— Но почему?! — однако этот вопрос Дэвида повис в воздухе, поскольку из спальни наконец-то вышел доктор.

— Я так понимаю, муж этой сеньоры вы, — обратился он к Дэвиду, тот молча кивнул. — Значит так, то, что случилось с вашей, женой, не является чем-то вопиющим в ее положении… Однако такое нельзя допускать в будущем… Как я понял, у нее было много нервных потрясений в последнее время, что и спровоцировало такой глубокий обморок. Поэтому, чтобы этого не повторилось и не повлекло за собой более серьезных нарушений, вплоть до потери ребенка, настоятельно рекомендую ограждать ее от любых, даже самых незначительных волнений. Это понятно, месье Паркер?

Дэвид снова послушно кивнул.

— Далее. Вот список рекомендуемых снадобий, которые могут существенно облегчить жизнь вашей жены в период всей беременности. Тут, кстати, недалеко есть большая аптека… Хотя, я думаю, что через месяц-другой многие неприятные симптомы отступят, и она сможет обходиться без лекарств… Это состояние, к счастью, в большинстве случаев переходящее, — он слегка улыбнулся. — В данный момент я дал ей успокоительное. Поэтому в ближайший час лучше ее не беспокоить. Пусть отдохнет немного.

— Спасибо, сеньор Корэро, — поблагодарил его Дэвид, расплачиваясь за визит.

— Не за что. Надеюсь, моя помощь больше не понадобится. Всего доброго, — и доктор вышел.

— Вы побудите здесь с Софи, пока я схожу в аптеку? — попросил Дэвид у Мишель с Андре. — Вдруг ей что-нибудь понадобиться?

— Конечно, — успокоила его Мишель, — не волнуйся… Все будет хорошо.

… Дэвид вернулся из аптеки с увесистым пакетом, в котором то и дело позвякивали различные пузырьки и бутылочки.

— Не проснулась? — с порога спросил он.

— Нет, — ответила Мишель, — спит как сурок…

— Спасибо, — кивнул Дэвид и водрузил на кофейный столик пакет.

— Тогда мы пока пойдем, — проговорила Мишель, направляясь к двери, — через час-другой к вам заглянем… Может, потом сходим прогуляться…

— Договорились, — Дэвид проводил их с Андре до дверей.

Оставшись один, он какое-то время бесцельно слонялся по комнате, а после все-таки решился войти в спальню. Софи безмятежно спала на боку, положив одну руку себе под щеку. Дэвид, стараясь не шуметь, подошел к кровати и осторожно прилег рядом. Несколько минут он лежал, с нежностью рассматривая каждую черточку ее лица.

— Ну и зачем ты это сделала? — шепотом произнес он потом, и не ожидая ответа, продолжал: — Почему ты решила от меня это скрыть? Почему так поступила? Я так долго тебя искал… А потом, когда встретил тебя такую чужую и равнодушную, никак не мог понять, в чем дело, чуть с ума не сошел… Я ведь так люблю тебя, — Дэвид даже сам испугался невольно вырвавшегося признания.

В это мгновение уголки губ Софи внезапно дрогнули, и она распахнула свои глаза.

— Повтори, — еле слышно попросила она.

— Софи! — Дэвид от неожиданности приподнялся на один локоть, а потом сел. — Ты подслушивала! Как тебе не стыдно! — вид у него был чрезвычайно смущенный. — И давно ты не спишь?

Софи неопределенно повела плечами, а потом снова произнесла:

— Повтори.

— Что? — Дэвид сделал непонимающее лицо.

— То, что ты сказал, последнее, — ее карие глаза внимательно следили за мужем.

— Я сказал: «Как тебе не стыдно»…

— Нет, — чуть улыбнулась она. — Раньше…

— Я люблю тебя, — повторил он, не отрывая глаз от Софи.

— И давно? — не удержалась от этого несколько вызывающего вопроса Софи, но тут же стушевавшись, отвела взгляд.

Дэвид тем временем немного помолчал, обдумывая ответ, а потом все-таки честно произнес:

— Не знаю. Может, тогда, когда ты пропала… Может быть, тогда, когда мы провели первую ночь… А возможно еще раньше… Я не знаю, правда… А ты? Ты любишь меня?

«Слушай сердце…», — вновь прозвучали у нее в голове слова Миранды. Софи резко поднялась и порывисто обняла его, прижавшись своей щекой к его щеке.

— Люблю, — быстро выдохнула она и еще теснее прижалась к нему. — Очень-очень…

Из груди Дэвида вырвался вздох облегчения, и он сильнее обхватил ее руками.

— Неужели ты действительно хотела от меня все скрыть? — спросил он чуть погодя. — Зачем?

Софи разомкнула объятия и, серьезно заглянув ему в глаза, проговорила:

— Я прочитала записку от … От мадам Дюран. И решила… вам не мешать… Я не хотела обременять тебя собой… А потом еще и ребенок… Ты ведь любишь свободу… разнообразие… Мне бы было тяжело жить с тобой и знать, что этот брак для тебя — тяжкая ноша… Я боялась, что ты постепенно станешь меня ненавидеть…

— Какая же ты глупая! — горячо воскликнул Дэвид, качая головой. — Как ты могла до такого додуматься?!

— Но ты же не станешь отрицать, что у вас с мадам Дюран были близкие отношения?

— Не стану. Действительно были, — спокойно ответил Дэвид. — Но тогда я еще не знал, что люблю тебя… Ее больше нет в моей жизни, ясно? Для меня сейчас существуешь только ты и наш ребенок… Кстати, — вдруг на его лице появилась тревога и растерянность, и он осторожно спросил: — Ты хочешь его? Ты будешь любить нашего ребенка?…

Софи с минуту, огорошенная таким вопросом, удивленно смотрела на него, но потом вдруг вспомнила рассказ Жаклин о матери Дэвида, и ей сразу же стал понятен его страх. Безотчетный детский страх того, что его семейная жизнь сложиться так же, как у его отца.

— Я буду очень любить нашего ребенка, — уверенно и твердо произнесла она, а потом добавила: — И никогда не оставлю его…

— Я люблю тебя, — повторил он и снова обнял ее.

— Эй, — внезапно Дэвид ощутил, что его щека стала влажной, — ты что, плачешь? — он мягко отстранил ее от себя и озабоченно посмотрел на нее. — Доктор сказал, что тебе нельзя волноваться. Это опасно.

— Это я от радости, — сквозь слезы улыбнулась Софи, — а от радости можно…

* * *

— Осторожно, родная, здесь высокая ступенька, — Дэвид крепко придерживал Софи, когда они поднимались по трапу на корабль.

— Дэвид! — Софи возмущено посмотрела на мужа. — Я всего лишь беременная, а не тяжелобольная! Я прекрасно вижу, где ступеньки и сама могу ходить! — но не успела она это говорить, как неожиданно споткнулась о ту самую ступеньку.

— Вот видишь! — воскликнул Дэвид. — А говоришь, что сама справишься! Если бы не я…

— Хватит уже препираться! — раздался сверху голос Мишель. Они с Андре уже давно стояли на палубе и весело поглядывали оттуда на поднимающихся друзей. — Вы задерживаете других пассажиров!

— И то верно, — произнес тогда Дэвид и, не дав Софи опомниться, подхватил ее на руки и понес наверх…

МАРСЕЛЬ июнь-август 1887 года