находилась в двух шагах от тракта. Два фонаря над воротами указывали припозднившимся странникам путь. Разглядеть во мраке вывеску мне не удалось, на стук и крики нам открыл хозяин с фонарем в одной руке и дубинкой в другой. Разглядев компанию, он пошире распахнул ворота, видимо, встречать замызганных до ушей путников ему было не впервой.

Все постояльцы уже спали. Сладко позевывающий конюх помог распрячь лошадей и вытащить из фургонов вещи. Хозяин узнал Мастера Лезвий и после короткой дискуссии отвел нам две большие комнаты на первом этаже. Кегарам предстояло ночевать в подвале.

Пока я, как зачарованный, смотрел на застеленную белыми крахмальными простынями кровать, разбуженные слуги натаскали воды в особую комнату, где стояла огромная дубовая бадья, позволяющая человеку залезть в нее целиком — близость Тарнхега требовала особого сервиса. Женщины мылись первыми, я — последним, но мне было на это наплевать. Умытый и умиротворенный, я добрался до своей постели и заснул сном праведника, который не в силах были смутить никакие видения.

Утром обнаружилось, что постоялый двор называется «Озерный король» и, если судить по названию, очень стар. Однако свойственного шаренским трактирам запустения в нем не было в помине — заведение выглядело чистым и опрятным.

Половина комнат пустовала, по словам служанки, это было скорее исключением, чем правилом — каждый, кто пересекал Тарнхег по Илкенскому тракту останавливался в Кэмлоне, так что гостиничное дело тут процветало.

Встав последним и не найдя своим скромным способностям применения, я плотно перекусил и решил сманить Натана на прогулку. Жак перехватил нас во дворе:

— Ты в Ункерте раньше бывал? — поинтересовался он у меня.

— Нет, — честно признался я.

— Ну, в общем-то, за тебя я не волнуюсь, — пояснил Страж, — просто помни: здесь к закону относятся особенно уважительно, никаких драк и дебошей и — боже упаси тебя препираться со стражниками! В городе много приезжих и стражи порядка с ними особенно не церемонятся. Поглядывай на Натана — он раньше тут бывал.

Оборотень решительно закивал головой.

Предостережения Жака меня особенно не смутили — в душе я всегда был против потасовок, в кармане звенела кое-какая мелочь и мне просто хотелось поглядеть на мир. Если Кэмлон был типичным ункентским городом, Ункерт мне определенно нравился. На память сразу пришел сент-аранский Нижний город, только улочки здесь были чуть шире, ухоженней и не столь многолюдны. Оштукатуренные двух-трехэтажные дома с многочисленными лавками и питейными заведениями образовывали более или менее ровные кварталы — ункертцы явно тяготели к порядку. Тут и там попадались тенистые зеленые скверики с цветниками и удобными деревянными скамеечками, такого в Сент-Аране я не видел.

О том, как много значит Кэмлон для обороны края, не давали забыть высокие стены пограничного ункертского форпоста, их можно было увидеть из любой точки города — громада крепости царила над домишками обывателей, золотые штандарты гордо реяли в вышине и алый грифон, словно живой язычок пламени, бился на полотнищах.

Гарнизон крепости жил своей собственной жизнью, я встретил на улице взвод марширующих солдат, прогулялся вдоль крепостных стен и сильно зауважал местные власти — века мира и присутствие магов не расслабили бдительности командования.

Укрепления выглядели именно так, как и должны — высокие каменные стены, обитые железом ворота с подъемной решеткой, пустошь в пятьдесят локтей шириной между ближайшими домами и глубоким рвом. Пограничники Ункерта бодро шагали по улицам, не страдали излишком веса и были прекрасно вооружены. Мне бы понравилось жить в таком месте.

Правда, у горожан обнаружилось предубеждение против собак — в трактир нас с Натаном не пустили, я решил проявить солидарность и мы перекусили пирогами, купленными у уличного торговца.

Неторопливая прогулка затянулась до вечера, на прогретых солнцем улочках потянуло холодной сыростью — напоминанием о близости болот — и я начал искать дорогу к «Озерному королю».

Натан бодро трусил впереди, безошибочно находя путь в пестроте городских кварталов. Мы вернулись к гостинице довольно поздно, но прежде, чем сумерки превратились в ночь.

Оборотень насторожился первый, я расслышал шум, только когда мы вошли в ворота — в доме определенно ругались, в подвале выли и шипели кегары. У дверей, со скучающим видом, стояли два крепыша в невыразительно серой одежде, в которых я сильно заподозрил Стражей.

Какого черта происходит? Конечно, здесь Ункерт и почем мне знать, чем обычно занимаются Стражи, но столь близкое присутствие слуг Гильдии лишало меня душевного равновесия. Я непринужденно проследовал к нашим фургонам, занимающим всю левую часть двора и невзначай запустил руку под правый борт ближайшего. Меч Лун по-прежнему был в своем тайнике, завернутый в зачарованную Ирвином кожу.

Я лениво привалился к фургону, держа под наблюдение двери дома, и шепнул Натану:

— Постоим здесь, может, дело не в нас, но кто знает?

Оборотень присел рядом, изображая утомленную дворнягу. Дверь гостиницы распахнулась и в нее протиснулись двое в сером, тянущие за собой третьего со скрученными за спиной руками. Связанным был Мастер Лезвий.

Я вытянул Меч из тайника и сунул оборотню в зубы.

— Беги, спрячь, свяжись с Крабатом! — Натан колебался. — Быстро, тебя не задержат! — Волк повернулся и затрусил к воротам.

— Эй! — раздался зычный окрик, Натан опрометью вылетел на улицу, а я, с миной легкого недоумения на лице, повернулся к спешащему ко мне верзиле.

— Это вы мне, сэр?

— Тебе, придурок! Ты — циркач?

Я позволил себе проигнорировать грубость:

— Я — артист.

— Одна зараза. Иди сюда! — верзила протянул ко мне руку и я разглядел под просторной одеждой плотную серебристую кольчугу. Точно, Страж! Не моя весовая категория. Я пожал плечами и пошел за ним, меня быстро и аккуратно связали.

Через пару минут во дворе были все наши и дюжина вооруженных охранников. Они обмотали своими чертовыми веревками всех, даже женщин, правда, руки им связали спереди. Коротко стриженный белобрысый тип, явно начальник, критически осмотрел нас:

— Все здесь! — он удовлетворенно кивнул и свистнул, из ворот показались еще полдюжины таких, как он и двое, одетых нарочито по-городскому. По крайней мере, Натана с ними не было.

Искристый холодок, пробежавший по спине, объяснил мне смысл происходящего. Маги!

У Жака была какая-то удивительно придурковатая физиономия, и я взял этот подход на вооружение, постаравшись выглядеть как можно безобидней. Несчастный сирота, невинная жертва обстоятельств. Не бейте меня!

Стражи растолкали пленников в шеренгу и старший из магов подошел, остановившись перед Ирвином:

— Именем Зеленой Гильдии, ты, Ирвинес из Раша, обвиняешься в колдовстве и служении Темным Силам. Ты предстанешь перед судом Зеленого Совета как предавший Свет.

Маг повернулся к Мастеру Лезвий.

— Именем Зеленой