Придя в себя, Мэдди отступила от него, насколько позволяла цепь.

— П… п… пойдемте. — Голос, всегда послушный, снова ее подвел.

— Может, нам лучше никуда не ходить. — В его голосе звучали заботливые нотки. — По-моему, тебе нехорошо.

— Кролик, — удалось ей наконец выговорить. — Поймаем кролика.

Мэдди пошла вперед, потянув его за собой. Она не видела, как он достал носовой платок, вытер лицо, вспотевшие ладони, затем еще раз вытер лицо, потом, поглядев ей в спину, зажмурил глаза так крепко, что из-под прикрытых век выкатилось несколько слезинок. И к тому моменту, когда Мэдди оглянулась, уже улыбался ясной беззаботной улыбкой.

Никогда в жизни Мэдди не испытывала такого смятения. Она всегда знала, чего хочет, и соответственно строила свои планы. Но с этим человеком невозможно было предугадать, что произойдет в следующий момент, более того, то, что происходило, не поддавалось разумному объяснению.

Она засыпала его вопросами, а он только улыбался в ответ. Только что его, судя по всему, безудержно влекло к ней, в следующий момент он словно забывал о ее существовании и о том, что она женщина.

‘Ринг помог ей расстегнуть пуговицы на платье и расшнуровать корсет, который они использовали, чтобы сделать силок для кроликов. Он громко расхохотался, когда она, не выдержав в конце концов, зашла за куст, чтобы облегчиться. После этого всякий раз в подобной ситуации она просила ‘Ринга петь, хотя его пение буквально резало слух.

Мэдди не могла разобраться в нем. Она совсем было пришла к выводу, что он просто самовлюбленный зазнайка, на которого не стоит тратить время, но тут он рассказал о своей сестре Ардис. То он казался холодным и равнодушным, то тонко чувствующим и эмоциональным. То он страстно желал ее, то не обращал внимания.

«Что за день!» — подумала Мэдди, когда солнце стало клониться к закату. С помощью рыболовных крючков, которые она достала из потайного кармана, они поймали несколько крупных форелей, затем примерно с час лежали рядом, дожидаясь, пока замеченная ими индейка подойдет поближе. ‘Ринг сумел поймать эту большую птицу силком, сделанным из корсета Мэдди. Она ощипала птицу, хотя ‘Ринг и подсмеивался, не веря, что она сумеет это сделать.

Во второй половине дня он проследил рой пчел до их улья и, как Мэдди ни умоляла оставить пчел в покое, не отказался от затеи добыть меду. Сделав факел из сухой коры, ‘Ринг усыпил, как считал, пчел дымом, но, как только сунул руку в улей, пчелы быстренько очнулись и набросились на него.

Он слез с дерева и бросился бежать, таща Мэдди за собой, а так как женщина явно уступала ему в скорости, поднял ее на руки и так добежал до ручья.

Они спаслись от пчел, но вымокли насквозь в ледяной воде. Мэдди начала ругаться, но ‘Ринг, ухмыльнувшись, показал кусок сот. К несчастью, этот кусок был облеплен рассерженными пчелами.

Несколько секунд они оборонялись от пчел, и Мэдди с трудом сохраняла равновесие, приплясывая на своем конце цепи. Но как ни нападали пчелы, ‘Ринг так и не расстался с этим куском сот.

Теперь они, съежившись, сидели у большого костра, разведенного ‘Рингом. Сменной одежды не было и никаких горячительных напитков тоже.

— Прости, что втянул тебя в это, — сказал ‘Ринг. — Если бы вчера вечером я был более осторожен, тот мужчина не смог бы…

— Ничего страшного. Даже мой… — Она собиралась сказать, что даже ее отца несколько раз заманивали в ловушку, но передумала. — Все не так уж и плохо. Я чудесно провела день, отвлеклась от своих проблем.

— Лорел, — тихо проговорил он.

Мэдди резко втянула воздух. Ей не хотелось спрашивать ‘Ринга, что ему известно; скорее всего, он знал больше, чем следовало.

— Я замерзла и устала. Пожалуй, я лягу. Она начала подниматься, и тут звякнула цепь.

Мэдди почти забыла о ней. ‘Ринг встал вместе с Мэдди.

— Если бы не я, ты бы спокойно лежала сейчас в палатке под десятком одеял. — Он посмотрел на нее. — Хочешь спуститься вниз утром? Завтра к этому времени мы сможем добраться до лагеря, и там с нас снимут эти штуки.

— Я… не знаю, — ответила Мэдди, это было правдой. Он ставил ее в тупик. — И почему ты не остался таким, каким был, когда я тебя впервые встретила? Как же я тебя ненавидела. Твою привычку ставить ногу на табуретку, твою лошадь, пытавшуюся обгладывать мою карету. Черт тебя возьми, зачем ты изменился?

‘Ринг улыбнулся ей:

— Я не изменился. Тебе казалось, ты знаешь меня, но ты ошибалась, только и всего.

Мэдди отодвинулась как можно дальше.

— Не могу разобраться, что ты за человек. Благородный рыцарь, каким изображает тебя Тоби, или же отвратительный тип, каким показал себя в начале нашего знакомства.

— Наверное, во мне уживаются обе эти личности, а может, и больше. — Он понизил голос. — Но какое это имеет значение? Через несколько дней ты вернешься на Восток и, скорее всего, никогда меня больше не увидишь. Она отвернулась.

— Да, правда.

Мэдди представила, как пойдет к Джону и расскажет, какие причины толкнули ее на поездку с концертами в западные районы, в надежде, что он простит и снова станет ее импресарио. Подумала о жемчужинах в тарелках с супом, о шелковых платьях, созданных новым модным модельером Уортом, но почему-то все это не вызвало особой радости.

Внезапно в голове прозвучали слова мадам Бранчини: «Ты можешь посвятить свою жизнь либо музыке, либо мужчине. Нельзя совместить и то и другое». До сих пор выбор давался без труда.

Мэдди вздрогнула, когда упали первые капли дождя, и прижала руки к груди.

— Пойдем, — сказал ‘Ринг и, взяв ее на руки, понес к каменному выступу. Затем с помощью огнива и кремня высек огонь и поджег пучки сухой травы, которые принес еще днем, и через несколько минут костер занялся. Мэдди сидела, наблюдая, как он подкладывает в огонь сухие листья; вскоре костер разгорелся по-настоящему.

Наконец ‘Ринг откинулся назад и раскрыл объятия. «Мне не следует этого делать», — подумала Мэдди, но тем не менее придвинулась к нему, и он крепко прижал ее к себе.

— Мы и в самом деле подходим друг другу, — прошептала она.

— О чем ты только что думала? — спросил ‘Ринг, уткнувшись подбородком ей в макушку.

— О тебе, — честно призналась Мэдди.

— Я рад. Рад, что ты наконец начинаешь меня понимать.

— Что за чепуха. Я всегда тебя понимала. С того самого момента, как…

— Нет. Увидев меня в первый раз, ты сразу же составила определенное мнение и до сих пор еще не отказалась от него окончательно. Ты решила, что я самовлюбленный невыносимый зазнайка. Я прав?

— А ты такой и есть.

— Да и ты не лучше.

— Ха!

За границей каменного навеса дождь падал тяжелыми холодными потоками, но здесь пылал костер, одежда начала подсыхать и, прижавшись к ‘Рингу, Мэдди согрелась.