неужели успех бизнеса и начатого ими проекта был гораздо важнее личного оскорбления? Глеб не знал. Он понимал одно: что бы ни приказал ему Сергей Андреевич, он покорится. Потому что должен искупить вину, выполнить долг.

Он приезжал в офис, ловил на себе одновременно осуждающие и сочувствующие взгляды коллег – каждому было страшно представить на его месте себя – и работал на автомате. Всегда внимательный к деталям, он многое перестал замечать и сам ужасался рассеянности, которая вдруг навалилась.

Когда Сергей Андреевич позвонил, чтобы узнать, как продвигаются дела с техническим переоснащением магазинов, Глеб не знал, что ему ответить! Он помнил, что принимал работу в супермаркете на Кутузовском, а что было дальше – выпало из головы. Было решение продолжить работу или отложить ее до лучших времен?

– Так я не понял, – настаивал директор, – ты договор на остальные супермаркеты заключил?

– Кажется, нет.

– Что значит «кажется»?! – Глеб чувствовал справедливую ненависть в его голосе. – Это важный вопрос! Сколько магазинов сделали?

– Два.

– А остальные десять?

– Не оборудовали пока, – Глеб едва ворочал языком, покрываясь холодным потом, – и договора на них не было, насколько я помню.

– А чего тянем?!

– Партнер плохо справляется, – наконец начал соображать Глеб, – помните, я вам говорил? Даже просил помочь.

– Я-то помню, – припечатал Сергей Андреевич, – но это твоя работа!