Тогда наши ленинградские ковбои решили обойтись собственными силами, включив в действие план Б. Они зафрахтовали питерский Дом кино и разослали богеме пригласительные билеты на «Дружескую ассамблею “Асташков и Комод”», цель которой — «глобальное единение народов в преддверии надвигающейся катастрофы». Под столь значимым заявлением было пропечатано легкомысленное: «Целуем, Боря, Сережа».

«В прессе мелькают сообщения, что звезды российского авангарда Борис Гребенщиков и Сергей Курёхин бросают «высший свет» и постригаются в монахи, — анонсировала эту акцию газета «КоммерсантЪ». — Что это значит — стеб, дуракаваляние новых мистификаторов или же скрытый за ерничеством серьезный пересмотр жизненных ценностей? С этих вожаков андеграунда станется: чего доброго, и впрямь запрут себя за монастырскими стенами, чтобы стать сенсацией».

Дальше — больше. Из Москвы был выписан специальный рейс «новогоднего киносамолета», забитый режиссерами, актерами, модельерами и рок-звездами. Курёхину удалось сделать невозможное — убедить пиар-департамент авиакомпании Lufthansa стать одним из спонсоров этого безумия. Вечером 29 декабря 1991 года Капитан доставил из столицы звездный десант в составе, которому мог бы позавидовать, скажем, фестиваль «Кинотавр». С трапа самолета спускались живые иконы советского кинематографа: Соловьев, Лунгин, Сукачев, Ахеджакова, Смехова, Глаголева, Костолевский, Мирошниченко, Тодоровский, Адабашьян, Полищук и Маргарита Терехова, одетая по случаю в кожаный летный шлем.

По Питеру пронесся слух, что в Доме кино все будет пышно, богато и буржуазно. В ожидании очередных чудес «от Курёхина» состав местной делегации оказался не менее пестрым: мэр Анатолий Собчак, режиссер Алексей Герман, Вячеслав Бутусов, Олег Гаркуша, Семен Фурман, астролог Глоба, митьки Шагин и Флоренский, а также художник Толя Белкин.

В морозную декабрьскую ночь у входа в Дом кино искрился фейерверк, скакали казаки с шашками наголо, а в фойе лилась нежная симфоническая музыка.

«Курёхин и Гребенщиков встречали гостей возле парадной лестницы, — писал «Московский комсомолец». — Жали руки и целовали ручки. Справа их превосходительство Сергей Анатольевич в белом смокинге с блестящими пуговицами. Слева их высокопреосвященство Борис Борисович в свежеотпущенной бороде, которой полтора месяца назад еще не было. Семен Фурман во фраке зычно объявлял новоприбывшим: «Лидия Шукшина! С дочерью! Анатолий Собчак! С супр-р-ругой! Маргарита Терехова! Са-а-авершенно одна!» С потолка свисали ленты, дождь, хвоя, оркестр играл полонезы и котильоны, а гости занимали места за столиками, вольно разбросанными вокруг микрофонов».

Размаху этого праздника жизни могли бы позавидовать самые продвинутые event-агентства. Везде шныряли телеоператоры и фотографы, а журналисты, увидев такое количество звезд, забыли о диктофонах и бросились брать автографы.

Акция началась с монолога Курёхина, который поднялся на сцену с бокалом шампанского и, смущенно потупив взор, заявил: «Длительное употребление наркотиков, хронический алкоголизм, разнообразные излишества и неправильный образ жизни привели нас к необходимости... уйти в монастырь. О чем мы и сообщаем друзьям. Опустошенные, психически больные, наполовину невменяемые, мы решили очиститься и покаяться. Но это будет монашество нового типа, сочетающее тотальную святость, предпринимательство и порок».

Затем хлебосольный Капитан призвал гостей восстановить генофонд, который уничтожался в стране последние семьдесят лет. Эта тема послужила началом невиданного пира — официанты подавали молочных поросят, жареных куриц и красную икру. Ближе к полуночи импровизированный квартет в составе Лунгина, Полищук, Адабашьяна и Гаркуши принялся чудить, в результате чего актриса осталась без голоса, а киносценарист грохнулся со стула. Затем произошло массовое исполнение песни «Хочу лежать с любимой рядом, а с нелюбимой не хочу». Анатолий Белкин, потеряв жизненное равновесие, рухнул с высоты на смущенную Терехову. И только под утро тела полуживых актеров удалось погрузить обратно в самолет.

«В тот вечер в Доме кино оказались абсолютно несоединимые люди, — вспоминает Дмитрий Месхиев. — Собчак сидел вместе со всеми за столом и выпивал. И это была феерия демократии».

Прошел год, в течение которого в мозгу у Курёхина появилось множество идей на тему грядущих рождественских хэппенингов. И спустя десять месяцев после акции в Доме кино Капитан выбрал для своих новогодних бесчинств Государственную академическую капеллу, которую Маэстро всегда чтил как цитадель классической музыки. На этот раз Сергей Анатольевич постарался и рыбку съесть, и не простудиться. Другими словами, соблюсти пиетет и устроить фиесту без конных казаков и самолетиков с актерами.

Малообъяснимым образом эта предновогодняя акция проходила в начале ноября, но без особого ущерба для идеологии и качества спектакля. В святом месте, где Капитан неоднократно выступал с концертами, творилась классическая «Поп-механика».

«Новогодний бал Сергея Курёхина» был пародией на творческие вечера деятелей советской культуры, где в качестве поздравления Капитан исполнил провокационный монолог, прославляющий слабоумие. Затем надел на голову полиэтиленовый пакет с прорезями и начал подыгрывать фривольной балерине в пуантах, которая, исполнив несколько па, начала извлекать из неподключенной гитары мелодию в стиле фламенко.

Вскоре к божественной девушке присоединился аккордеонист «Аквариума» Сергей Щураков. Под их неземную акустику киноактер Александр Баширов кувыркался, а два Деда Мороза дрались посохами. В финале Курёхин на чистейшем украинском языке прочитал наизусть лирическое стихотворение Леси Украинки — естественно, посвященное весне.

В конце голодного 1993 года Курёхин почувствовал очередной приступ гигантомании и замахнулся на Центральный выставочный зал «Манеж», где неоднократно выступал с «Поп-механикой». У Капитана тогда были идеальные отношения не только с «Пятым каналом», редакторы которого всегда поддерживали его сумасшедшие начинания, но и с властями города.

Это был важный момент. Тогда Сергею искренне казалось, что в Санкт-Петербурге, по примеру европейских столиц, можно найти компромисс между художниками и городской администрацией. «Мы с Собчаком перевернем этот город!» — говорил Курёхин друзьям и буквально светился при этом. В ближайших планах он представлял в Питере и новый Музей современного искусства, и храм имени Джона Леннона, и целую сеть ночных рок-клубов и художественных галерей. А пока что добился разрешения провести в Манеже большой концерт под названием «Новогодний сон Сергея Курёхина».

«Затейник и провокатор Курёхин дружил с администрацией города и устраивал дорогостоящие новогодние представления, — вспоминает музыкант «Аквариума» Олег Сакмаров. — Сергей умел находить на это средства и человеческие ресурсы. Он приглашал на свои акции всех, и многие приходили, в том числе и властные структуры. Таким образом Капитан целенаправленно работал над слиянием истеблишмента и авангарда. Не столько в стилистическом смысле, сколько в культурном. И на уровне Питера у него это замечательно получалось».

В формате классической «Поп-механики» Капитан устроил в Манеже в новогоднюю ночь невиданное действо. «Гений авангардного искусства», как окрестил себя Курёхин в газетных анонсах, пригласил на вечеринку всю питерскую знать — от работников мэрии до сотрудников иностранных консульств. Все остальные места на этот праздник жизни