— Когда венчание? — спросил Вилльерз.

— Кажется, завтра, Стини, — немного помолчав, ответила королева. — Ведь завтра пятнадцатое июня, дорогой мой?

— Совершенно верно.

— Значит, так и есть. О, я надеюсь, они будут счастливы, Стини! У Жасмин было столько бед, что хватило бы не на одну женщину! Наш Хэл тоже желал бы ей счастья, да примет Господь его светлую душу.

— Аминь, — кивнул Джордж, знавший принца Генри только по рассказам. — Пусть брак лорда Лесли и леди Линдли будет долгим и крепким!

— Аминь, — вторила королева.

— Безоблачной и счастливой жизни вам, дорогие! — воскликнул Робин Саутвуд, граф Линмут, поднимая кубок.

Вот и снова она замужняя женщина!

Радостно улыбаясь. Жасмин принимала поздравления и добрые пожелания. Стоя перед англиканским священником и в третий раз повторяя брачные обеты, она молилась, чтобы ее супружество не закончилось так же трагично, как предшествующие два. Жасмин изо всех сил убеждала себя, что Джемми с бабушкой правы: гибель Ямал-хана и Рована Линдли — всего лишь ужасная случайность, удар судьбы, который больше не повторится. Но так ли уж они правы? Жасмин была по-настоящему счастлива с предыдущими мужьями. Теперь у нее появилась надежда на спокойную безоблачную жизнь. Исполнится ли она? Жасмин Лесли горячо просила, чтобы Господь был к ней милостив.

— Ты самая прекрасная невеста на свете, — шепнул ей граф Гленкирк.

— Далеко не все новобрачные успели приобрести такой опыт, — пошутила Жасмин.

Они вышли из маленькой часовни Королевского Молверна. Как и на прошлой свадьбе с Рованом Линдли, четырех длинных дубовых скамеек не хватило, чтобы вместить всю семью, — часовня была забита до отказа, а остальные родственники толпились в холле. Они с Рованом венчались на рассвете, и лучи восходящего солнца проникали сквозь высокие витражи, отбрасывая причудливые цветные тени на мраморный алтарь с покровом из ирландского кружева. Сегодняшняя свадьба была назначена на полдень, и за окнами шел теплый дождь. Гости перешептывались, опасаясь, как бы капризы природы не стали мрачным предзнаменованием грядущих бед, но Жасмин лишь посмеивалась. Оба раза она выходила замуж в прекрасную погоду, и поглядите, чем все это закончилось?!

Вначале было решено расставить свадебные столы на газонах, но из-за дождя пиршество пришлось перенести в зал, и слуги деловито сновали взад-вперед с нагруженными едой и напитками подносами. Скай ничего не пожалела ради любимой внучки. Поскольку стояло лето, все ее дети приехали, чтобы своими глазами увидеть свадьбу племянницы с графом Гленкирком. Из Ирландии прибыли даже Юан О'Флаерти с женой, Гвинет Саутвуд. Хозяину Баллинесси, великану с грубым лицом и седеющими волосами, исполнилось сорок девять лет. Простой ирландский сквайр, он был вполне доволен своим положением. Его сорокавосьмилетний брат Мурроу почти распростился с морем и по большей части жил в Девоне, управляя торговой компанией «О'Малли-Смолл». Его жена Джоан Саутвуд была рада, что муж наконец покончил с кочевой жизнью; впрочем, несмотря на бесконечные путешествия, Мурроу удалось подарить своей любящей супруге трех сыновей и трех дочерей.

Виллоу, графиня Альсестер, со своим мужем, Джеймсом Эдвардсом, четырьмя из восьмерых детей, зятьями, невестками и внуками прибыли немного раньше назначенного срока. Только их самый младший сын Уильям еще не женился, но ему было лишь двадцать! Из всех отпрысков Виллоу он по праву мог считаться настоящим испанцем. Уильям необыкновенно походил на отца Виллоу. При одном взгляде на него Скай уносилась в далекое прошлое, когда она стала женой человека, известного под именем Халид эль-Бея, Великого Повелителя Шлюх Алжира и бывшего на самом деле испанцем-вероотступником. Она, конечно, так и не открыла Виллоу самые пикантные подробности этой запутанной истории, и та считала отца торговцем, порвавшим связи с семьей из-за каких-то распрей. Наблюдая за чопорной, вечно чем-то недовольной дочерью, строгой блюстительницей этикета, пытавшейся всегда настоять на своем, Скай все чаще испытывала искушение когда-нибудь, перед самой смертью, поведать Виллоу о Халид эль-Бее. Уж это наверняка собьет с нее спесь!

За пятидесятипятилетней Виллоу стояли пятидесяти двухлетний Робин Саутвуд, граф Линмут со своей красавицей женой Эйнджел, Дейдра Бурк сорока семи лет со своим мужем, лордом Блекторном, и сорокашестилетним братом Патриком и его женой Валентиной. И, конечно, Велвет де Мариско, графиня Брок-Кэрн, сорокадвухлетняя и самая младшая из детей Скай, с супругом Александром Гордоном. Они привезли с собой пятерых сводных братьев Жасмин, самых разных возрастов — от пятнадцати до двадцати двух лет. Сводная сестра новобрачной Сибилла, графиня Кемп, тоже прибыла на церемонию с мужем Томом Ашберном и двоюродным дедом Жасмин Конном, лордом Блисс и его женой Эйдан. И, конечно, верные слуги леди Линдли Адали, Торамалли и Рохана не могли пропустить такое торжество.

Виллоу тихо сказала своим отпрыскам, что Скай, конечно, расстроится из-за столов, накрытых в зале. Это непременно напомнит матери ту роковую Двенадцатую ночь, когда умер Адам. И к тому же семья впервые собралась после его кончины.

— Она слишком стара и может не выдержать, — ныла Виллоу, искренне тревожившаяся за мать.

. — Мама сама все устроила, сестрица, — мягко заметила Дейдра. — И хотела, чтобы было именно так: нельзя же вечно избегать зала только потому, что там умер папа?

Виллоу уже открыла было рот, чтобы язвительной репликой уничтожить сестру, но тут вмешался Робин.

— Виллоу, — насмешливо заявил он, — ты никогда не была так молода, как наша мать в ее преклонном возрасте.

— А ты, как всегда, говоришь загадками, — парировала Виллоу.

— Ты родилась старушкой, — без обиняков пояснил Робин. — У мамы душа молодая. И сердце юной девушки. Она отказывается жить прошлым, как ее ровесники. Адам, да упокоится его святая душа, ушел от нас, но мама будет жить, пока Господь не призовет ее к себе. Я знаю, ты желаешь ей добра, но немедленно перестань хныкать и улыбнись. Где еще, по-твоему, можно было накрыть столы в такую погоду?!

— Я вообще не понимаю, из-за чего столько шума, — проворчала Виллоу. — В конце концов, это уже третий брак Жасмин, а семья все еще в трауре по отцу.

— Столько шума, как ты выражаешься, — перебил ее обычно невозмутимый муж в одном из редких и несвойственных ему приступов раздражения, — потому что Адам хотел бы этого, будь он жив, и леди Скай следует его желаниям. Придержи язычок, дорогая. Нам надоели твои бесконечные тирады. Давай-ка лучше вместе прогуляемся в саду.

— Какие прогулки под дождем! — запротестовала Виллоу.

— Просто моросит, — поправил граф Альсестер. — Сырость способствует хорошему цвету лица и расправляет морщины. Пойдем, дорогая.

Решительно взяв жену под руку, граф почти вытолкнул ее из комнаты, где скопились родственники перед церемонией венчания.

— Мы еще успеем вернуться к началу службы, Виллоу. И, верный своему слову, привел в часовню присмиревшую супругу.