– Он очень любил ее?

– Очень! Теперь у него только Машенька осталась.

– А дети от других жен имеются?

– Имеются, – кивнула Лиза, – но они отрезанный ломоть и жизнью отца не интересуются.

– Понятно, но у него еще есть вы…

– Что я? – вздохнула Лиза.

– Вы же крестная Маши?

– Да.

– Теперь и вместо матери.

– Я постараюсь. Я для Машеньки все, все сделаю.

– Вероятно, Марк Захарович это отлично видит.

– Не знаю…

– Лиза, – чисто по наитию Мирослава показала ей фото Алика Гурского, – вам незнаком этот человек?

– Даже не знаю, – растерялась Лиза, – а кто это?

– Сосед одной из жертв.

– Вот как, – Лиза постаралась повнимательнее разглядеть фото, – мне кажется, я где-то видела его. Но, может быть, я ошибаюсь…

– Вы не видели его рядом с Марианной?

– Рядом с Марианной не видела…

– Ну, что ж, спасибо вам.

– За что же мне-то? – Лиза прижала руки к груди. – Останьтесь хотя бы чай попить.

– В другой раз. Сейчас мне нужно еще в одно место заехать.

Выйдя от Тимохиной, Мирослава позвонила Морису.

– Я задержусь, – сказала она, как только он поднял трубку.

– Надолго?

– Пока не знаю.

– Хорошо. Я буду ждать. Вернее, мы с Доном.

Мирослава улыбнулась и, отключившись, убрала аппарат в сумку. Сев за руль своей «Волги», она отправилась в театр. Еще было время до вечернего спектакля.

Главный режиссер Герман Павлович Кольцов покрутил в руках ее удостоверение частного детектива, выслушал все, что она ему сказала, произнес сухо: «Минуточку», – и прямо при ней стал звонить. Как она вскоре поняла, звонил Герман Павлович Марку Захаровичу Полуянову.

– Тут у меня сидит частный детектив Волгина Мирослава Игоревна и утверждает, что вы наняли ее расследовать гибель нашей Марианны.

Кольцов помолчал пару минут, потом проговорил:

– Да, я понял, будем сотрудничать и окажем содействие.

Он отключил связь, внимательно посмотрел на Мирославу, постукивая при этом острым носом дорогой итальянской туфли.

Потом сказал:

– Марк Захарович попросил нас сотрудничать с вами.

Мирослава ничего не ответила, продолжая смотреть на режиссера.

– Лично я готов, – сказал он, – спрашивайте.

Мирослава положила на стол перед ним фотографию Алика Гурского.

– Кто это? – удивился режиссер.

– Это я хотела бы услышать от вас.

– Но я в первый раз вижу этого человека.

– Я хочу, чтобы на фото взглянули другие члены вашего коллектива.

– Да ради бога! – фыркнул, точно рассерженный кот, режиссер.

Примерно через полчаса в комнате, которая лет двадцать с лишним тому назад называлась «красной», собрались вахтеры, билетеры, кассиры, актеры, рабочие сцены, уборщицы и прочие. Всем им по очереди была предъявлена фотография Гурского. Первой Алика узнала молодая актриса Светлана Кутецкая.

– Да, я видела этого парня! Он вечно таскал Марианне огромные букеты роз. А пару раз даже притащил корзину.

– Розы были алые? – быстро спросила Мирослава.

– Почему именно алые? Разные.

И тут она вспомнила о розе, которую нашли рядом с убитой актрисой.

– О господи! – воскликнула Кутецкая. – Вы хотите сказать? – Она испуганно прижала ладонь ко рту, словно собиралась удержать готовый вырваться у нее крик.

– Это необязательно он, – успокоила ее Волгина.

– Я тоже видела его несколько раз, – подала голос пожилая прима Анна Калинина.

– Вы видели его в гримерной?

– Нет, возле, он как раз стучал в дверь. Но я не придала этому никакого значения. Ведь не он один приходил к Марианне с цветами. Обычно она принимала букеты в дверях.

– И вы не знаете, заходил ли этот человек к ней в гримерную?

– Понятия не имею.

– Кто-нибудь еще видел этого человека? – спросила Волгина.

Но больше никто ничего толкового сказать не смог. Рабочий сцены заявил, что видел Марианну несколько раз принимающей цветы, но не от этого человека. Описать тех, других, он не смог. Сказал, что особо не присматривался. Другим актрисам тоже приносили цветы. Многие актеры сразу же закивали головами. С одной алой розой в тот вечер никто никого не видел.

Поблагодарив коллектив театра за помощь, Мирослава направилась к выходу. Но ее на полпути нагнал главный режиссер.

– Вы что же, не останетесь на спектакль? – спросил Кольцов.

– Нет.

Кольцов поджал губы, хмуро глядя ей в лицо.

– В другой раз, Герман Павлович, – сказала Мирослава, – до свидания.

– Вы что же, милая девушка, – проговорил режиссер, не ответив на ее прощание, – собираетесь обойти полицию?

– Ну, что вы, – улыбнулась Мирослава, – с полицией наше детективное агентство сотрудничает, так что надеемся объединенными силами найти преступника.

– И обезвредить? – проговорил он.

– И обезвредить, – не стала спорить она.

– Ну, что же, – режиссер неожиданно протянул ей руку, – до свидания.

– До свидания, – пожала ее Мирослава и, не оглядываясь, покинула театр.

– Она что, не из полиции? – спросила Кольцова подошедшая к нему Калинина.

– Нет, частный детектив. Полуянов ее нанял.

– Как интересно, – сказала прима, – раньше я о частных детективах только читала и видела их в кино.

Режиссер тряхнул головой, как задремавший на минуту конь, и удалился, ничего не ответив актрисе.

Выйдя из театра, Мирослава набрала номер сотового Наполеонова:

– Шур! Ты сегодня к нам приедешь?

– Нет, – коротко отозвался следователь.

– Тогда тебе, наверное, будет интересно узнать, что Алик Гурский был поклонником Марианны Завадской.

– Шутишь?!

– Нет, две актрисы видели его с цветами возле гримерной актрисы.

– Это значит…

– К сожалению, ничего это не значит, – перебила его Волгина.

– Но проверить надо.

– Надо, – согласилась она.

– Ты не спросила, какие он приносил ей цветы?

– Розы. Но разные и не по одной, а букетом или в корзине.

– Все-таки странно…