Леди Джудит была настоящим профессионалом, чтобы комментировать неудачные попытки Рейн, она лишь выразительно изогнула брови.

- Глоточек виски, моя дорогая. Уверяю вас, это отличное средство от нервов.

- Если я еще раз перепутаю текст, то сделаю это. - Стараясь сбросить напряжение, Рейн отошла от камеры. Как быстро пролетела последняя неделя! Сегодня уже суббота - последний съемочный день на натуре, и потом переезд в Лондон.

Она удивилась, увидев, что Кензи сидит у ближайшего трейлера, скрестив руки на груди. Она предпочла бы, чтобы он не видел ее провала. Но невозможно было не любоваться им. В темных очках и кожаной куртке он являл собой слегка утрированный образец голливудского красавца.

- Леди Джудит, наверное, думает, что я полная идиотка.

- Сомневаюсь. Она очень внимательна к начинающим. - Он улыбнулся своим воспоминаниям. - Так было со мной. Много лет назад я играл крохотную роль в одной пьесе, а она уже была звездой. Так вот, зацепившись за собственную ногу, я упал на ковер. Она посмотрела на меня и сказала: «Быть лакеем не означает, что надо обязательно валяться на полу, чтобы о вас вытирали ноги».

Рейн рассмеялась:

- Может, и мне, чтобы избавиться от зажима, тоже плюхнуться на задницу? Я слишком благоговею перед ней, не могу поверить, что она моя мать, особенно когда она читает мне лекцию о свадебных клятвах: «…и только смерть разлучит нас». Она совсем не такая, как Клементина.

Вспомнив свою настоящую мать, она вдруг остро ощутила досаду и сожаление. Если бы Клементина была жива, какие отношения были бы между ними? Возможно, они стали бы подружками? Скорее всего, и это продолжалось бы до той поры, пока Рейн не задумалась бы о замужестве. Дружба подошла бы Клементине больше, чем материнство.

Кензи улыбнулся:

- Скажи Рейни, чтобы она ушла куда-нибудь подальше, и позволь Саре сыграть эту сцену. Тогда тебе будет проще принять леди Джудит.

- Почему мы вновь должны говорить о таких простых вещах? Спасибо. - С унылым лицом Рейни вернулась в сад. Может, роль не ладится из-за того, что ей приходится совмещать обязанности режиссера и актрисы? Но Кензи удалось показать ей правильный путь, с которого она сбилась.

Чувства оживились, и дело пошло. Все заняли свои места для следующего дубля. Закрыв глаза, Рейн старалась сосредоточиться на образе Сары. Когда она почувствовала, что готова, то открыла глаза и заговорила со своей мудрой практичной матушкой, безмятежной, как увядающие розы.

Сцену сняли и перешли к следующей. Все эпизоды с леди Джудит прошли как по маслу. «Центурион» был готов к переезду в Лондон.

Заключительная сцена, намеченная на этот день, предполагала участие Кензи. Когда прозвучала последняя команда «снято и печатать», он склонился к руке пожилой актрисы:

- Как приятно работать с вами снова, леди Джудит. Особенно когда у меня больше чем одно предложение.

Леди Джудит рассмеялась:

- Но вы упали на ковер просто неподражаемо! Я всегда знала, что вы далеко пойдете, Кензи. Может быть, мы сыграем вместе в каком-нибудь спектакле? Что, если это будет Оскар Уайльд?

Леди Джудит что-то прикидывала в уме.

- Я вскоре собираюсь осуществить свой первый режиссерский опыт в Америке и надеюсь повторить его в Ист-Энде примерно через год. Вы не возражаете, если мой агент свяжется с вашим, чтобы обговорить условия?

- Это не просто из-за моего жесткого графика, но стоит попробовать.

- Я готова пролететь над половиной света, - Рейн с улыбкой вмешалась в разговор, - чтобы увидеть вас двоих на сцене.

Серые глаза леди Джудит сузились, как у кошки, преследующей мышь.

- А как насчет тебя, дочь? Ты когда-либо исполняла роль в театре?

- Да, мама. - Рейни подхватила игру. - Но мне страшно выходить на сцену с такими великими актерами.

- Глупости, дорогая, ты можешь играть с кем угодно. Шанс воплощения подобного проекта в жизнь ничтожен, но почему бы не помечтать? Я надеюсь увидеть вас обоих в Лондоне. - Леди Джудит грациозно склонила голову и направилась к выходу с площадки.

Рейни тут же представила, как было бы замечательно сыграть в одной пьесе с леди Джудит и Кензи, в каком-нибудь романтическом месте, таком, как Стратфорд-он-Эйвон. Кто знает, может быть, там у них снова вспыхнет роман? Что ж, ради этого стоило постараться. Но она хотела большего, и поначалу он тоже. Отбросив прочь волнующие мысли, она пошла к своему вагончику. Кензи следовал рядом. Уставшая, но довольная проделанной работой, она тихо проговорила:

- Сегодня у тебя или у меня?

Он окинул ее таким красноречивым взглядом, что ее настроение сразу подскочило на несколько градусов.

- Как насчет моего номера? Мне нравится идея: ты врываешься и насилуешь меня…

Обещание, вспыхнувшее в его зеленых глазах, заставило ее захотеть его прямо на месте. Она боролась с искушением, но тут появился ассистент Кензи:

- Кензи, там для тебя несколько сообщений из Лондона. Состояние мистера Уинфилда необратимо ухудшается… Если ты немедленно не поедешь, то может быть поздно.

Кензи замер на месте.

- Что? Чарлз болен?

Джош удивленно приподнял брови:

- Ты разве не видел записку, которую я оставил тебе вчера? Директриса из Рамиллис-Мэнор позвонила сказать… что дело идет к концу. Они… боятся, что…

Кензи выглядел так, словно его ударили в солнечное сплетение.

- Черт, я вчера не просмотрел сообщения. Рейни, я еду в Лондон. Встретимся там…

Она быстро положила руку ему на плечо:

- Ты не хочешь, чтобы я поехала с тобой?

Он покачал головой:

- Я должен пройти через это один.

Она и не ожидала ничего другого - он гораздо охотнее оказывал кому-то поддержку, чем принимал.

- Не сомневаюсь, что ты сможешь, но мне хотелось бы поехать с тобой. - Она вспомнила о своем полете в Балтимор после катастрофы с ее дедом. - Это путешествие из разряда таких, когда не стоит быть одному.

Он колебался минуту-другую.

- Хорошо, если у тебя есть свободное время. Пятнадцать минут на сборы. Встретимся у машины. - Резко повернувшись, он зашагал к своему трейлеру, отдавая на ходу распоряжения Джошу.

Рейни направилась в свой вагончик так быстро, насколько ей позволяло длинное платье. По дороге она подхватила костюмершу, чтобы та помогла ей переодеться. Пока девушка расстегивала крючки и расшнуровывала ненавистный корсет, Рейни торопливо снимала грим. Еще осталась пара минут, чтобы бросить в сумку зубную щетку и мобильник, надеть удобную рубашку, пиджак и джинсы.

Тяжело задыхаясь, она подбежала к «ягуару» Кензи. Он нетерпеливо расхаживал около машины, но все равно открыл ей дверцу. Его мать хорошо воспитала его. Когда он уселся на водительское сиденье, подскочила Вэл и протянула через открытое окно дорожную сумку: