Итак, её выследили. Или она сама решила выследить меня. Сволочь. Поверить не могу. Она повернула за угол, я набрал её номер и зашёл обратно в кофейный магазин.

— Алё?

— Ты не одна.

— А… э…

— Но я всё равно должен с тобой поговорить. Хочешь поговорить со мной, повернись, иди обратно туда, откуда пришла, и вели им убираться ко всем чертям. Пусть проваливают.

Я говорил тихо, но в голосе моём слышалась злость — несколько покупателей покосились на меня.

— Вели убираться Райану, тем в фургоне и второму. — Я не видел этого «второго», я совершенно не был уверен, что фургон действительно следует за ней, но раз уж ты шпион — изображай, что тебе известно больше, чем знаешь на самом деле. — Давай!

Я нажал на отмену раньше, чем она успела ответить, и вообще выключил телефон, чтобы она не могла перезвонить.

Я вышел на улицу и увидел, что она возвращается обратно. Фургон остановился, Райан смутился, помешкал, а потом пошёл дальше, как ни в чем не бывало. В момент этого короткого замешательства он дотронулся до груди — типичный жест, когда надо проверить, не потерял ли ты что — не до того места, до которого обычно дотрагиваются, когда приносят присягу, а чуть ниже, и я понял, что пистолет у него в наплечной кобуре.

Ниоб вышла на проезжую часть и подошла к фургону. Тот остановился, и одно из стёкол опустилось. Я был слишком далеко, чтобы разглядеть лицо говорившего. Потом кто-то позвонил Райану, он замер, а потом тоже подошёл к фургону. Он бешено вращал головой по сторонам. Тут дверь фургона открылась, и в проёме показался Морган. Он находился в прекрасной физической форме, но был по-настоящему взбешён. Я понял, что испортил ему вечер. Они все вертели головами, пытаясь заметить меня.

Я вернулся в кофейный магазин и снова набрал номер.

— Бросьте пытаться меня увидеть. Я не один. Мои ребята позвонили и сказали, что вы мечетесь из стороны в сторону, пытаясь разглядеть меня. Всё кончено, иди к чёрту.

— Подожди!

— Пусть они убираются. Мы с напарником следим за вами, — напарника я выдумал только что. — Пусть Райан забирается к Джеку, и когда фургон доедет до угла Висконсин и Уайтхэвэн, позвонит, и тогда я перезвоню тебе.

Интересно, сработает?

Я снова вышел на улицу. Я подошёл к девчонкам и попросил у них сигарету, предложив заплатить за неё. Неплохо придумано, на улицу выходят именно покурить. Девчонки дали мне длинную и тонкую сигарету. Я знал, что если затянусь как следует, то непременно закашляюсь, тем самым выдав, что я не курильщик. Они решат, что я пытаюсь им понравиться, поднимут визг, и я буду обнаружен. И я стал просто пускать клубы дыма. Но стоя здесь, я мог видеть Ниоб и фургон.

Морган всё ещё стоял на проезжей части и яростно крутил головой. Он много раз смотрел на меня, но ему ни разу не пришло в голову, что это я. Да, светлый цвет волос сильно меняет мужчину. Всем советую. Девчонки оказались работницами из книжного. Тогда я сказал, что я — библиотекарь и мы заговорили про книги. Но, хоть я и разговаривал с ними, я постоянно поглядывал на фургон. Я не видел лиц, но видел, что происходит, и в какой-то мере даже мог понять, как люди относятся к тому, что делают.

Ниоб что-то говорила Джеку и ждала, что он решит. Райан ждал приказа.

Наконец Джек и Райан бросили последний взгляд вокруг, я прикрылся сигаретой. Потом Джек открыл дверь, сказал что-то Райану и тот залез в фургон. Джек залез следом, и фургон покатил на север. Ниоб осталась одна. Поблагодарив девчонок за сигарету и приятный разговор, я пошёл вниз по улице, дошёл до перекрестка, повернул и снова позвонил Ниоб. Я велел её идти снова на М, а потом на пересечение трёх улиц, где улица Пенсильвании делает поворот.

— Как дойдёшь, пойдём куда-нибудь в парк.

Я снова поменял внешность — натянул бейсболку, типичную затрапезную кепку из Ирландии и очки из ларька «всё за доллар». Потом позвонил Полу. Его не оказалось на месте, и одна из его служащих побежала искать его.

Ниоб была уже на М между 31 и 29. Я был буквально за углом, на 30. Сейчас она пройдёт мимо, и мы посмотрим, есть ли за ней хвост. Мы договорились с Томом, что он выйдет и пригласит её к себе, и скажет, что мы встретимся у него. Я понятия не имел, надо ли вообще предпринимать все эти меры предосторожности, но со стороны я казался себе настоящим шпионом. И психом. Где же Том, чёрт! Если она пройдёт мимо его бара, мне придётся бежать искать её на улицу Пенсильвании.

А вот и она идёт по М мимо Тридцатой. Я присел, словно бы у меня развязались шнурки, рядом с фонарём. Одной рукой я держал у уха телефон. Ну, где же Том?

Она прошла, и тут же раздался голос Тома.

— Быстрее! Она идёт. У тебя пара секунд. На ней джинсы, короткая коричневая кожаная жилетка и чёрно-зелёные кроссовки.

— Чёрно-зелёные?

— Иди же уже! Упустишь!

— Не волнуйся, всё будет о’кей. Я её вижу. Пока!

Я подождал три минуты. Для человека, который ужасно всего боится, это огромный срок, целая вечность. Я не увидел ни одного знакомого лица, я не заметил ни одного хвоста.

Тогда я вышел на М, повернул направо и пошёл по направлению к бару. На полпути я повернулся на 180° и пошёл обратно. Всё тихо. После этого я пошёл к Тому.

От Тома пахло наркотиками и табаком.

— Эх, Дэвид, Дэвид. Я всегда догадывался, что ты парень не промах — улыбнулся он мне. — Она просто супер. Где нашёл? Не хочешь, чтобы муж застукал? Она на третьем этаже, пройдёшь мимо моего кабинета, третья дверь справа. В номере есть кровать, — подмигнул мой приятель. Странно, вроде такой большой дяденька, а улыбается как мальчишка. — Дверь запирается, а сбежать можно и через окно. Оно выходит на пожарную лестницу, на случай если появится разъярённый муж. Но не волнуйся, я его не пропущу.

— Спасибо. Только здесь дело не в сексе, Том.

— Да не переживай! В моём грешном доме рады видеть взрослых мальчиков, — радостно объявил он.

— Да не в сексе дело, дело в политике.

— А, Вашингтон! — сострил он.

— Ладно, спасибо, — я торопился.

— Иди, библиотекарь, иди и делай всё, что хочешь. Удачи тебе. Ты — хороший человек. Интересно, сколько мы с тобой знакомы? Лет 10? 15?

— Том, мне надо…

Но он всё говорил и говорил, и вот мы уже дошли до лестницы.

— Всё это время я говорил: «Этот человек должен выползти из-за пыльных полок».

— Мне нравится моя работа, — и я попытался протиснуться мимо него. Это было непросто — он был слишком большим, и это могло бы показаться грубостью. Но ведь шпионы часто бывают грубы. Их жизнь дороже, чем жизнь обычных людей.

— Я знаю. Ты отличный библиотекарь.

Тут Том отклонился чуть в сторону, и я прошмыгнул мимо. Он ничего не заметил и продолжал, как ни в чём ни бывало: