за что и поплатились. «Сердце волн» дождался, пока чудища подойдут на пистолетный выстрел, и лупанул из всех пушек правого борта. Несколько ядер пробили борт чуть выше ватерлинии, без сомнения, уложив невидимых гребцов, и тут же канониры с «Пилигрима» зацепили еще одного мерзавца. Понемногу все приходило в порядок, хотя бомбы и ядра продолжали громить эскадру, она больше не напоминала стадо овец, на которое напали мелкие степные волки.

Капрас повернулся к начальнику штаба:

– Что скажете?

Сфангатис пожевал губами и неторопливо произнес:

– Насколько я понимаю, то, что мы видим, – новое слово в морской стратегии. Кто-то весьма удачно перенес на воду то, что Рокэ Алва применил во время прошлогодней кампании на Дарамском поле. Не исключаю, что по совету самого маршала. Он слишком деятельный человек, чтобы просто дожидаться подхода армии.

– Не могу сказать, что это меня радует, – буркнул Капрас.

– Но это оправдывает нас. – Николаос Сфангатис опустил трубу. – Когда вы и я соглашались принять экспедиционный корпус, нам не сообщили, что оборону Фельпа возглавит Первый маршал Талига. Мы это узнали совсем недавно, причем от наших людей в городе. Не удивлюсь, если его величество до сих пор уверен, что Алва появится не раньше осени.

Начальник штаба прав. В Паоне допускали, что осенью на помощь Фельпу придут талигойский флот и одна из армий, но не то, что объявившийся среди лета Кэналлийский Ворон поставит все с ног на голову! Что ж, сами виноваты, пусть спрашивают со своих шпионов. Карло Капрас вновь прильнул к окуляру. Битва, если происходящее безобразие можно было так назвать, продолжалась. Впрочем, за разгром флота они со Сфангатисом не ответчики.

– Николаос, что вы думаете об этих… – Карло запнулся, подыскивая подходящее слово, – об этих судах?

– Морисские штучки, – голос генерала оставался бесстрастным. – Налицо предварительный сговор с кэналлийцем. Нашим адмиралам придется поломать голову над тем, что противопоставить новой тактике, иначе Померанцевое море можно будет переименовывать в Морисское. Увы, мы живем в мире, который меняется быстрее, чем наша стратегия.

– Пожалуй, – согласился Капрас, наблюдая за серой уродиной, рванувшей в промежуток между двумя бордонскими галерами. Маршал не сразу понял зачем, но когда тварь развернулась и отскочила вбок, стало видно, во что превратились весла бордонов. Тот, кто снабдил чудища носовыми и кормовыми насадками, знал, что делает. Впрочем, знал, что делает, и капитан Ватрахос, нашедший управу на колючих наглецов. Карло с удовольствием наблюдал, как галеас неожиданно подался назад и буквально раздавил зазевавшуюся тварь. Чужаки были верткими, наглыми и быстрыми, но они зарвались. Две галеры ринулись наперерез еще одному ублюдку, гоня его к «Страстному пилигриму», капитан понял замысел и развернул галеас, замыкая ловушку. В ближнем бою использовать тяжелые орудия невозможно, но это и не нужно.

Серая тварь растерялась и послушно рванулась туда, куда ее загоняли. Даже слишком послушно. Когда до «Пилигрима» оставалось всего ничего, мерзавка попыталась вывернуться и всадила таран в борт галеаса, намертво прицепившись к гиганту. Взвился огонь. Брандер! Закатные твари, брандер! Моряки «Пилигрима» баграми и шестами пытались оттолкнуть поджигателя, но пламя разгоралось стремительно, норовя перепрыгнуть на галеас.

Первыми бросили пушки канониры: дым и пламя застилали порты, мешали целиться, да и в кого стрелять? Не в брандер же! Галеры-загонщицы шарахнулись от полыхающего урода и столкнулись аж с тремя тварями. Грянул залп, первая из незадачливых охотниц получила две пробоины, накренилась, черпнула бортом и стала тонуть. Другая, с разбитым рулем и переломанными веслами, беспомощно затрепыхалась на серой воде.

4

Ядро вдребезги разнесло руль «Радостной встречи», галера забила веслами в тщетной попытке развернуться, следующий выстрел подорвал порох возле носовых орудий.

Так стрелять нельзя! Люди просто не могут так стрелять, это магия. Подлая магия! Зоя Гастаки с ненавистью топнула ногой, провожая взглядом исчезающую в пороховом дыму тварь.

На мушкетный огонь гады плевали, пушки тоже помогали мало, одна радость: Зорбасу уже никогда не быть флагманом. Но какой от этого прок, если отправишься на дно следом?!

Грохнул выстрел, Зоя оглянулась: люди Агапэ пристрелили какого-то труса. Подгоняемые плетьми матросы заливали огонь, рубили тлеющие, перепутанные снасти. И все равно пламя то тут, то там поднимало голову.

– Мой адмирал, – доложила запыхавшаяся Поликсена, – сломано восемь весел… С левого борта… Надсмотрщики наводят порядок… Им нужно четверть часа…

Зоя выругалась. Четверть часа! Пока уроды чешутся, остается одно – стрелять. Это не бой, а бред, подлость, безобразие! Все шло не так, как положено: непонятные корабли носились как очумелые, стреляли, ломали весла, били по корпусам, а после взрывались не хуже брандеров.

Тело «Пантеры» содрогалось – били орудия обоих бортов. Вразнобой тявкали легкие пушки, угрюмо гавкал знаменитый «василиск»[31]. Зое стало неуютно, пожалуй, в первый раз с тех пор, как она променяла курятник на море. Неуютно и страшно, но показывать этого нельзя. Ни в коем случае. Иначе конец не только ей, но и «Пантере».

– Мой адмирал… Боцман Спиро…

– К спрутам Спиро! Ваше дело – стрелять! Чтоб ни один урод и близко не сунулся. Мы не Зорбас, мы им покажем!

– Зоя!

– Мой адмирал!

– Начхать! – огрызнулась Левконоя. – Нужны гребцы…

– Ты – теньент нижней палубы, – рявкнула Зоя, – вот и ищи! Или сама садись!

– Ах ты…! Бочка…ая, – завелась Левконоя, Зоя выхватила пистолет, жаба отпрыгнула и исчезла. Жаль – туда, где только что стояла Левконоя, шмякнулось ядро. Обычное, не бомба, но суке бы хватило! Теньент нижней палубы, чтоб ее!

– Поликсена! Латону сюда!

Все, Левконоя! Была теньентом, да вся вышла. Катись к каракатицам!

– Звали? – Вынырнувшая из клубов дыма Латона облизала губы и хихикнула. Со страху, что ли? Сзади сверкнуло что-то рыжее! Разумеется, Ариадна. Проклятье, эти девки так и не научились себя вести. Но хоть голову не потеряли, и то хлеб.

– Латона Аристи! Ты – теньент и командир нижней палубы. Отправляйся и наведи порядок.

– Ох, – осклабилась та, – что, правда? А Левконоя?

– Под арест! За неисполнение приказа.

– А можно… можно Ариадна со мной?

Проклятье, эта коза без своей пуси ни на шаг.

– Закатные твари, вы, вашу… на корабле или где?! Валите обе…

Парочка переглянулась и бросилась к трапу. Дуры…

Взрывы и выстрелы откатились вбок, твари насели на Ватрахоса, может, потопят? Зоя глубоко вздохнула и принялась заряжать пистолет. Рядом кто-то закашлялся – Клелия, чтоб ее! Лахудра безмозглая.

– Корнет, что у вас за вид? Вы – бордонский офицер!

– У бедя, – выдавила толстушка, – дасборк… Из-за дыба… Но бде де стращда!

Насморк у нее? Нечего было лезть на корабль с насморком, сидела б в Хароликах под крылышком у папы.

– Мой адмирал, – корнет София отдала честь. Хоть эта не одурела, молодец.

– Да?

– Мой адмирал, к нам приближаются три… Трое…

Твари заявили о себе бомбами и зажигательными