Алексей не мог понять, откуда у нее берется энергия, чтобы так яростно сопротивляться. Все же он был крупным и мускулистым, а Ирина всегда казалась ему хрупкой. Алексей и представить себе не мог, насколько она вынослива и сильна. Сам он был почти на пределе: к боли в голове и головокружению прибавилась боль в ушибленной ноге. Чувствуя, что может вот-вот грохнуться в предательский обморок или просто ослабить хватку, он взревел и сгреб Шустовскую в охапку, как пылко влюбленный. Оторвав Ирину от земли, подхватив ее, сделал несколько шагов вперед, пока не споткнулся и не упал. При падении руки разжались, и она выскользнула из его объятий, вскочила на ноги, но это уже не могло ее спасти.

Он понял это сразу же, услышав знакомый звук – как будто заискрила розетка. Сидя на земле, Алексей инстинктивно отодвинулся от лежащей подле него Ирины, отполз подальше и смотрел на то, что с ней происходило. Все было одновременно просто и жутко. И очень быстро. Ее прекрасное тело начало оплавляться, оплывать, как тающая свеча. Сам воздух за пределами Каменного Клыка был для нее губителен и, соприкасаясь с ним, Ирина словно окуналась в разъедающую кислоту и страшно кричала от невыносимой боли. Что-то как будто пожирало ее плоть: она становилась коричневой, отвратительной на вид и растворялась.

Крики Шустовской скоро прекратились: ее голова исчезла раньше всего остального тела. «Теперь ей нечем вопить!» – Мелькнувшая мысль вызвала у Алексея приступ истерического хохота, и он хрипло закаркал, а потом зашелся в приступе сухого кашля. Агония продолжалась, но остальное происходило при полном отсутствии звука, и тишина была сюрреалистической, дикой. Давила на уши, била по раскаленным нервам хуже предсмертных криков. Обезглавленное тело Ирины какое-то время продолжало нелепо дергаться в жутком подобии танца, размахивать руками, вертеться во все стороны, месить кроссовками рыхлую землю. Алексей наконец сообразил закрыть глаза, точно зная, что эта картина навеки отпечаталась в его мозгу.

Спустя несколько минут он решился разомкнуть веки, хотя больше всего на свете ему хотелось упасть и провалиться в сон. А еще лучше – потерять сознание. От Ирины Шустовской осталась лишь небольшая кучка вещей, сиротливо лежащих на грязной мокрой земле. Он кое-как поднялся на ноги и подошел ближе. Опасливо поворошил одежду носком ботинка. Ничего не произошло. И в эту секунду Алексей услышал слабый голос. Маруся звала его из машины. Он бросился обратно, позабыв о боли и слабости, и в два огромных прыжка очутился возле автомобиля. Рванул на себя дверцу и увидел Марусю, скорчившуюся на сиденье.

Жена смотрела на него ничего не понимающими, широко распахнутыми глазами. Взгляд был растерянным и жалобным, в нем плескался страх. Алексей стоял, покачиваясь, тяжело опираясь на многострадальный «Опель», и глядел на Марусю. Ему хотелось сказать ей что-то важное, но слова застревали в горле, мешали дышать.

– Лешенька… что случилось? Мы попали в аварию? – прошелестела она.

Он молчал. В голове мелькали обрывки фраз и мыслей, которые, как кусочки пазла или детали головоломки, складывались в ясную картину. «Маруся навсегда останется глупым животным, пока жива Варвара!» – произнесла Ирина. Наверное, любое заклятие, как и гипноз, и кодирование, действует только до тех пор, пока жив тот, кто его наложил. Маруся жива, она очнулась – и это означает, что Варвары больше нет. Как нет и Ирины. И всех остальных Избранных.

«Тебе нас не одолеть!» – вырвалось у Шустовской. Нас! Все остальные члены общины существуют, пока существует Ирина! Королева, матка в улье или муравейнике – вот кем она казалась ему. Но, оказывается, Шустовская была для жителей поселка гораздо большим, чем просто предводительница.

Алексей вспомнил, как мама рассказывала ему, что у нее на руках в детстве были бородавки. Семьдесят две штуки. Она сводила их всевозможными методами, но ничего не помогало. Их становилось только больше. А потом мама намазала каким-то сильным средством всего одну бородавку, просто на пробу. И неожиданно сошла не только намазанная бородавка, но и все остальные потемнели и отпали. Получается, она случайно уничтожила что-то вроде корня.

Сегодня он умертвил Ирину и мог головой ручаться, что в Каменном Клыке больше никого не осталось.

– Где мы? Ты ранен? – продолжала спрашивать Маруся, но он по-прежнему не мог ей ответить. Алексей почувствовал странный жар в глазах, их вдруг словно заволокло пленкой. Он моргнул и почувствовал, что по щеке заструилась влага, а хватка, сжимающая горло, ослабла.

– Леша… Что с тобой? Ты плачешь? – потрясенно проговорила Маруся.

– Не знаю, – почему-то шепотом ответил он, – может быть. Маруська, ты… ты что, ничего не помнишь?

Она смотрела на него с тревогой и ожиданием, потом нахмурилась, послушно стараясь припомнить, что с ней происходило.

– Помню… похороны, – медленно выговорила она и прикусила губу. На лицо легла тень, и Маруся судорожно сжала руки. – Потом… дни шли и шли, и я как будто спала. Готовила, прибиралась, делала что-то… совсем не важное. А ты… был где-то, и я тебя так редко видела.

От последних ее слов в груди у Алексея что-то болезненно дернулось и заныло.

– А после я ничего не помню, – недоуменно договорила Маруся. – А что… Что-то произошло? Как мы здесь оказались? Какой сегодня день?

Алексей забрался в салон, Маруся подвинулась, и он уселся рядом. Обнял жену, как будто хотел вобрать ее всю, без остатка, растворить в себе. Она приникла к нему худеньким, дрожащим телом, спрятала голову у него на груди и больше уже ничего не говорила. «Какая она маленькая. Как ребенок. Ребенок! – молнией пронзило его. – Она не знает о ребенке!» Алексей осторожно повернул к себе Марусино лицо и прижался губами к ее губам. Его накрыла огромная, горячая волна такого всеобъемлющего блаженства, что он даже испугался, потому что не знал, что теперь делать с этим невиданным диковинным ощущением.

– Маруська! – пробормотал он, обращаясь скорее к себе, чем к ней. – Это хорошо, что ты не помнишь. Я буду помнить за нас двоих. И больше никогда, никому не позволю забрать тебя у меня.

«Российский Новостной портал», 14 ноября.

«Вот уже второй день все сводки новостей начинаются с загадочного происшествия в поселке Каменный Клык на побережье Азовского моря. Корреспонденты отечественных и зарубежных телеканалов днюют и ночуют возле ограждения, выставленного на данный момент спецслужбами по всему периметру поселка. Однако пока пролить свет на загадочное происшествие в Городе Мертвых, как окрестили Каменный Клык, пока не удается.

Напомним, что 13 ноября из прибрежного поселка в одночасье пропали все жители старше восемнадцати лет. Число пропавших, по предварительным данным, может достигать ста сорока человек. В покинутых домах обнаружили пятерых малышей в возрасте до семи лет, троих детей младшего школьного возраста и двух подростков. Все они сейчас госпитализированы в состоянии глубокого шока, их имена в интересах следствия не разглашаются.

О случившемся заявили двое уцелевших жителей поселка, молодая пара Алексей Васильев и Марина Авдеева, которые около двух месяцев назад приобрели дом в Каменном Клыке. Они уже пережили страшное несчастье: трагически погибла дочь Марины Авдеевой, Алиса. Девочка похоронена на местном кладбище.