В годы Отечественной войны массовый выпуск синильной кислоты осуществлялся на химзаводах Дзержинска (№ 148 и ЧХЗ) и Воскресенска (табл. 28) [425, 431]. Производство в Воскресенске было организовано в 30-х гг. (получение конечного продукта было основано на реализованном в те годы в Германии и США взаимодействии цианистых солей с серной кислотой) [7]. Производство на дзержинских заводах также осуществлялось солевым методом (расход на 1 т синильной кислоты: 5,3–5,4 т цианистого натрия и 2,4–2,8 т серной кислоты [431]). Однако в годы войны на заводе № 148 по проекту Ленинградского ГИПХ [720] шло строительство нового цеха и освоение синтеза синильной кислоты по уже известному в мире контактному методу — путем окисления смеси аммиака и метана кислородом воздуха в присутствии платино-родиевого катализатора [9]. Первоначальный срок пуска — 1 октября 1943 г. (мощность — 170 т ОВ в месяц) [426]. Фактически цех был пущен в I квартале 1945 г. [424]. За успешное следование мировой промышленной моде советские авторы получили Сталинскую премию III степени [744]. Что касается Германии, то она синильную кислоту в годы Второй мировой войны вообще не производила [743].

Выше уже упоминались [191, 420] опыты с синильной кислотой в смеси со многими «утяжелителями», включая хлорциан (XVI) — хлорангидрид циановой кислоты. Полузаводская установка по его производству была смонтирована перед войной на Воскресенском химкомбинате [107].

Хлорциан (XVI)

Хлорциан (шифр армии США — CK, армии Германии — T-150) — бесцветный газ/жидкость. Температура кипения +13 °C, замерзания –7 °C. Ограниченно растворим в воде, медленно гидролизуется. Хлорциан — быстродействующее ОВ, обладает общеядовитым действием и вызывает раздражение слизистых оболочек глаз и верхних дыхательных путей. В организме хлорциан генерирует циан-ионы, поэтому признаки общего отравления хлорцианом такие же, как и синильной кислотой. Раздражающее действие пара на глаза и органы дыхания проявляется без периода скрытого действия. Начальная раздражающая концентрация 0,002 мг/л. По токсичности в 2–2,5 раза уступает синильной кислоте. Концентрация 0,4 мг/л при экспозиции 10 минут может вызвать смертельный исход [7, 607].

Помимо упоминавшихся, укажем также на смесь синильной кислоты с фтористым водородом (HF), чье испытание было выполнено в 1938 г. Помимо «утяжелителей», для переноса синильной кислоты в стан противника предлагались также «носители», способствовавшие повышению коэффициента ее боевого использования. В качестве таковых предлагались, в частности, древесная вата и торф, способные впитывать в себя до 300 % синильной кислоты [191].

С самого начала активных работ с химоружием не прекращались усилия по созданию ОВ, способных пробивать противогаз «вероятного противника».

В первую очередь это касается окиси углерода и ее металлических производных (карбонилов металлов). Токсичная окись углерода (угарный газ) легко проникает через пористые материалы, в том числе через активированный уголь в противогазах, однако в США еще в 1922 г. был принят на вооружение гопкалит, позволявший освобождать воздух от окиси углерода. Из множества карбонилов металлов — источников окиси углерода — военные проявляли интерес к двум жидкостям — пентакарбонилу железа Fe(CO)5 и тетракарбонилу никеля Ni(CO)4. Оба вещества легко разлагаются с отщеплением окиси углерода и сравнительно несложны при получении [6].

В Советском Союзе эти карбонилы металлов прошли долгий боевой путь. Еще в 1924 г. Химком просил проф. А. Е. Фаворского изготовить по 100 г карбонилов никеля и железа для проверки их в качестве ОВ для «пробивания» противогаза. В 1928 г. в связи с отсутствием производственной базы в СССР ВОХИМУ закупило 30 кг карбонилов металлов заграничного происхождения (в смеси с другими веществами — чистые карбонилы металлов зарубежные фирмы не поставляли), однако серьезных опытов так и не развернуло [465]. Происхождение денег на ту бессмысленную покупку очевидно: в 1928 г. на июльском пленуме ЦК ВКП(б) И. В. Сталин-Джугашвили не скрывал, что политика советской власти по отношению к крестьянству предполагала тогда нечто вроде введения дани, изъятие которой было необходимо для финансирования ее (власти) затрат.

Бесперспективность окиси углерода в качестве боевого ОВ была известна советским специалистам — еще в 1929 г. им сообщил об этом проф. Флюри из Германии [675]. Не поверили. И дело было продолжено.

Работать с карбонилами металлов было непросто. В частности, карбонил железа при температурах ниже 130 ° применен в боевых условиях быть не мог — скорость выделения окиси углерода была слишком мала для создания ее боевых концентраций. Вообще же лишь в летнее время в течение месяца создаются подходящие условия для боевого применения карбонила железа в качестве ОВ.

Пентракарбонил железа (Fe(CO)5) — желтоватая жидкость. Температура кипения +102,7 °C, замерзания –20 °C. При нагревании до 200 °C разлагается с образованием железа и окиси углерода. Под действием воздуха разлагается на окись углерода и окись железа. Нерастворим в воде, хорошо растворим в большинстве органических растворителей. Сильно ядовит при вдыхании, введении внутрь или всасывании через неповрежденную кожу. Вызывает острый отек легких независимо от пути введения. Доза 1,75 мг/кг смертельна для кроликов. Картина отравления сходна с картиной отравления от окиси углерода. Окись углерода — кровяной яд (соединяется с гемоглобином с образованием карбоксигемоглобина, обладает кумулятивным действием) [9, 745].

Серьезная проверка возможностей боевого применения карбонила железа была выполнена в 1934 г. Тогда начальник вооружений Красной армии М. Н. Тухачевский издал приказ о проведении боевых испытаний партии в 6 т пентакарбонила железа, изготовленной отечественной промышленностью. Летом были проведены опыты по газопуску из БХМ на полигоне в Шиханах, в процессе которых были определены условия по созданию боевой концентрации (на глубину 1000 м на фронте в 1 км в течение 20 минут необходимо было расходовать 1,5 т ОВ). Одновременно на инженерном полигоне РККА были выполнены опыты по струеметанию кандидата в ОВ по окопам с собаками в противогазах и по инженерным сооружениям с работающими фильтрами. Во всех опытах защита была «пробита» — животные получили ожидаемые поражения [746].

Тем не менее в целом пятилетняя работа с карбонилом железа не привела к ожидаемым результатам. И в сентябре 1935 г. в НИХИ было констатировано: «учитывая, что пятилетняя работа… не дала положительных результатов в смысле реального преодоления противогаза в боевых условиях, считать необходимым на данном этапе работу по карбонилу прекратить» [205]. Тем не менее в конце 1937 г. директор московского химзавода № 51 докладывал в ХИМУ о полной готовности произвести для армии 1 т пентакарбонила железа [746].

Не будет лишним подчеркнуть, что сами работы по применению Fe(CO)5 в качестве ОВ не пропали даром, изменилась лишь их нацеленность. Через много лет Fe(CO)5 оказался в числе ОВ, намечавшихся для использования в террористических целях ведомствами, которые этим занимались. В Советской армии предписывалось использовать его в качестве диверсионного яда, если нужно отравить источники питьевой воды противника. У спецслужб он также считался штатным ядом и находился на вооружении из-за того, что очень удобен в использовании и практически незаметен для выявления впоследствии. Главное же состоит в том, что человека, отравленного Fe(CO)5 насмерть, не отличить от задохнувшегося бытовым угарным газом («Газета. Ru», 9 февраля 2005 г.).