правоохранителей вся запрещенка выплывет наружу. В том числе нелегальные мигранты из подпольной фабрики-тюрьмы, где производят и сортируют смертельный наркопорошок дни и ночи напролет.

***

Бармену Славику прежде не приходилось оказывать помощь стольким покалеченным за ночь: сначала Озеров-младший с истерикой, потом Артур схлопотал бутылкой по голове, а теперь вот это рыжеволосое недоразумение. Последнего притащил Бережной, ссылаясь на клятву Гиппократа, мол, отказывать пострадавшему Славик не вправе. Ладно, если б Рыжий сидел смирно, а он ведь только и делает, что брыкается да быкует. Внешность у него скверная, правда, ведет он себя как маленький ребенок на приеме у врача.

– Все? – Рыжий рвется к своим корешам, которых по неведомой причине крышует Бережной: не может смотреть, как те кутят, а он отсиживается в ожидании, пока недоврач закончит колдовать над его рукой.

– Еще нет.

– Чего так долго?!

– Могу быстрее, но потом кисть тебе ампутируют, – сгущал краски бармен, терпеливо обрабатывая рану Рыжего.

Больной притих. Но через пару минут вновь воскликнул:

– Ну теперь-то все?!

– Пока нет. Ты куда-то торопишься?

– Так они там уже… А я еще не… Слушай, ты же врач?

– Пока еще нет.

– Ну шаришь же в этом? Вот скажи: алкоголь притупляет боль?

– В некотором роде да.

– А мне пиздец как больно. Принеси выпить, а?

– Дотерпишь до конца, и налью тебе, сколько надо, – пообещал бармен.

– Я хочу сейчас.

– Что за капризы?

– Да сбегай за выпивкой, чего ты мнешься? Иначе я… тебя вон теми ножами распотрошу.

Славик обернулся в сторону кухни – там действительно висят ножи.

– Ладно. Чего принести: пива, виски, коньяка, соджу, бренди, рома, ликера, джина, абсента, текилы?

У Рыжего голова пошла кругом.

– Просто водка есть?

– И часто ты херачишь чистую водку? Хочешь цирроз печени к 20-ти годам?

– Хорош тут лекаря включать. Чего ты предлагаешь?

– Хотя бы коктейль.

– С водкой?

– Так уж и быть. Могу состряпать «Голубую лагуну», «Отвертку», «Космополитен», «Бумбокс», «Кровавую Мэри», «Горькую пилюлю», «Роял шот», «Реаниматора», «Белого русского», – Вячеслав старался на совесть забинтовать Рыжему кисть до того, как перечень коктейлей с водкой иссякнет. К счастью, управился в срок.

Славик вложил емкость с коктейлем в уцелевшую руку Рыжего и отправил пацана к Глебу и Руслану, что сидели на диванах неподалеку от танцпола. Глеб со скоростью света и с недюжинным аппетитом поглощал все съестное и жидкое, что им успели принести с кухни. Руслан смотрел на главаря шайки, кротко попивая пиво и со страхом ожидая момента, когда его заставят пить чего покрепче, играть в дурацкие игры, курить кальян, нюхать запрещенного и танцевать. Неминуемую участь Руслана несколько отодвинул подваливший Рыжий, который перевел внимание Глеба на себя. Чуть только водила желал отдалиться к выходу, его коллеги со злобой и непониманием впивались в него взглядами – такие с костями сожрут и не заметят.

С каждой каплей алкоголя Глеб все больше слетает с катушек – тянет на неординарные и безумные вещи. Он стал приставать к девушкам, задираться к парням, ибо чешутся кулаки с языком за компанию. Особенно зудит в зоне паха. Руслан молился, чтобы Глеб ненароком не вспомнил, что внизу есть отличная груша для битья. Глядишь, безумца отвлекут танцы, бутылки, кальян, какая-нибудь легкодоступная давалка. Но в один момент главаря осенило – Глеб взял напарников в охапку и потащил их в «красную комнату».

Антураж помещения послужил красной тряпкой для быка по имени Глеб. Он не видел ни краев, ни границ, не знал ни морали, ни пощады, ни сожаления, ни зазрений совести. Дьяволу воплоти подыгрывал Рыжий. Все гурьбой ввалились в комнату утех, напугав заложника. Глеб, не отлипая от бутылки, уселся на оставшийся стул напротив Льва. Рядом как десница короля встал Рыжий. Руслан скромно отошел в угол и сложил руки на груди – глядишь, о нем забудут. Водила пытался представить, как сильно сейчас достанется плененному пареньку от неуравновешенного малолетнего психопата. Эх, бедный парень. И как только он оказался в «Победе», что разбила Руслану автомобиль? «Попробовать вытащить беднягу? Как? Это безумие!»

– Ну что, касатик? – заговорил Глеб. – Помолился? С семьей мысленно попрощался? Грешки свои припомнил? По ним-то я и собираюсь тебя судить. Не надо было лезть, шпионить, мешать – такую подставу я без возмездия не оставляю, – голос Глеба – тяжкое испытание для неподготовленного слуха. – Чудак-человек, что ты скажешь в свое оправдание? – Глеб ни с того ни с сего отправил в рожу Льва смачный харчок. – Чего от нас хотел?! Зачем залез в машину?! Тоже на нее позарился?!

Лев что-то отчаянно промычал.

– Чего ты мычишь?! Я не понимаю!

– Достаньте тряпку из его рта, – робко посоветовал Руслан. Рыжий подсуетился.

Видно, что заложник до смерти напуган – не каждый день с тобой происходит нечто подобное. Но Лева не преследовал корыстных целей, ибо угодил в машину случайно – по собственной глупости.

– Я… я, – отдышался он, – ничего не знаю. Я не хотел сделать ничего плохого: ни тебе, ни кентам твоим, – Глеб же наслаждался беспомощностью и отговорками пленника. – Я вообще без понятия, кто вы такие, парни. Я толком не понимаю, что случилось…

– А что ты вообще знаешь? – спросил Рыжий.

– Я ничего не видел. Я ни в чем не виноват. Не хотел я вам мешать. Прошу… Я буду молчать, забуду все – только отпустите меня, – чуть ли не плакал Лева. – У меня пожилая мама, жена… семья.

– Дети есть?

– Нет. Но это пока…

– Значит, жена переживет – найдет себе кого-нибудь посерьезнее. И понастойчивее. А мама поймет, раз не научила сынишку быть мужиком и говорить правду, – бескомпромиссно заявил Рыжий.

– Смотри на меня. Чего нюни распустил?!

– Я же ничего не сделал! Чего вы от меня хотите?

«Красная комната» импонировала извращенной фантазии пьяного Глеба.

– Чего мы хотим? Отмщения. За то, что у тебя нет мозгов. Ты заставил меня выглядеть глупо. Я не переношу этого. Попал в передрягу – так сиди и не высовывайся. А что же сделал ты? Вылез из машины в самый ответственный момент и сорвал мне сделку, нарушил мои планы, подверг опасности моих людей.

Лев сообразил, что причина балагана явно притянута за уши – всего лишь повод, чтобы поиздеваться над пленником.

– Я не нарочно.

– Да что ты говоришь?!

– Мы с мужиками отмечали праздник, немного выпили, и я уснул… в «Победе». Откуда я мог знать, что вы ее… – Лев осекся.

– Видишь? – развел руками Глеб. – А говорил, что ничего не знаешь. И наша внешность с каждой секундой все больше западает в твою память. Надавят на тебя в обезьяннике,