на себя Корочкина-Одолевская (я много раз возблагодарил небеса, что не прострелил этой женщине колени!), давление со стороны собравшихся на зов Герцогов послов было сложно переоценить. Никому не нравилось появление еще одного ресурса, меняющего правила игры на Сердечнике, тем более, появления в руках далеко не пассивного монарха огромной державы, способного натворить таких дел, что будут охать и внуки, если вообще появятся. Крики, вопли, претензии, требования от людей, представляющих мощные державы, превратили заседание в балаган. Некоторых даже выводили вон под стражей.

Затем наступила небольшая передышка. Пресс-служба Герцогов представила к изучению послам ряд мер, что были применены в государстве, и роль дестабилизирующих элементов, получавших поддержку от группы волшебников, возглавляемых Тарканом Великолепным. Всем было понятно, что бедный покойник никого не возглавлял, а просто участвовал, но магам надо было кинуть косточку, точнее, козла отпущения. Мало-помалу скандал со штурмом башни простым смертным перевелся в санкционированное на высших уровнях действие, заблаговременно одобренное главами двух держав.

Тут, соответственно, поднялась новая волна вони и претензий о заговоре Руси и Америки, мало того, что не объявивших о существовании антимагического вещества, но еще и задумавших проверять его эффективность в полевых условиях над ничего не подозревающими жертвами.

— Прошу прощения, эти жертвы, вообще-то, штурмовали мой дворец! — справедливо возмутился я, но совершенно не был услышан. Политика — это про свои интересы, но никак не про правду.

— Вы, Дайхард, толкаете мир к войне вашими изобретениями! — гаркнул на весь зал германский посол, обличительно тыча в меня пальцем, — Что вы на завтра нам уготовили⁈ Бомбу, которая может стирать города⁈ Чуму⁈

Зал как-то притих, ожидая от меня ответа. Даже Дарквилл повернулся, как и остальные Герцоги, с интересом уставившись на меня.

— Всё, что я делаю… или сделаю, будет с одобрения или приказа Его Императорского Величества, полноправного владыки Руси, Петра Третьего! — рявкнул я на весь зал, пуча глаза в приступе почти фальшивой злости. Сбоку сдавленно захрипела Корочкина-Одолевская. Ну еще бы, кто ж из аристократов вот так возьмет, да спрячется за монарха? Подло, гадко и предательски?

Я спрячусь. Дам дорогому императору потрясающий повод законопатить меня в княжество Дайхард и никогда-никогда оттуда не доставать. Вообще ничем. Может даже забор по периметру поставить, чтобы сам не выскочил.

Слив всей ответственности на главу государства свои плоды принес быстро, обрекая товарища Корочкину на многие часы и дни куртуазных бесед, а меня на неприятные разговоры с людьми в коронах. В будущем. Вскоре, раздав во все стороны гарантии и обязательства, что не собираюсь применять кавар в дальнейшем, а уж тем более продавать, давать на изучение, обменивать и терять, мы оказались свободны, то есть, предоставлены сами себе в одном из небольших залов дворца.

— Государь вам этого не простит! — извивалась от негодования полная боярыня, поблескивая маленькими злобными глазками, — Это не было уговорено!

— Я носитель государственных тайн и ресурсов в ссылке, почтенная, — высокомерно отбивался я, — Подумаешь, вам придётся напрячься, это ваша работа. А меня сами послали на Таркана, штурмовать башню, так что тут с меня лично взятки гладки.

— Каким это образом⁈

— А таким. Я родственник Терновых, тех самых, а у них вся история в том, что они в опале, но Руси верны. Вот те же яйца, тем же боком. Так и говорите. Умру, но родину не предам.

А заодно никаких тайных поручений царя-батюшки исполнять не придётся. Мало ли, какой колдун его где-то обидел, пусть сам выкручивается. Кавар есть, люди есть, а князя Дайхарда трогать не надо.

Между делом удалось вникнуть в идущие внутри страны процессы. Те, пусть и излишне кровавые, были на редкость эффективными. Власть успешно централизовывалась, все партии и фракции, пользовавшиеся свободой без оглядки на соседей, теперь были плотно прижаты к ногтю. Порядок и покой в крупных городах восстанавливались невиданными темпами, а вот война на остальных территориях только собиралась начаться. Правда, победитель уже был определен.

— Я хочу узнать только одно — есть ли еще какие-то препятствия, мешающие мне вернуться к нормальной жизни? — угрюмо спросил я напрямую одного из Герцогов, того, кто поглядывал в мою сторону с неприятной расчетливостью, — или же мне стоит искать другую страну для жизни?

— Вы уверены, что там не столкнетесь с неприятностями? — тут же выдал этот человек явно заготовленную фразу.

— Вы совершенно правы, — кивнул я, — Так что, пожалуй, не буду никуда переезжать. Уйду в свой мир прямо из Шарпрока лет на десять.

— Мы отнесемся к этому с непониманием, князь, — построжел лицом один из пяти правителей страны.

— Я отнесусь к вашему непониманию с безразличием.

— Гомер! — повысил Дарквилл голос, обращаясь к человеку, явно желающему сказать мне что-то резкое, — Хватит! Этот момент уже был оговорен. К князю у нас претензий нет, одна только благодарность. Без его поддержки мы не смогли бы усилить контроль над страной в такие короткие сроки!

— Говоришь так, как будто мы для него ничего не делаем… — пробурчал упомянутый Гомер, откидываясь на спинку стула.

— Полагаю, что мы больше вас не задержим, ваше сиятельство, — соврал Эрик Дарквилл, тоже принимая более свободную позу, — У нас много дел, а у вас, надеюсь, теперь начнется спокойная жизнь. Переговоры с волшебниками пройдут без вашего участия, гарантии вы дали. Можно сказать, отныне вы неприкосновенная персона… ровно до момента, когда сами не позволите себе лишнего по отношению к кому-нибудь.

— И в мыслях не было, — соврал я ему в ответ.

Через несколько часов мы уже с ним сидели в приватном кабинете одного из самых дорогих ресторанов Нью-Йорка, отдавая должное в меру прожаренным стейкам под легкое вино. Утолив голод тела, Герцог принялся меня просвещать на тему, что на самом деле творится в городе.

— Общество раскололось, князь, — сухие черты лица человека, чуть было разгладившиеся, пока он поглощал пищу, вновь собрались в гримасу сосредоточенности, — и этот раскол куда серьезнее тех, что происходили ранее. Часть членов Общества, неприятно большая часть, открыто заявила о том, что их… устраивает сложившийся статус кво. Устраивал.

— Так что изменилось? — нахмурился я, — Книга не найдена, никаких её следов не обнаружено…

— Тут вы ошибаетесь, — скривился Герцог, — Либо это делает приятель Уолша, утверждающий, что Книге надоела Игра настолько, что она начинает подыгрывать сразу всем. Подталкивает нас найти её. Всё бы ничего, но