– Вот какое дело: нет у меня детей. А поскольку годы мои немолодые, только и остается, что заказать себе гроб из листового золота, – другого применения я своему капиталу не нахожу. А то взять и перевести все деньги футбольному клубу «Локомотив»!

– Романтизм какой-то, ей-богу! – возмутился Вася. – Пожилой человек, не дурак, а не догоняет простых вещей! Ты пойми, голова садовая, что капитал – это не х… собачий, а капитал! Это такая силища, что против нее ничто не может устоять, ни государство, ни религия, ни закон! Уж не знаю, как где, а у нас в России, которая изголодалась по материальным благам и нормальной жизни, все что угодно и всех кого угодно можно купить за рубль-целковый, почему я своей родной стране типа пламенный патриот! А он хочет перевести «бабки» футбольному клубу «Локомотив»!..

– Отчего же ты тогда дома-то не живешь, пламенный патриот?!

– Сейчас скажу: по той причине, что наживать в России можно, а жить нельзя. Сам посуди: как там жить, если, елки-зеленые, из-за каждого угла по тебе ведется целенаправленная пальба?! Ну уж нет: «Побереглась корова, и век была здорова».

– А ты купи себе бронированный лимузин!

– Против капитала лимузин тоже не устоит. Ведь у нас как: за рубль-целковый все что хочешь можно учудить! Можно приобрести противотанковую пушку или бомбардировщик, можно себе виллу построить напротив Кремля, и ни одна сука тебе слова поперек не скажет, можно взять на содержание городскую администрацию и по телефону повелевать. Ты что думаешь: ты думаешь, у нас Президент страной управляет? Он только умное лицо строит и разные слова говорит, а на самом деле в России главнокомандующий – капитал!

– Оно, может быть, и так, – сказал Иван Ефимович, – да только не интересно все это, Василий, скучно и глупо, как китайское кино. Вообще надоел мне, признаться, этот детский сад, даже противно существовать. Утопиться, что ли?..

– Если ты такой идиот, – топись.

– А что? Заплыть подальше на надувном матрасе и дрейфовать, пока какая-нибудь акула не откусит тебе башку…

Впоследствии он действительно несколько раз выходил в пролив на надувном матрасе, и в один прекрасный день Вася с изумлением обнаружил, что дом соседа как-то капитально, окончательно опустел.

8

Дня за три до того, как агент Середа опять исчез, как в воду канул, между ним и соседом Васей по всей форме состоялась сделка купли-продажи; Иван Ефимович выручил два с половиной миллиона сингапурских долларов и перевел деньги на лубянскую бухгалтерию, правда, присвоив себе малую толику на всякий пожарный случай, как выражаются на Руси. Оставалось дождаться Почтальона, который курсировал между Канберрой и Москвой с остановкой в аэропорту Чанги, и передать ему последние сведения насчет антидетонаторной присадки к танковому топливу, которые он добыл в Париже с месяц тому назад.

Встреча с дипкурьером состоялась, как обычно, на Очард роуд, в маленьком книжном магазине с колокольчиком, издававшем немного стеклянный звук. Иван Ефимович выложил на прилавок кассы вчетверо сложенную газету «Фигаро», где на одиннадцатой полосе притаилось сообщение для Центра, записанное симпатическими чернилами, Почтальон газету едва заметным движением прикарманил, и они было разошлись, как вдруг Бегемот сказал:

– Have you ever been to Goa? They say it is a real paradise on Earth…[14]

Почтальон молча пожал плечами и вышел вон. Иван Ефимович отправился следом, в свою очередь звякнув веселым колокольчиком, который на этот раз издал какой-то прощальный звук.

Оказавшись на затхлом солнцепеке, отзывавшемся нашими Сандунами, он свернул направо по Очард роуд и, пройдя несколько шагов, огляделся по сторонам. Метрах в пятидесяти впереди себя он заприметил своего дружка Карла в обнимку с какой-то девушкой, скорее скандинавской наружности, и у него сердце оборвалось. Подумалось: «Ах, Карлуша, Карлуша, иудино семя, выследил-таки старого товарища, сукин сын! Однако нужно отдать должное профессионализму: классно работают наши ясеневские,[15]ничего не скажешь, пять с плюсом за пилотаж!»

9

Карл с Вероникой, вооружась американскими паспортами, которые виртуозно фабриковал в конторе знаменитый Паша Громушкин, прилетели в Сингапур одним рейсом, но разъезжались они порознь, как и прошлым разом в Париже, хотя остановились опять же вместе, в четырехзвездочном «Swissotel». Устроившись, они перекусили на скорую руку какой-то малайской дрянью, от которой у них сделалось нехорошо в животах, и отправились на прогулку в предвкушении свежих экзотических впечатлений, поскольку никто из них прежде на этом острове не бывал.

Попутно Карл купил себе смеха ради фальшивый «Ролекс» китайского дела, а Вероника приобрела бутылку вьетнамской водки, настоянной на кобре, дамскую сумочку из кожи аллигатора, кривой яванский нож, черепаховый гребень, шелковый отрез на сари нежно-голубого цвета, путеводитель, газету «Фигаро», колье из зубов акулы и массивное серебряное кольцо.

Далеко они не ушли: хотя уже вечерело, было настолько знойно, душно, вообще противно, что они укрылись в первом попавшемся ресторанчике с кондиционером и решили хорошенько напиться, согласно рекомендации Карла, который утверждал, будто ничто так не спасает от зноя, как алкоголь. Из съестного, памятуя о давешнем малайском опыте, они заказали только пустую рисовую лапшу.

Говорили они на хорошем американском, и поэтому их не смущали косые взгляды соседей, неодобрительно провожавшие каждую пару стаканов ирландского виски on rocks,[16]которую подносил нашим расторопный официант.

Слегка захмелев, Карл Леопольд сказал:

– Не вздумайте кормить голубей. За это баловство в Сингапуре можно попасть в тюрьму.

Вероника сказала:

– Дикая страна.

– Это немного есть.

– А вы, в свою очередь, не вздумайте плеваться на улице, а то вас так оштрафуют, что останетесь без штанов.

Карл не отозвался на это распоряжение, а только замычал что-то себе под нос, – быть может, ему вдруг захотелось спеть.

По всей видимости, здешние кондиционеры не брали сингапурскую раскаленную влажность, так как после шестого стакана виски оказалось, что Карл промок насквозь, словно искупался, и тогда он выругался, оттопырив рубашку двумя пальцами на груди:

– Ну не ё… твою мать! – сказал он по-русски, демонстрируя Веронике свою беду.

Какой-то китаец, сидевший по соседству, а может быть, и не китаец вовсе, по-русски ему сказал:

– Молодой человек, держите себя в руках.

Карл с Вероникой испуганно переглянулись, расплатились и утекли.