– Позвольте вас пригласить…

Девушка спорить не стала, позволила провести себя по кругу, сближаясь и расходясь в величавых фигурах танца, разворачиваясь и бросая боковые взгляды. Когда же музыка смолкла, она дала возможность проводить себя к окну, возле которого князь Вишневецкий, еще не спрятавшийся под маской, беседовал с дородным шляхтичем, длинноносым и высоколобым, ростом на две головы выше царевича.

– Ты очень вовремя, Дмитрий! – обрадовался появлению царевича хозяин замка. – Позволь представить тебе сандомирского воеводу пана Юрия Мнишека. Он мой старый друг, храбрый воин и ближний соратник покойного короля, сохраняющий ныне большое влияние при дворе. В две ближайшие недели он станет гостить в моем замке и сможет дать важные советы в нашем деле.

– А кто сия прекрасная фея? – Паренек проводил взглядом скользнувшую к стене и дальше, в сторону столов, девушку.

– Сие есть моя дочь Марианна, – самодовольно пригладил короткую черную бородку сандомирский воевода.

– Она восхитительна! – не сдержал своего восторга царевич. – Она светла, как ангел! Она красива, как озерная лилия! Она соблазнительна, как глоток вина в жаркий полдень! Она желанна, как тепло очага в крещенский мороз!

Пан Мнишек недоуменно крякнул. Подобные комплименты кавалер может расточать перед своей дамой сердца, но уж никак не перед ее родителем.

– После подобных слов, Дмитрий, ты, как честный человек, просто обязан на пани Марианне жениться! – попытался обратить все в шутку князь Вишневецкий.

Сын Иоанна Васильевича колебался не больше мгновения, после чего резко склонил голову:

– Я готов! Пан Мнишек, я прошу у вас руки вашей дочери!

– Юноша, я все понимаю… – покосившись на хозяина замка, мягко ответил сандомирский воевода. – Чудесный бал, крепкое вино, весна и праздник способны вскружить голову любому, а молодая кровь кипит в жилах. Поэтому, так и быть, я сделаю вид, что ничего не слышал, и мы забудем сей… странный… инцидент…

Родовитый гость всеми силами старался избежать скандала в доме своего знатного и богатого друга. Однако Дмитрий упрямо ударил кулаком себе в грудь:

– Мне двадцать лет, и еще никогда в жизни я не встречал столь прекрасного создания, как твоя дщерь, сандомирский воевода! И я уверен, что, ищи я еще хоть сто веков, второй такой красавицы мне не найти! Так к чему ждать и медлить? Твоя дочь прекраснее всех на нашей грешной земле, пан Юрий Мнишек, и я совершенно уверен в том, что никем не желаю обладать столь же сильно и страстно, как ею! И потому ныне я прошу у тебя, воевода, руки твоей дочери!

– Ты понимаешь, милый мальчик, что от подобных слов уже невозможно отказаться? – мрачно уточнил знатный шляхтич.

– И в мыслях не имею! – развернул плечи низкорослый царевич.

– Мы поняли, Дмитрий Иванович, ты говоришь серьезно, – втиснулся между ними князь Адам. – Пан Мнишек, друг мой, твоей дочери только что сделали предложение. Это вовсе не оскорбление, это радостная весть! Вы оба гости в моем замке и встретитесь еще много раз! И сможете обсудить все детали возможного союза! Но только не сейчас! У меня в доме бал! Бал – это место для любви и веселья, а не для серьезных разговоров. Праздник, друзья мои, праздник!

– Мое почтение, пан Мнишек. – В этот раз первым отступил царевич. – Надеюсь, вскоре мы станем добрыми друзьями и близкими родственниками.

– Мое почтение, Дмитрий Иванович, – выдавил из себя улыбку воевода. – Я подумаю над твоим предложением.

Нескладный паренек растворился в толпе, а сандомирский воевода задумчиво пригладил бороду:

– Мне так показалось, князь Адам, он и вправду намерен жениться на моей Марине?

– Мальчики двадцати лет иногда влюбляются, друг мой, – положил ладонь ему на плечо правитель Приднестровья. – Иные даже с первого взгляда. Не нужно гневаться. В конце концов, ты можешь ему просто отказать. Однако не забывай, пан Юрий, что к тебе сватается законный наследник русского престола и весьма возможный будущий царь.

– Я не гневаюсь, княже, – покачал головой сандомирский воевода. – Я думаю. Когда к твоей дочери сватается наследник русского престола, всегда есть над чем подумать. Мне кажется, Дмитрий был искренен в своем порыве и вполне серьезен…

Князь Вишневецкий, успокоившись, похлопал друга по плечу и тоже растворился в шумной, веселой толпе. Воевода же, потеряв интерес к веселью, отправился в свои покои, и оказался немало удивлен, обнаружив там сидящую у распахнутого окна дочь.

– Марина? Отчего ты здесь? Почему не танцуешь, не веселишься со всеми?

– Разве ты не видел прицепившегося там ко мне кривобокого карлика, отец? – откинула назад свою изящную голову юная дева. – Он прилип ко мне, как рыбья чешуя, едва только добрался до руки, и больше не отпускал! Насилу ускользнула… Мне знаком сей сальный взгляд. Он собирался приставать ко мне весь вечер, танец за танцем и увязаться за мною в ночи! Нет уж, нет уж! Лучше я пересижу полчасика здесь. Уродец, потеряв меня, отвлечется, забудет или найдет другую жертву, а я через десяток туров вернусь и продолжу веселье свежая и свободная!

– Не совсем, – покачал головой Юрий Мнишек. – Этот «кривобокий карлик» носит имя Дмитрия Ивановича, и он есть законный наследник русского престола.

– Да наплевать! – пожала плечами девушка. – Пусть хоть испанский кардинал!

– И он сделал тебе предложение.

– Надеюсь, ты прогнал его с сей безумной прихотью, отец?! – В этот раз встревоженная Марианна всем телом развернулась к воеводе.

– Он наследник русского престола! – повторил пан Мнишек. – Он сделает тебя царицей Московии.

– Но он уродлив, папа!

– Все правители некрасивы, – пожал плечами воевода. – Их ценят совсем за другие достоинства.

– Ты что, не понимаешь, отец? Ты хочешь, чтобы я спала в одной постели с уродом?!

– Ты можешь закрывать глаза.

– Но я не хочу закрывать глаза в постели! Я хочу видеть своего мужчину! Я хочу любоваться, наслаждаться им!

– Кто тебе мешает найти себе такого красавца и наслаждаться любовью? – невозмутимо скривился пан Мнишек. – А с мужем ты станешь закрывать глаза.

– Пся крев! – с криком вскочила Марианна. – Отец, ты продал меня уродливому карлику?!

– Еще нет, – холодно ответил воевода. – Но продам. Столь редкостной возможности упустить нельзя.

– Я не выйду замуж за урода! – взмахнула руками в стороны девушка. – Ни за что! Хоть на цепи меня в церковь притащи, все едино откажусь!

– Не будь дурой. Лучше стать царицей рядом с уродом, нежели пустодворной шляхтичкой рядом с красавцем. Любовные утехи коротки, а титул и богатство приходят навсегда.

– Где ты видишь богатство за сим карликом, отец?! – оскалилась, словно кошка, хрупкая девица. – Он приживалка, обычный приймак при дворе князя Адама!