оставались без школы. Директор школы Джиллиан Бейли тихо обсуждала с мэром Парли Праттом несколько возможных вариантов, пока пожарные снимали почерневшие шлемы, складывали снаряжение и сматывали длинные шланги. Во время перестрелки была задействована большая мотыга, сбрасывающая грузы холодной черной земли на все еще тлеющие обломки. Они наблюдали за тем, как она катится перед зданием, неподалеку от того места, где они сгрудились, сочувствуя друг другу и наблюдая за происходящим. Именно тогда усталый водитель сделал свое потрясающее открытие.

Он работал в основном на восточной стороне, но из-за жара тлеющих обломков делать больше было почти невозможно. В течение последнего часа он начал расчищать завалы в передней части школы, куда огонь не успел распространиться. Балки падали, как домино, выстраиваясь в своеобразный круговой узор, причем каждая балка опиралась на соседнюю. Высокий потолок и стеклянные стены отбросило наружу, как будто внутренний взрыв вытеснил все из центра ротонды. Именно эти обломки не позволили ему подойти достаточно близко, чтобы увидеть то, что он наблюдал сейчас. С высоты своего положения в кабине экскаватора водитель заметил, что сквозь опрокинутые балки и обломки виднелись некоторые большие керамические плитки, украшавшие вход. Он остановился, вглядываясь сквозь обломки в то, что не имело никакого смысла.

— Пресвятая Мария, мать…! — Водитель экскаватора остановил трактор и спрыгнул со своего места, перебираясь через поваленные балки и исчезая из виду. Прошло несколько секунд, прежде чем он вернулся, судорожно размахивая руками и призывая на помощь.

— Помогите мне! Скорее! Здесь кто-то лежит! Я нащупал пульс, но не знаю, как долго он здесь находится и сможем ли мы его вытащить.

Офицеры и пожарные прибежали, двое санитаров из единственной оставшейся машины скорой помощи схватили каталку и аптечку и последовали за ними.

Первым к водителю экскаватора подошел молодой полицейский, не обремененный тяжелым комбинезоном или снаряжением. То, что он увидел, было просто невероятно. На обнажившейся плитке разрушенной ротонды, в окружении почерневших обломков и упавших балок, лежал молодой человек. Он был явно без сознания, а его некогда белая футболка была пропитана кровью. Офицер подошел к нему как можно ближе, пытаясь оценить степень ранения.

— Это огнестрельное ранение! — Он пощупал пульс, как это сделал несколькими минутами ранее водитель экскаватора. Пульс был слабым и нитевидным, и, судя по всему, парень потерял много крови.

— Нужно убрать эту балку с дороги, чтобы мы могли доставить сюда каталку и переложить его. — Один из врачей скорой помощи опустился рядом с пострадавшим и натянул ему на голову кислородную маску, а затем немедленно приступил к осмотру раны. Остальные мужчины подтянули и сдвинули с места самые большие балки, освободив путь для спуска каталки. В считанные секунды пожарные и работники скорой помощи погрузили тяжелораненого юношу и помчались к машине скорой помощи, молясь о том, чтобы успеть спасти ему жизнь.

— Директор Бейли! — Молодой полицейский жестом подозвал ее к себе. Она прибежала, за ней последовал мэр, который в свои 75 лет был все еще ненасытно любопытен и довольно бодр. Он только и мог, что оставаться в стороне, пока спасатели вытаскивали раненого из-под обломков.

— Никто из нас не узнает этого парня — он один из ваших? — Полицейский указал на юношу, лежащего на каталке, и поинтересовался, сможет ли директор опознать в нем ученика школы Хонивилля. Один из врачей скорой помощи стянул маску с лица юноши, чтобы она лучше могла рассмотреть, прежде чем закрепить ее на месте.

Джиллиан Бейли почувствовала, как кровь отхлынула от ее головы, а мир закружился вокруг нее, словно она в эпицентре вихря, не поддающемся времени и пространству. Да, он принадлежал ей. Но не в том смысле, который имел в виду врач скорой помощи. Она знала его. Она знала его досконально. А как иначе? Она видела его фотографию каждый день своей жизни. Он преследовал ее материнские сны и омрачал каждое ее бодрствование бесконечными вопросами: «Где мой сын? Что случилось с моим сыном?» Джиллиан Бейли покачала головой и смогла выдавить из себя ответ, единственный, который она могла дать.

— Нет, он не студент.

Мэр Парли Пратт с сосредоточенным лицом наблюдал, как пострадавшего от огнестрельного ранения погрузили в машину скорой помощи и увезли, взревев сиренами.

— Этот парень показался мне знакомым. Я знаю, что видел его лицо. Он почти похож на того парня, который пропал много лет назад, когда я был еще молодым офицером полиции. Как его звали?

— Джонни Кинросс, — прошептал директор Бейли.

— Точно… Джонни. Ваш папа никогда не прекращал его искать, не так ли? Странно, да? Этот ребенок найден в том самом месте, где Джонни Кинросса видели в последний раз.

***

Мэгги уже должна была проснуться. Врачи качали головой, медсестры цокали языками и поджимали губы. Но Мэгги оставалась в коме, не двигаясь и не реагируя. Трубки входили и выходили из нее, аппараты пищали, Ирен умоляла, но та все равно спала.

Гаса выписали из больницы после 24 часов наблюдения. Шад, пострадавший от теплового удара и незначительного вдыхания дыма, был выписан на следующий день. Последние четыре дня они втроем — Шад, Ирен и Гас — несли вахту в приемном покое отделения интенсивной терапии. Директор Бейли нашла их там.

Гас был потрясен ее осунувшимся, бесцветным лицом. Ее нельзя было назвать красивой женщиной, но она держала себя в порядке, а ее лицо было умным и добрым. Сегодня же она выглядела как человек, переживший страшную потерю — или ужасное потрясение. Гас подумал, не повлияло ли на нее разрушение школы. Директор Бейли поинтересовалась судьбой Мэгги. Ее искренность и неподдельная забота о своей ученице были очевидны, и Ирен тепло поблагодарила ее.

Затем директор Бейли спросила Гаса, может ли она поговорить с ним наедине. Гас кивнул в знак согласия и последовал за ней из приемной. Он растерялся, когда она привела его в больничную палату, расположенную неподалеку от палаты Мэгги. Она попросила разрешения войти, а когда они вошли, плотно закрыла за ними дверь. Занавеска на кровати была частично задернута, и Гас не мог видеть, кто ее занимает.

Джиллиан Бейли подошла к пациенту и попросила Гаса следовать за ней. Гас сделал это нерешительно, чувствуя себя неловко из-за вторжения в больничную палату незнакомого ему человека. Но тут он ошибся: человек, лежащий в постели, был ему знаком. Он смотрел на тело из плоти и крови призрака, которого видел время от времени на протяжении пятидесяти трех лет. Он не сомневался, что это был он. Волосы Джонни были убраны с лица и слегка взъерошены из-за выздоровления.