– Но этот кто-то знал про их родство!

– Мог узнать. Это несложно. И ждал подходящего момента. Любого. Не обязательно связанного с Иваном.

Я вопросительно посмотрела на Симеона Даниловича.

– Вся семья Разувайфф никогда не скрывала русского происхождения. Информация о них есть в открытом доступе – на английском языке. Они гордятся тем, что их предок предусмотрительно вывез из России деньги и ценности. Ведь в Англии требуется объяснять происхождение богатства.

– И нашим олигархам?

Симеон Данилович усмехнулся.

– В сложные времена Разувайффы выставили на «Сотбис» пару вещичек Фаберже. Документов на них не было. Вот и рассказывали всем, как Петенька с мамой Анной сбегали от революции. В Англии документально можно подтвердить открытие счетов и аренду сейфов в конце позапрошлого века. И ведь банкиров устроили предъявленные Анной и Петенькой документы. Они все получили законно, пусть и без экспертной бумажки на каждую вещь, без купчей, без чего-либо. Анна привезла вещи еще до рождения Петеньки и разместила по разным хранилищам. О том, что первый Разувайфф, поселившийся в Туманном Альбионе, – незаконнорожденный потомок русского графа, в Англии может легко выяснить каждый. Там, кстати, представлялась версия, что графа убили бомбисты.

– А родство с Иваном?

– Я его легко проследил. Вон Бегунов проследил, то есть нанятые им частные детективы. Не вижу проблемы.

– Значит, это кто-то из наших? В смысле действовал из России?

– Не знаю. Вообще думаю, что этот бланк, где фиксировалось рождение жеребенка, изначально хотели использовать против Бегунова, а не Питера. Вполне может быть засланный казачок в его конюшне. На какой-то мелкой должности, где на человека не обращают внимания, а он может многое увидеть и услышать. Предполагаю, что специально пытался выяснить, как там мухлюют с лошадьми.

– В смысле допинга?

– Даша, я в этом не понимаю. Но, наверное, что-то делают, раз олигарх вознамерился стать первым по лошадям в Англии. Королем конного спорта. Ведь вознамерился? Ему нужны победы. Его явно мало волнуют способы их достижения – только чтобы все шито-крыто было. Может, это был представитель какой-то организации по защите животных или против жестокого обращения с лошадьми. Я слышал, что в Англии практически невозможно организовать договорной заезд, чтобы победила конкретная лошадь, – не договариваются там. Да и нереально это со всеми участниками. Там же много лошадей в каждом участвуют. Но что-то сделать можно. Это же наш человек! Наш человек, жаждущий побед. С другой стороны, у них очень серьезно работает британское Управление конного спорта – следит за его чистотой. Может, это был их агент.

И он свою задачу выполнил. Только решил использовать полученную информацию в свою пользу. Хотя что же молчал почти два года? У человека, прихватившего бланк из мусорного ведра, проблем не возникнет? За то, что не сообщил сразу же соответствующим британским службам? В управление это или еще куда-то. Хотя ему деньги нужны… Он верит в то, что ему заплатят. А послать бланк можно и по почте, как и скан с заведенного как раз для этой единственной отправки почтового ящика. Попробуйте вычислить отправителя.

– Что вы думаете про версию Бегунова про родство с Романовыми? Рождение графа от Александра Третьего?

– Ничего не думаю. Глупость. И никто из воспитанников Аполлинарии Антоновны не состоял в родстве с монаршими особами. Ты же читала ее дневники! Если бы родство имелось, она на него хоть как-то намекнула бы. И откуда ему взяться?!

– Что будем делать дальше? – спросила я.

– Ждать. Повторяю: ты должна быть очень осторожной. Это не шутки, Даша! Мне не нравятся все эти смерти! Ты чудом не погибла в том самолете. Но погиб Артамонов.

– Симеон Данилович, неужели вы считаете, что самолет взорвали преднамеренно? Ради Артамонова и меня? Простите, но это же…

– Попахивает психическим заболеванием? Манией преследования? Даша, я о тебе беспокоюсь!

– Всех потомков воспитанников Аполлинарии Антоновны устранить невозможно. У того же Артамонова их сколько!

– Но можно сократить количество конкурентов.

– А Иван здесь с какого бока?

– С того же. Он тоже хотел наследство, предназначенное потомкам воспитанников Аполлинарии Антоновны, условия получения которого будут раскрыты через пятьдесят лет после смерти наследодателя. Пятьдесят лет подходят к концу.

– Так кто остался из наследников? И кто из оставшихся может пытаться устранить остальных?

– Не наследник. Но притворяющийся им. В прошлом сотрудник КГБ, потом ФСБ, а теперь частный детектив Валерий Павлович Васильев с сыном.

– Но он же не из потомков! Ребенок того Васильева и девушки, выданной за старика, умер!

– Это мы с тобой знаем точно. Вообще я точно узнал из дневников, которые ты нашла. Поэтому я и велел тебе их хорошо спрятать. И не хочу знать, где ты их спрятала.

Я моргнула.

– Васильев представляется…

– Загляни на его странички в социальных сетях. Про любовь пишет просто потрясающе. Странно, что еще не начал писать любовные романы. Или шпионские с сильной любовной линией.

– Какая любовь?!

– Девушки, выданной замуж за старика, и его «предка» Васильева, за которого девушку не выдали. Но любовь все равно смела все преграды. Они не могли не быть вместе. Но ребенка пришлось отдать на воспитание в чужую семью, чтобы сохранить ему жизнь.

– Так его же рогатый муж отдал!

– Это ты, опять же, знаешь из дневников. А Валерий Павлович не знает. Он знает только, что Васильев погиб в Гражданскую. Муж-рогоносец прожил долгую жизнь, умер своей смертью. Молодая жена, как мы знаем, «зачахла» – так писала в своих дневниках Аполлинария Антоновна. Я тут сканы заново перечитал. Она физически не могла никуда ходить или ездить – даже для того, чтобы передать ребенка Аполлинарии Антоновне. Она уже не встала после родов, и ее давно не выпускали из дома.

– По завещанию родство нужно будет доказывать?

– Родство всегда нужно доказывать, чтобы получить наследство. Но я еще в советские времена предоставил все данные, которые смог собрать – после того, как меня об этом попросили. Ты все это знаешь. Потом досылал. Ты числишься в наследниках. Из Салтыковых только ты. Еще есть я, Разуваевы, то есть Разувайффы, Артамоновы и Евгений Луговской из потомков певицы Каролины. Алину я не нашел. Английских Разуваевых и без моей помощи отследят, русским ничего не предусмотрено. По оставшимся Артамоновым при желании несложно собрать информацию: они на виду. С баритоном я тоже никогда проблем не видел: он тоже на виду. Больше никого нет.

– И кто будет собирать информацию на момент оглашения завещания?

– Я не знаю таких деталей. Возможно, серьезное детективное агентство. Не наше, но имеющее филиал у нас. На это явно предусмотрено выделение средств. Нацелилась на получение наследства?