Именно ведьма создала нынешнюю Мими.

Мимолетная мысль, и готово. Мими смотрела, как пылающая чаша плывет вверх, разворачивается, переворачивается и изливает свое содержимое на женщину средних лет, неуклюже растянувшуюся на полу. Это мой маленький подарок тебе. В знак уважения. Уголки губ Мими приподнялись в бесстыдной улыбке.

Воцарился хаос. Вокруг бегали люди, кто-то пытался потушить огонь, кто-то просто смотрел, что же будет дальше; Ло Цзиньчен стал на колени, зовя по имени своего дорогого ребенка; Директор Линь Йи-Ю и Чень Кайцзун перешептывались в стороне.

Медленно, в ответ на крики отца, мальчик открыл глаза. Из милосердия Мими не стала трогать его область Вернике, ответственную за понимание слов, так что он был в состоянии понять тополект Кремниевого Острова. Однако всю оставшуюся жизнь он сможет говорить лишь на Мандарине, с его четырьмя простыми тонами, как пришлые «мусорные люди», которых так презирал его отец.

Цзысинь произнес «ба4 ба», вместо «ба7 ба5», со смещенными тонами, по правилам тополекта Кремниевого Острова. И Ло Цзиньчена это повергло в ошеломление.

Мими поймала на себе тревожный взгляд Кайцзуна. С трудом подавила желание рассмеяться, хотя ей казалось, что это было бы вполне уместно.

Рикша-водовоз остановил свой экипаж у ворот особняка клана Ло в ожидании, когда слуги выгрузят бутыли с водой на тележки. Водитель, мусорный человек, мужчина средних лет, выглядел очень встревоженным, что-то бормоча себе под нос, а его очки дополненной реальности мигали зеленым. Наконец всю очищенную воду выгрузили, и повозка рикши слегка приподнялась. Водитель тронулся с места, разворачиваясь вправо, а затем с безумной скоростью поехал туда, откуда приехал, даже не дождавшись, когда слуги Ло отдадут ему деньги. Слуги изумленно кричали ему вслед.

Водитель пару раз обернулся. Его никто не преследовал. Он постепенно снизил скорость и влился в плотный поток транспорта в городском центре Кремниевого Острова.

– Дядюшка Хе, что с тобой? – спросили его пара «мусорных людей», поприветствовав его. – У тебя такой вид, будто ты призрака увидел.

Дядюшка Хе остановил повозку. На его залитом потом лице не было ни тени улыбки. Знаком подозвал одного из «мусорных людей». Не слезая с седла, наклонился, будто желая коснуться лбом подошедшего. И очки другого человека тут же мигнули зеленым. Не задерживаясь, Дядюшка Хе снова включил мотор и поехал дальше, продолжая распространять то видео, которое он снял десять минут назад.

Видео, на котором был черный автомобиль, стремительно подъезжающий к особняку Ло. Даже издали можно было различить тех, кто вышел из машины. Хрупкая девушка, которую вели под руки прямо к особняку. Свободная белая одежда на ней не была писком моды, а больше походила на больничную рубашку.

Дядюшка Хе был уверен в том, что это Мими. Нужно было, чтобы Брат Вэнь как можно скорее узнал эту новость.

Солнце медленно подымалось в небо, все сильнее обжигая. У Дядюшки Хе было ощущение, что его окутывает липкое густое облако пара, мешая ему ехать. Со всех сторон на него обрушивались разнообразные звуки и запахи, а речь окружающих казалась ему неразборчивой. Он встречался взглядом со многими – «мусорными людьми», местными и другими, которых он не мог в точности опознать. Он видел, как «мусорные люди» останавливаются, наклоняя друг к другу головы, подобно европейским джентльменам девятнадцатого века, а уроженцы Кремниевого Острова глядят на них с подозрением. Способ приветствия презираемых ими «мусорных людей» выглядел неуместным и невыносимым для местных, считавших себя здесь главными.

Дядюшка Хе держал ровную скорость, аккуратно объезжая многолюдный рынок и делая вид, что все в норме, поскольку знал, что вокруг полно камер видеонаблюдения. Но в конце концов не смог удержаться, и на его лице появилась ухмылка, и он захохотал во все горло.

Есть две Мими, и ей постепенно пришлось свыкнуться с этим фактом. Она назвала их «Мими 0» и «Мими 1».

Мими 0 была простой девушкой из «мусорных людей», родом из захолустной деревни: осторожной, опасливой и гиперчувствительной, но и наполненной любопытством, способной пожалеть сломавшегося чипированного пса или испытывать симпатию к странному парню родом с Кремниевого Острова. И при этом настолько лишенной уверенности в себе, что она постоянно держала его на расстоянии вытянутой руки. Она всегда будет помнить ту ночь, когда светящиеся медузы кружили в глубине моря, будто звездная туманность, когда поверхность моря сверкала серебристым светом, будто миллиарды рыбьих чешуек, когда Кайцзун лежал рядом с ней на пляже, глядя на звезды, когда ее охватило чувство, которому не было названия, от которого сердце билось неровно, а мир вокруг будто расплывался, и она пребывала в ошеломлении, будто ослепленная.

Мими 0 – это и есть она сама.

Мими 1, напротив, была тем, что она совершенно не могла четко осознать. В ту долгую темную дождливую ночь она явилась, чтобы овладеть этим телом, подобно духу, стать его хозяином. Хотя они делили между собой это тело, Мими 0 была тут на правах автостопщика, понятия не имеющего, о чем думает Мими 1, и категорически не желающего вставать на ее пути. Она видела то, что хотела от нее Мими 1, с трудом воспринимая сложный и глубокий нечеловеческий поток сознания. Учась, начиная понимать, позволяя поднять себя выше. Мими 0 была в ужасе от Мими 1, одновременно боготворя ее, преклоняясь перед этим несравненно точным, подобным машине интеллектом, властвующим над ней. Она даже ощущала красоту, такую, какой не ведала прежде, будто она оказалась на вершине высокой горы и взирала свысока на величие Жизни. У нее подгибались ноги, она неудержимо дрожала и чувствовала напряжение в мочевом пузыре, однако она была не в состоянии отвергнуть искушение узнать всю правду.

В мыслях она всегда видела лицо Мими 1, будто наложенное на лицо западной женщины, будто призрак. Ей очень хотелось узнать, кто это, но она опасалась, что появление третьей персоналии не сделает ситуацию проще.

Однако в данный момент Мими 0 и Мими 1 пребывали в редком согласии. Они ощущали изнеможение. Работа по пробуждению мальчика отняла слишком много энергии, и им обеим требовалась подпитка. Мими проголодалась.

Но фарс еще не окончился.

Ло Цзиньчен кричал на медицинских работников, которые спешно прибыли, чтобы осмотреть мальчика; лосинпу, в покрытом дырами от огня платье, сквозь которые проглядывали складки жира на талии, попыталась улизнуть вместе с помощником, но охранники клана Ло схватили их и поставили на колени в углу, ожидать решения Босса Ло; Директор Линь Йи-Ю говорил по телефону, оглядывая зал и докладывая о ситуации невидимому собеседнику с неизменно мрачным лицом; потом в ее поле зрения оказалось лицо Ченя Кайцзуна: тот стоял на коленях рядом с ней, со встревоженным выражением лица, судя по всему, о чем-то ее спрашивая.

Окружающий шум и гам слились и сплелись в одну гладкую стену, гудящую и напирающую на ее слуховые нервы. Будто уровень сахара в крови рухнул ниже порогового значения, и часть органов чувств отключилась, чтобы предотвратить обморок. Мими попыталась разобрать слова по губам Кайцзуна, но не смогла; ее сосредоточенность будто утекала сквозь прорехи в ее сознании, рассыпаясь по полу и смешиваясь с пылью.