litbaza книги онлайнНаучная фантастикаВестники Времен: Дороги старушки Европы - Андрей Мартьянов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 115
Перейти на страницу:

Франческо остановился перевести дух, а Гай с легким удивлением подумал, что ни ему, ни кому-либо из его знакомых как по Ноттингаму, так и по Лондону меньше всего приходило в голову копаться в истоках религии, тем более — вызнавать происхождение ересей и суеверий. Разве не достаточно просто верить, и, как положено любому рыцарю, служить преданным мечом Церкви? Для Франческо и людей со складом ума, подобным его, требовалось нечто иное — укрепление веры знаниями. Мистрисс Изабель говорила сущую правду: подлинное место Франческо — в каком-нибудь университете, а не за грязным прилавком торговца.

— Со смертью основоположника учение, конечно, многое потеряло, — вновь зазвучал голос, выговаривавший слова с мягким, слегка присвистывающим акцентом уроженцев Полудня, — однако не кануло в безвестность. Странствующие проповедники из Персии и окрестных земель понесли его дальше, на закат, в Европу, и в конце нашего тысячелетия оно внезапно возродилось, теперь уже под множеством иных имен. Место персидского бога тьмы занял дьявол, добавились новые постулаты, то есть утверждения, и постепенно из языческого верования родилась еретическая вера.

— Мессир Бернардоне, простите неотесанного английского рыцаря, но я не уловил разницы, — признался сэр Гисборн. — Разве язычество и ересь — не различные названия одной и той же вещи?

— Отнюдь, — Франческо мог сколько угодно твердить о собственной неучености, но стоило лишь попросить его о разъяснении какого-либо сложного вопроса, молодой итальянец тут же преображался и начинал говорить не хуже (а порой, как казалось Гаю, намного лучше) многомудрых клириков из Кентербери или колледжа святой Марии в Оксфорде. Лет через пять-шесть, иногда размышлял Гай, из Франческо, особенно если судьба окажется к нему благосклонна и он попадет-таки в какую-нибудь хорошую школу, получится весьма непростой человек — образованный, красноречивый и способный увлечь людей за собой. Вопрос только, куда?.. — Ересь — ошибочное, преднамеренное и последовательное противодействие человека истине, установленной Церковью. Сарацины, с которым вам предстоит сражаться, никогда не относились к нашей Церкви, и потому зовутся «неверными», людьми, исповедующим иную религию, нежели мы. Язычники же веруют в существование многих богов, в то, что их божества живут рядом, в возможность напрямую разговаривать с ними…

— Умник, — с отвращением проворчал Мак-Лауд, — побывал бы у нас, узнал на собственной шкуре, что такое Народ Холмов. Посмотрим, как бы ты тогда запел… И вообще, ты начал про этих, как их… фатаренов.

— Прошу прощения, господа, я слегка отвлекся, — с высокомерным видом делающего величайшее одолжение ученого мужа ответствовал Франческо. — Allora,[7]фатарены, патарины, катарийцы, катары — всего лишь разные произношения одного и того же слова, означающего «просветленный» или «очистившийся». После суда, проведенного над несколькими из их вожаков, если я ничего не путаю, в 1165 году в городке Альби, что в десяти лигах к полуночному восходу от памятной всем нам Тулузы, они еще получили прозвище «альбигойцев». В сущности, они наследовали учение Мани, однако переменили его в соответствии с нынешними временами. Мне рассказывать, что оно собой представляет, или можно обойтись?

Дугал покосился на ноттингамца, получил в ответ решительный кивок, вздохнул и скорбно проговорил:

— Излагай. Только попроще, если можно.

— Попроще, так попроще, — Франческо задумался, видимо, собирая воедино все скопившиеся у него обрывки знаний и последовательно располагая их одно за другим. — Начну с того, что самый известный проповедник последних десятилетий, Бернар из Клерво, которого теперь называют святым, около сорока лет назад приезжал в Тулузу, на диспут, устроенный предводителями катаров, и, проехавшись по краю, назвал их веру… Погодите, сейчас вспомню, как в точности записано, — он зажмурился, кивнул и четко выговорил, сначала на латыни, затем на привычном норманно-французском: «Нет более христианских проповедей, чем у них, и нравы их чисты».

— Именно так и сказал? — поразился Гай. Имя святого Бернара, основателя знаменитой цистерианской обители и вдохновителя второго из Крестовых походов, на Острове знал любой человек, хоть немного прислушивавшийся к новостям из-за Пролива. Мнение такого авторитета среди отцов Церкви имело нешуточный вес.

— Эту фразу я прочел в сборнике его проповедей, — пояснил Франческо. — Еще там говорится, что святого неприятно удивила продажность и распущенность, бытовавшая среди католического клира, и задуманный диспут с еретиками в итоге обернулся расследованием многочисленных прегрешений местных священников.

Рассеянно прислушивавшийся Мак-Лауд отвернулся в сторону и зафыркал.

— Не вижу ничего смешного, — с легким возмущением заметил Франческо.

— Зато я вижу, — фырканье перешло в слабо приглушенные смешки. — Не обращай внимания, давай дальше.

Гай знал, чем вызвано желчное веселье компаньона: подобно большинству его соотечественников, Мак-Лауд считал, что содержание приходских священников частенько обходится пастве неоправданно дорого, и собираемые деньги уходят не туда, куда надлежало бы. Обвинение имело под собой веское и неоспоримое доказательство: достаточно бросить взгляд на любой из процветающих монастырей Франции или Италии, а после задать себе поистине торгашеский вопрос: «Во сколько обошлось это великолепие?»

Франческо недоуменно поднял бровь, однако его больше привлекала возможность делиться имеющимися знаниями, чем причины загадочного поведения спутника.

— Лично у меня сложилось о катарах двоякое мнение. С одной стороны, любое послание из Рима яростно клеймит их как вероотступников, нечестивцев и закоренелых еретиков. С другой стороны, к ним примыкает все больше и больше народу, и я не верю, чтобы простой люд, не слишком разбирающийся в вопросах богословия и предпочитающий цветастым словесам что-нибудь простое и понятное, мог скопом променять веру своих отцов на нечто непривлекательное. Думаю, большая часть тех, кого называют «катарами», вообще мало смыслит в том, в что якобы верует. Они идут за тем, кто указывает им путь, и повторяют его слова, не слишком вдумываясь в их смысл. Они довольны, что больше не приходится отдавать десятую часть плодов своего тяжкого труда в ближайший монастырь. Многие втайне рады возможности безнаказанно спалить уединенную обитель, разумеется, предварительно ограбив ее под предлогом возвращения неправедно нажитых богатств тем, кому они должны принадлежать. Отсюда и разоренные храмы, и взаимное подозрение, и шепотки о потаенных тайнах, ведомых только избранным. Но, если вдуматься, получается замкнутый круг: сегодня горит христианская часовня, завтра в назидание прочим гибнут люди, заглазно объявленные катарами, хотя они могут совсем ими не являться, послезавтра одна из сторон хватается за оружие, другая тоже не сидит сложа руки и что же получается? — Франческо оторвал взгляд от убегающей под ноги лошадям пыльной дороги, поглядев на притихших спутников внимательным и чуть печальным взглядом. — Приходит война, кровь стекает в канавы, и в охваченном беспощадном пламенем мире не остается места призывам остановиться и выслушать друг друга.

1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 ... 115
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?