в тебя, — попыталась пошутить Джинна, но прозвучало это слишком вымученно, чтобы быть хоть как-то похожим на шутку.

— Что делать будем? — Бестолково спросила Лидия, голос которой звучал довольно подавленно.

— Туда спускаться как-то сомнительно, — рассудительно предположил Рэйс.

— Странно, Гриша совсем не кричал, когда туда упал, — как-то неоднозначно пробормотала Алия.

— Да он вообще странный парень, — буркнула Дана. — Ещё и барахло всё с собой похоронил.

— Дана! — Довольно осуждающе произнесла Джинны.

— А что такого!? Лучше бы я туда упала, и то потерь было бы меньше, — голос Даны прозвучал довольно грубо, но в тоже время ей было как-то невыносимо и больно от произошедшего. И это было настолько для неё непривычно и непонятно, что это прямо бесило её.

— Ладно, нечего тут торчать, пойдёмте лучше, — печально произнёс Рэйс, подумавший при этом, — Гриша, и как у тебя получается, каждый раз меня удивлять!?

* * *

Тем временем, где-то в глубине подземелья, Григорий пытался понять, где он находится. Вокруг было темно, как кое у кого, кое-где. А отсутствие факелов до безобразия ухудшало ситуацию.

— Су-ука, — протянул шепотом парень, понимая, что не видит даже кончика своего носа. В его глазах стояла сплошная чёрная пелена, без малейшего намёка на свет. — Что блин делать?! — Подумал он, пытаясь хоть что-то придумать. Но единственное, что приходило в голову это магия света.

— А хрена ещё остаётся, — пробормотал Гриша и постаравшись очистить свою голову от каких-либо мыслей поднял свою правую руку на уровень груди, ладонью вверх и начал плести формулы заклинания света. Благо дело, все базовые заклинания, особенно такие полезные как это, парень знал наизусть.

К слову, Григорий и сам поражался, насколько улучшилась его память и соображалка. Что в прочем, касалось и остальных его показателей.

Через минуту усиленной концентрации, в руке парня сформировалось некое подобие сгустка белого света, состоявшее из множества светящихся символов и фигур. От его появления Гриша даже прикрыл глаза, и стараясь не отвлекаться, продолжил плести заклинание. И как только он закончил это делать, шарик ещё сильней засиял и поднялся от его руки вверх, освещая пространство вокруг.

— Жованый крот, — с кривой ухмылкой, пробормотал парень, — получилось.

В действительности, Гриша не сильно надеялся, что у него с первого раза получатся данное заклинание. Ему впервые приходилось, формировать чары вне какого-либо тела, что сильно сбивало фокусировку.

Но, к сожалению, у парня не было особо времени на веселье. Он находился не пойми где, и совершенно не представлял, как ему отсюда выбраться. Единственное, что его утешало, так это полная определённость куда идти. Ведь назад путь был закрыт. Поверхность, по которой он скатился, была очень гладкой и скользкой, что Гришу также порадовало, ведь он много чего успел надумать, по дороге сюда. Ну а вперёд был только один путь, прямой рукав пещеры.

Несмотря на отсутствие явной опасности, Григорий вытащил клинок из ножен и не спеша пошёл. Яркий свет заклинания хорошо освещал ему путь, на добрых метров двадцать вперёд, дальше парень тоже видел, но уже куда хуже. Но даже так идти ему было вполне комфортно, единственное чего опасался Гриша, так это того, что заклинание иссякнет в самый неподходящий момент, а на его воспроизведение всё же требовалось довольно существенное количество времени.

Но к счастью для парня, заклинание иссякло в самый подходящий момент. В чём он убедился через несколько сотен метров, после того как создал ещё один шар света. Когда впереди показалась толпа арахнидов. — Безгорбый верблюд им в сраку, мечта арахнофоба блять, да сколько их здесь!? — Пробубнил парень, созерцая, как десятки пауков бегут к нему с неистовой радостью в глазах, в которых читалось жуткое желание убить и съесть его.

И тут произошло нечто, что крайне обрадовало Гришу. Войдя в наиболее освещённую заклинанием область, пауки начали спотыкаться и останавливаться, что сразу же повлекло к банальному затору. Арахниды, которые были ранее на стенах и потолке прохода, градом обрушались на своих собратьев. В тоже время, некоторые из паукообразных, стали нападать на своих сородичей, от чего завязалось довольно нешуточная заварушка уже между ними.

— Едрыть колотить, вот это номер, — усмехнувшись, одними губами произнёс Гриша и бросился на толпу пауков.

Естественно парень старался держаться чуть в стороне, от края непосредственного замеса, лишь бы только доставать противников быстрыми и смертоносными выпадами, но в тоже время не оказаться в центре событий, который, при учёте всё подступающих сил противника, мог очень легко переместиться.

Так называемое сражение, длилось довольно внушительно, но не настолько, чтобы успел погаснуть шар света или пауки пришли в себя. Их странное поведение порядком изумило парня, но в тоже время, ему было не до удивлений, и он просто кромсал и колол всё, до чего дотягивался. Ведь арахнидов было реально много, хотя и не настолько как изначально показалось.

Бой закончился также неожиданно, как и начался. Последних пауков, естественно пришлось добивать самому Григорию, но их уже было не более полутора десятков. А их поведение было куда более диким и отсталым, даже по сравнению с крысами и те более, пещерными гоблинами или волками. Что по сути и определило результат всего сражения.

— И как так получилось?! — Пробормотал Гриша, глядя на добрую сотню арахнидов, валявшихся перед ним.

Безусловно, данное поведение паукообразных было крайне непонятно парню, и он не сразу смог его уразуметь. Хотя причина была банальной, и заключалась даже не в интеллектуальных особенностях этих гадов, которые действительно были не велики.

Вся суть состояла в том, что арахниды привыкли пожирать друг друга, и естественно воспринимали себе подобных как врагов. Ведь с самого появления подземелья, данная его часть, ни разу не зачищалась. Пауки просто появлялись и появлялись. От голода они стали нападать друг на друга, что довольно хорошо сдерживало их популяцию, и одновременно насаждало недоверие и агрессию.

Редкие авантюристы, которые попадали, в так называемую ловушку, превращались в лёгкую добычу для этих гадов, а также очередной повод сократить свою популяцию в стремлении заполучить «сладенького». Как следствие, когда пауки были ослеплены ярким светом заклинания, это послужило своего рода спусковым крючком, для проявления агрессии друг к другу.

Но в данный момент Григорий думал о более насущных вещах, например о том, что ему собственно делать, со всем этим добром, которое было у него буквально под ногами. Правда, особо времени, ему не